Читать книгу "Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941-1942 - Гюнтер Банеман"

Пещера была расположена всего в нескольких милях от Барки, но, чтобы выйти к ее входу через сухое русло, приходилось делать солидный крюк по пустыне, а потом подниматься по каньону. Арабы, входившие в состав отряда, пользовались более коротким путем, который пересекал плато, но ездить по нему можно было только верхом на верблюдах. Верблюдов оставляли на привязи в закрытой горами впадине.

Любое транспортное средство, передвигавшееся по направлению к пещере, было видно и слышно издалека. В любом случае итальянцы на моторизованных средствах не могли подобраться сюда через плато, подъехать к пещере можно было только со стороны пустыни.

От нечего делать я тщательно изучил карты различных участков пустыни, которые прихватил в штабе, когда бежал. Они охватывали районы от Триполи до восточной ливийской границы и далее в Египет до Мерса-Матрух. В южной части карт был изображен район озера Чад. Я удивлялся интересу германского штаба к местностям далеко к югу глубиной до трех тысяч километров. Мне казалось невозможным перебросить армию через это пространство, покрытое каменистыми и песчаными пустынями. Большинство сражений в Ливии проходило вблизи побережья, за исключением стычек между боевыми дозорами в районе Эль-Джагбуба (Джарабуба) и оазиса Сива, которые были покинуты итальянцами после того, как они получили здесь по шее от британцев.

Когда я распаковывал свое снаряжение, то наткнулся на коробку с секстантом. К моему огорчению, открыв ее, я увидел, что прицельная линза и трубка с пузырьком, задающая горизонтальное положение прибора, оказались разбитыми.

Но у меня был отличного качества компас, прекрасно работавший внутри транспортного средства. На этот компас почти не влияли металлические части машины. Я показал разбитый секстант Абдулу, Бен Омару и Ибриму и спросил, не попадался ли им когда-нибудь такой прибор. Они ответили, что нет и что они понятия не имеют, что это за штука. Пришлось довольно долго объяснять.

– Этот прибор используется для определения местоположения, например в пустыне, – сказал я.

Мои слова вызвали оживление и смех среди моих друзей. В конце концов, любого из них можно было с завязанными глазами вывести в пустыню, затем развязать глаза и попросить найти свой дом, и они найдут его, как будто их черноволосые головы набиты радионавигационной аппаратурой. Они попросили оставить им разбитый секстант, пообещав, что, когда им попадется еще один дальний британский разведдозор, они постараются достать у них такой же. Именно тогда Ибрим спросил меня откровенно:

– Не хочешь ли ты, чтобы мы рассказали англичанам, что ты живешь у нас?

Услышав это предложение, я чуть не выпрыгнул из своей шкуры.

– Вы хотите, чтобы меня нашпиговали пулями калибра 7,7 миллиметра? – спросил я.

– О нет, amico, – поспешно проговорил Ибрим. – Англичане этого не сделают. Они просто отвезут тебя в свой штаб в Египте.

– Только и всего? – спросил я. – А затем они отправят меня в один из тех концлагерей за колючей проволокой, которые они создали во время Бурской войны. Нет уж, спасибо! Даже если я и дезертировал из немецкой армии, у меня вовсе нет желания десять лет сидеть в британской тюрьме. Я намерен как можно быстрее покинуть этот район и отправиться в Португальскую Западную Африку, то есть в нейтральную страну.

– А что это за Бурская война? – полюбопытствовал Ибрим.

– Она шла в Южной Африке сорок лет назад, – объяснил я. – Англичане хотели отобрать золотоносные шахты и алмазные рудники у голландских поселенцев-буров в этой стране или что-то в этом роде.

– И англичане победили? – тихо спросил Абдул.

– Да, с большим трудом, – ответил я.

– Сорок лет назад, – рассмеялся Бен Омар. – Они, должно быть, воевали луками и стрелами!

Мои арабские друзья громко осмеяли саму возможность таких боевых действий. Мне пришлось посмеяться тоже, поскольку хотя взгляды арабов и отличались простотой, зато они прекрасно разбирались в новейших образцах оружия и транспорта. Их разбойничья «компания рейдеры лимитед» располагала десятком парней, способных управлять всеми транспортными средствами, которые использовались армиями, воюющими в Северной Африке.

Абдул вернулся к теме моего контакта с английскими разведчиками.

– Ты немец, – сказал он, – но немцы твои враги.

– Не все, – поправил я его. – Только те, которые хотят меня убить.

– Они все хотят тебя убить, потому что ты, как и мы, – предатель!

– Нет, – возразил я. – Мое положение отличается от вашего! Вы никогда не были итальянцами, поэтому вас нельзя считать предателями. Вы патриоты, воюющие против завоевателей своей страны. И вы правы, получая помощь от англичан или от кого угодно, кто помог бы вам избавиться от ига итальянцев. Но и я не изменник. Я просто дезертир. Я ушел из армии по личным причинам, но у меня нет намерения переходить на сторону врага или помогать ему каким-либо образом. Я не буду помогать немцам, не буду помогать итальянцам и уж точно не буду помогать англичанам! Я хочу быть в стороне.

Трое арабов взглянули на меня понимающе, кивнули, принимая мою личную проблему и трудное положение.

– Понимаю, – тихо произнес Абдул. – Ты скорее погибнешь, пытаясь добраться через Сахару до Португальской Западной Африки, чем сдашься англичанам.

– Именно так, Абдул, – заверил я его. – Даже если я сдамся английскому разведдозору, я откажусь отвечать на вопросы. Но предположим, они захватят меня и возьмут с собой, а их самих потом захватят немецкие разведчики, которые тоже глубоко проникают в Египет и на юг Ливии, – что будет тогда со мной?

– Серьезное положение, – рассмеялся Абдул.

– Да уж куда серьезнее. И меня поставят к стенке отведать немецких пуль. Нет, мой друг, я этого не хочу. Я прошу тебя не сообщать британцам, что у вас находится немецкий дезертир. Это может плохо отразиться на моем здоровье.

– Ну, тогда конечно, – сказал Абдул, – мы никому о тебе не скажем. Ты наш гость, и твои желания – наши желания. Мы у тебя в долгу за спасение жизни Бен Омара.

– Долг уже уплачен, – сказал я, – и вы можете забыть о нем, поскольку вы спасли мне жизнь, доставив сюда и оказав гостеприимство, когда я так в нем нуждался. Но сейчас я отдохнул и готов продолжать свой путь.

– Побудь с нами еще немного, – попросил Бен Омар, – до тех пор, пока мы не скажем тебе, что путь в Бенгази свободен.

– Я и так слишком долго пользуюсь вашим гостеприимством, – сердечно ответил я. – Но помните, что, пока я здесь, я представляю для вас опасность. Вдруг, разыскивая меня, карабинеры придут в эти горы и найдут эту пещеру!

– Тем хуже для них, – рассмеялся Бен Омар. – Никто из них не вернется на базу, если они зайдут так далеко!

– Ну что ж, – продолжал я, – теперь вы знаете мое отношение к английским разведчикам. Должен сказать, что мне хотелось бы взглянуть на этих искателей приключений, шныряющих по территории итальянской Ливии далеко за линией фронта. Нельзя ли сделать так, чтобы я посмотрел на них, не вступая в контакт, и чтобы они не знали, что я немец?