Читать книгу "Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Сергей Чертопруд"

ВРИД начальника 1-го курса школы 4-го Управления НКВД УССР Иванский, комиссар школы политрук Шершнев»[176].

Учеба действительно давалась ей очень тяжело. Можно назвать множество причин: низкий образовательный уровень (семь классов школы, где не учили астрономии, физике, тригонометрии и т. п.), отсутствие опыта работы с техникой, жесткие требования по дисциплине и т. п. Один из слушателей школы Иван Кирилюк вспоминал:

«Лучше всех помню Любу Шевцову, так как долгое время сидел с ней за одним столом в классе… Учеба давалась нелегко, и нас с Любой одно время даже хотели отчислить из школы, но потом кризис прошел, все наладилось»[177].

Это отразилась в документах:

«Справка на радиста разведывательно-диверсионной резидентуры „Буря“ по Ворошиловградской области Шевцову Любовь Григорьевну…

Окончила курсы с оценкой на „хорошо“. Тов. Шевцова обладает всеми необходимыми качествами для работы в тылу, а именно: сообразительная, находчивая, может выйти из затруднительного положения. Может быть зачислена в группу „Кузьмина“ для оставления в г. Ворошиловграде.

Начальник отделения 4-го Управления

л-т госбезопасности Горюнов»[178].

Вместе с ней на курсах радистов обучались будущие молодогвардейцы: Владимир Загоруйко и двоюродные братья Василий и Сергей Левашовы[179]. Также в этой спецшколе обучались краснодонцы Александра Панченко и Мария Козьмина.

«Характеристика на слушателя курсов радистов школы НКВД Загоруйко Владимира Михайловича, 1925 года рождения, уроженца города Краснодона Ворошиловградской области, члена ВЛКСМ с 1940 года, из рабочих, учащийся.

За время учебы на курсах радистов с 10 апреля по 17 мая (1942 года. – Прим. авт.) проявил себя как исключительно добросовестный и активный слушатель. Относится к учебе с большим желанием и упорством.

Усвоил досрочно программу курсов. Отлично усвоил прием на слух и передачу на ключе, а также элементы радиообмена. Элементы радиотехники и радиоаппаратуры давались ему несколько труднее. Активно участвовал в общественной работе. Был членом комитета комсомольской организации. Пользовался большим авторитетом среди слушателей.

Может быть использован в партизанском отряде в качестве радиста совместно с товарищем, знающим радиоаппаратуру.

1942 г.».

В составе разведывательно-диверсионной группы Четвертого Управления НКВД Украины в мае 1942 года Владимир Загоруйко был сброшен с парашютом в окрестностях города Днепропетровска. Подразделение попало в засаду, но радисту удалось оторваться от преследования, и в августе 1942 года он появился в родном Краснодоне.

Похожая военная судьба у братьев Левашовых. Разведывательно-диверсионная группа Четвертого Управления НКВД Украины в начале августа 1942 года была выброшена с парашютами в районе станции Красный Лиман 22 августа 1942 года. Грузовые парашюты с мешками (в них находились боеприпасы и продовольствие) упали в населенном пункте. Во время очередного сеанса радиосвязи 29 августа 1942 года группа была окружена оккупантами. Командир попал в плен. В начале сентября братьям удалось пробраться в родной Краснодон[180]. Можно предположить, что, как и Владимир Загоруйко, они оказались без радиостанций.

11 июля 1942 года подготовка «Бури» для работы в тылу была завершена. Кузьмин встретился отдельно с каждым из включенных в его группу разведчиков – Авдеевым, Акуловой, Демидовым и Никитиным, а также с хозяином конспиративной квартиры Чеботаревым и радисткой «Григорьевой» (Любовь Шевцова). В задании группы, утвержденном заместителем начальника УНКВД майором Решетовым, говорилось:

«Для поддержания связи с центром вам придается коротковолновая радиостанция и радист Григорьева – т. Шевцова Л. Г., которая нами дополнительно проинструктирована. Станция будет установлена на квартире Чеботарева. Все добытые вами материалы, интересующие нас, и о проделанной работе будете передавать по рации. Перед группой ставится задача вести разведывательную работу в г. Ворошиловграде и прилегающих районах, а именно:

1) информировать нас о политико-экономических мероприятиях, проводимых оккупационными войсками, установленном в городе и районах режиме;

2) выявлять и по возможности уничтожать предателей и изменников Родины;

3) устанавливать места дислокации гестапо, полиции, баз, складов, аэродромов, воинских частей и их штабов и направления их перемещения;

4) политико-моральное состояние войск, их вооружение и национальный состав и т. д.».

Чекисты, занимавшиеся подготовкой группы, заранее позаботились о легализации радистки в Ворошиловграде и, так как она оставалась в городе под своей фамилией и имела на руках подлинные документы, через паспортный стол оформили ей прописку на квартире у Кузьмина как его племяннице, отработали соответствующую легенду.

В ночь на 15 июля 1941 года у дома Чеботарева остановился легковой автомобиль. Из него вышли Кузьмин и оперативный работник УНКВД. Они, как было условленно с хозяином квартиры, внесли и спрятали в сарае обернутые в бумагу чемоданчик и несколько пакетов. В них находились радиостанция, два комплекта питания к ней и шифры. Через полчаса машина уехала.

Через год, восстанавливая события тех дней, Кузьмин расскажет чекистам: «На следующий день, 16 июля, я вместе с радисткой Любой вечером зашел к Чеботареву, чтобы провести осмотр и установить рацию. Однако последний категорически заявил, чтобы мы рацию от него забрали, так как он хранить ее боится. В силу его настойчивых требований я рацию забрал к себе домой. Вместе с Любой мы спрятали ее в печь, сделав для этого специальное гнездо».

На следующий день в город лавиной хлынули вражеские войска. Началась оккупация, длившаяся долгие семь месяцев. Через неделю после вступления гитлеровцев в город, соблюдая установки, данные ей чекистами, Григорьева стремится наладить связь с главрацией, дислоцирующейся в одном из городов Воронежской области. Ежедневно в 5 часов 30 минут и 23 часа 45 минут по московскому времени она прослушивает эфир и под позывным «314» пытается связаться с ней и передать в центр добытую разведывательную информацию. Но все ее усилия тщетны. Главрация ее не слышит и на вызов не отвечает. Так продолжается примерно до 10 августа 1941 года.