Читать книгу "Жизнь, придуманная ею самой - Гала Дали"

Они действительно стали бывшими – в июле 1932 года суд признал развод Эжена и Гала Грендель. Сесиль осталась на попечении отца, поскольку Гала всю вину за развал семьи взяла на себя.

В том же году судьба преподнесла ей еще один «подарок» – тяжелую операцию, после которой иметь детей стало невозможно. Но ни Гала, ни Сальвадор об общем ребенке и не мечтали, не всем дано быть родителями, испытывать материнские и отцовские чувства к рожденному ими созданию.

Через два года Поль женился на своей любовнице и настоял, чтобы Гала оформила отношения с Дали. Рассуждения внезапно ставшего меркантильным Поля были просты: если с Сальвадором что-то случится, все его картины будут переданы в семью Дали, то есть ненавистной для Галы Ане Марии. Думать о том, что с Сальвадором что-то произойдет, не хотелось, но они расписались в консульстве Испании в Париже.

И способствовало этому бегство из Кадакеса.

Спокойствия больше не будет

Нет, семья Дали не гналась за ними по пятам, но бежать из Каталонии пришлось. Испания вползала в гражданскую войну.

А с отцом Сальвадор помирился как раз в те дни.

Сделал он это с помощью своего дяди, согласившегося стать посредником между сыном и отцом. Сначала Куси Дали и слышать не хотел о беседе с мятежным отпрыском, лишь увидев его, закричал что-то вроде:

– Вон из моего дома! Никогда!

Но дядя Сальвадора сумел уговорить его выслушать сына. Сальвадор трогательно попросил прощения и обещал окончательно порвать с сюрреалистами. Потом он говорил, что больше всего боялся требования порвать и с Галой, это означало бы новый разрыв с семьей. Но у отца хватило мудрости не требовать такого. Или в такую минуту он просто забыл о существовании «этой русской»? Примирение состоялось.

А на следующий день Сальвадору и Гале пришлось бежать из Барселоны, поскольку была объявлена всеобщая забастовка и практически началась гражданская война.

Барселона оказалась одним из самых беспокойных мест. Несмотря на раздобытую охранную грамоту, уехать не получалось, поезда не ходили, никто из таксистов ни за какие деньги не соглашался пускаться в опасный путь до французской границы. В стране было много вооруженных людей, которые и сами не знали, чего хотят, но точно знали, что злы на богатых.

Картины плюс вещи составляли такой большой багаж, что не вызывать подозрений он не мог. Найти таксиста удалось, и половину пути они проехали без приключений, не считая бесконечных остановок из-за заторов на дорогах. Но в одной из деревушек остановиться все же пришлось – надо раздобыть бензин. Пока шофер ходил в поисках горючего, Сальвадора с Галой едва не расстреляли. Просто так, «для острастки». Окружившим автомобиль местным анархистам не понравился вид огромного багажа.

Спас их знаменитый взгляд черных глаз Галы – она уставилась в лицо заводиле, не мигая, и принялась буквально прожигать его лицо глазами. Недаром говорили, что у Галы ведьмины глаза, в которых черное пламя, его и испугался главарь идиотов. Помогла также решительность шофера, вернувшегося на редкость вовремя, разогнав толпу криками (надолго ли?), он поспешил завести мотор и надавить на газ.

Пережитый ужас остался с Сальвадором надолго, даже когда в Испании было спокойно, он не рисковал туда приезжать, а уж появляться на машине в небольших деревнях и подавно.

В Париже Дали написал свое страшное «Предчувствие гражданской войны» и завел разговор о намерении перебраться за океан, подальше от сошедшей с ума Европы.

Возможно, они еще долго не решились бы на такое путешествие, не доводись удирать из Барселоны.

Но на поездку нужны деньги, это не такси из Испании во Францию. Денег хватало только на билеты самые простые – третьим классом, однако надо на что-то жить, не станешь же каждый день ходить по гостям, чтобы пообедать. Когда казалось, что поездка сорвется, помощь оказал Пикассо, ссудив недостающие пятьсот долларов.

Отправиться в путешествие через океан в самое неподходящее время – в ноябре – их пригласила Карес Кросби. Американская покровительница обещала помочь по прибытии в Америку, обратив на Дали внимание прессы, а также познакомить их с нужными людьми в высшем свете. Это существенная помощь, поскольку для художника безвестность – худшая из зол.

Карес Кросби убеждала, что времена «Титаника» канули в Лету и путешествие будет совершенно безопасным. Она не знала Сальвадора Дали…

Гала, и та с изумлением смотрела на своего супруга. Первое испытание началось в поезде, который вез их из Парижа прямо к причалу для посадки на лайнер. Во-первых, Дали страшно боялся потерять свои картины, казалось, что их непременно похитят, стоит только отвернуться. Потому к каждой упакованной картине была привязана нитка или даже тонкая веревочка, другой конец которой крепился на пальце, запястье или пуговице Сальвадора. Сдать в багаж такую ценность ему не приходило в голову.

Картин было много, ниток и веревок тоже. Любое движение его рук сопровождалось перепутыванием этих нитей, которые, в конце концов, смотались в сплошной клубок.

Во-вторых, он страшно боялся потеряться сам. Немало путешествовавший из Испании во Францию и обратно, Дали совершенно терялся, когда требовалось пересаживаться в незнакомом месте, за что-то платить и что-то организовывать.

В-третьих, его пугала сама мысль отправиться через океан в страну, где люди говорят на незнакомом ему языке.

– Я буду там подобно глухонемому! Я непременно потеряюсь. Не смогу даже спросить дорогу домой! Я пропаду!

Гала спокойно отвечала:

– Я буду рядом.

– Но ты тоже не знаешь английского!

– Зато я знаю себя.

– Тогда ты привяжешь меня за руку к своему запястью и не отпустишь, пока мы не сойдем на берег во Франции.

– Договорились.

Зря Гала думала, что это шутка, Сальвадор потребовал, чтобы она и впрямь держала его за руку.

Он боялся всего – шторма, случайного падения за борт, морской болезни, того, что потеряется в людской толчее или потеряет картины.

Сальвадору было не до мыслей об успехе или неуспехе в Америке – добраться бы…

На прогулку по палубе они надевали пробковые спасательные жилеты и упаковывались в теплые свитера, хотя остальные прогуливались налегке.

Уходя в ресторан на завтрак или обед, Сальвадор тщательно запирал каюту, иногда возвращался, поскольку ему померещилось, что ключ провернулся не до конца. А вернувшись, первым делом пересчитывал картины, и когда однажды упаковка меньшего размера оказалась позади более крупной и не была сразу замечена, с ним случилась почти истерика. Гале показалось, что Сальвадор готов заставить капитана дать команду «стоп» и повернуть корабль, чтобы посмотреть, не плавает ли его драгоценный шедевр в воде.

К счастью, Гала вовремя заметила нужную картину и показала Сальвадору. После того случая она сама тщательно пересчитывала все упаковки и расставляла их так, чтобы подобных срывов не случалось.