Читать книгу "Дракон 3. Иногда они возвращаются - Игорь Алимов"

— Будь я на твоем месте, брат, я бы тоже захотел поглядеть в глаза самому себе, — поддержал Котю Громов. — Заодно и выяснил бы что.

— Вы серьезно? — широко раскрыл глаза Сумкин. — Вы оба вот сейчас серьезно?!

— Совершенно, — кивнул Котя. — Смотри: паспорта у нас на одно имя. Я прихожу в посольство чуть раньше, и меня пропускают: я же Чижиков, я есть в списках приглашенных. Я пробираюсь на территорию и прячусь…

— Там есть где спрятаться, — заверил его Дюша. — Там цельный парк с фонтанами и водопадом. Там есть даже гуси и кролики.

— Тем более, — продолжал Чижиков. — Я прячусь среди кроликов и наблюдаю за двойником, когда он появится… А дальше по обстоятельствам.

— Я тебя могу подстраховать, — предложил Громов. — Подожду тебя снаружи. Если что — звякнешь.

— Вы психи, — показал на Чижикова и Громова пальцем Сумкин. — Вы знаете, что вы оба — психи? Надо, наоборот, затаиться и ждать!

— И кто это говорит? Тот, кто чуть не убил Борна банкой с хомяком? — усмехнулся Чижиков. — Короче. Осталось не так много времени. Предлагаю для начала что-нибудь съесть.

— Хорошая мысль, пойдем! — Громов встал. — Тут внизу есть неплохая едальня. Заодно заскочим в аптеку. Мне, как правило, не выбивают зубы прямо на дому, — пояснил Дюша. — А местные эскулапы с ходу подберут нужное лекарство. Тем более… — Он замялся, — вы все так хорошо говорите по-китайски, что враз им объясните. Китайская медицина суровая, но действенная: такую дозу вкатят, что на глазах все пройдет.

— Вы окончательные психи… — Осуждающе качая головой, Сумкин поднялся со стула. — Лично я есть пока не способен.

— Тебе и не предлагали, — вставил Котя. — Куда тебе есть-то. Тебе пока нечем есть.

— Смейся! Издевайся над раненым другом! — укоризненно покачал головой Сумкин. — Я только на одно теперь надеюсь: обычно здоровая горячая пища оказывает самое успокаивающее действие на разгоряченный мозг, а потому надеюсь, что, нажравшись, вы придете в себя и начнете рассуждать здраво или как минимум прислушаетесь к голосу разума в моем опухшем от страданий лице…

* * *

Шпунтик решительно отказывался понимать всех этих людей, включая хозяина. Он давно привык к тому, что люди не обращают внимания на очевидные вещи, но когда именно кот входит в окно с дурой-мышью в зубах, смешно присваивать себе чужие заслуги и заявлять, будто дуру-мышь отловили — «они». Ладно, предположим, Шпунтик ошибся и странное существо с толстой задницей — вовсе не дура-мышь, а кто-то еще по имени Кьюха, ибо велика природа в ее нежданном разнообразии, но кто это — «они», интересно узнать? Что-то Шпунтик не помнил, чтобы кто-нибудь еще шел вместе с ним по карнизу и в последний момент подхватил толстозадого Кьюху, когда тот уже был готов спикировать в пропасть. И когда Шпунтик возвращался с добычей в пасти, он не видел рядом никого, кто с таким же отвращением вдыхал бы запах, который в неблагодарности своей испускал спасенный Кьюха, — нет! Потому что, кроме Шпунтика, там, на карнизе, никого не было. А что в результате? В результате — полная неблагодарность! Кот добросовестно поймал жирного и явно питательного Кьюху, принес его людям буквально на тарелочке с голубой каймой: берите, ешьте! — а они мало что есть и не подумали, так еще заявили, будто это они изловили «хо-мя-ка»! И хозяин, хозяин! Хозяин ведь даже не возразил. Не отстоял справедливость. Что тут скажешь? Кот слегка обиделся.

Он ушел обратно на карниз и некоторое время сидел там, вдыхая теплый воздух и лениво следя за редкими пролетающими птицами. Нужно было продолжить исследование окрестностей и наконец найти дорогу на крышу. И Шпунтик почти уже собрался в путь, как в новой квартире опять что-то начало происходить. Не понаслышке зная, как хозяин не приспособлен к жизни, кот на всякий случай заглянул в окно. Мало ли что.

Оказывается, правильно сделал: в квартире дрались. Бестолково, как это и принято у людей. Любому ясно, что в первую очередь врага надо ошеломить, то есть мощным прыжком сбить с ног и как следует пройтись по врагу когтями, а еще лучше сразу разодрать морду — тут враг или сбежит, позорно поджав хвост, и тогда для острастки его можно некоторое время попреследовать, или же примет позу покорности, после чего его можно отпустить, показательно укусив пару раз в назидание. А эти что? Руками машут, ногами, хватают друг дружку… Сейчас увидят, как надо.

Тут Шпунтик замешкался, потому что разглядел бритого налысо гостя. Странный был он, этот бритый. Заходил однажды к ним с хозяином на Моховую и повел себя со Шпунтиком крайне вежливо, то есть исполнил ритуал обнюхивания, чего раньше никому из знакомых коту людей в голову не приходило. Уже за одно это Бритый заслуживал быть выделенным из прочего — суетливого и недогадливого — человеческого стада. Кроме того, Шпунтик еще тогда почувствовал исходящие от Бритого приятные и теплые волны. Теперь-то кот знал: такие же волны испускало Тепло, — а тогда Шпунтику было просто хорошо лежать рядом с Бритым на подоконнике и впитывать исходящую от него невидимую благость. Так что по всему выходило: Бритый — человек невредный.

Однако же сейчас Шпунтик видел: Бритый дрался с огромным. Огромный, хотя и не испускал волн, был человек приятный, к тому же его привечал хозяин, а это чего-то да стоило. Еще кот увидел, что Сумкин лежит на полу с закрытыми глазами, а рядом валяются очки. Да, Сумкин неприятно пах, да, у него были раздражающие привычки, но Сумкин определенно принадлежал к хозяйской стае, хотя и занимал на иерархической лестнице самое нижнее место — далеко позади Шпунтика. Кот, вне сомнений, стоял на одной ступеньке с хозяином, но если бы его о том спросили, стал бы всячески отрицать принадлежность к стае: зачем брать на себя лишние обязательства без особых причин?

Тем не менее нужно было принимать решение. Остаться в стороне кот не мог. Бритый при всех его достоинствах сейчас выступал и против Сумкина, и против огромного, и против самого хозяина, который, как всегда, растерялся и до сих пор бритому морду не расцарапал.

И Шпунтик решение принял. Стая есть стая. Шпунтик собрался с Теплом и прыгнул.

Вцепиться в морду Бритому не получилось: тот оказался слишком быстр, — зато кот основательно разодрал ему ногу, после чего оттолкнулся от ноги, потом от ближайшей стенки и, развернувшись в воздухе, приземлился напротив драчунов. Кажется, Бритый по достоинству оценил боевые качества Шпунтика: по крайней мере, связываться с котом он не отважился, и Шпунтик благополучно проводил его до двери. После чего кот взлетел на подоконник, уселся рядом с незадачливой дурой-мышью, оказавшейся хомяком Кьюхой, и стал приводить себя в порядок. Регулярный туалет — дело важное, залог здоровья и красоты. Уважающий себя кот должен выглядеть франтом.

Люди подняли с пола вонючего Сумкина, уселись за стол и стали размахивать руками — в этом не было ровно ничего интересного, поскольку они вечно так делают. Так что Шпунтик некоторое время развлекался тем, что рассматривал соседа Кьюху, потом встал на задние лапы и всунул голову в банку. Кьюха в испуге заметался по дну, роняя семечки. Кот только фыркнул: кому ты нужен! И отправился в хозяйскую спальню. Там, в рюкзаке, сокрылось Тепло — Шпунтик знал точно, он чувствовал. Кот забрался на рюкзак, дал Теплу окружить себя и погрузился в ласкающую негу. Как же хорошо и привольно ему было!.. Но тут подошел хозяин и предложил прогуляться на улицу, а заодно и закусить. Последнее звучало заманчиво, хотя с Теплом расставаться не хотелось и уж тем более — оставлять Тепло без присмотра. «Кот-кот-кот! — настаивал хозяин. — Давай поднимайся!» А потом взял и выдернул рюкзак с Теплом из-под Шпунтика. И повесил на плечо. Это убедило кота окончательно. И хотя следовало, конечно, кому-то остаться — присмотреть за этим странным Кьюхой и вообще за жильем, — кот с хозяином согласился. И пошел следом.