Читать книгу "Главным калибром - огонь! - Рустам Максимов"

К сожалению, недостаток сил не позволял проверить данное предположение – «Богатырь» застрял в доке на неделю, а «Баян» ремонтировался, находясь у стенки. Конечно, имелась возможность посылать в разведку «Аскольд» с «Новиком», но Макаров не хотел рисковать одним или сразу двумя быстроходными крейсерами, предпочтя подождать окончания ремонтных работ. Следовало бы подумать и о прикрытии такого дальнего рейда крейсеров-разведчиков, а в готовности выйти в море находились лишь три броненосца из пяти. Японцы же могли выставить в два раза больше кораблей аналогичного класса, добавив к ним такое же количество броненосных крейсеров.

Ни начальник эскадры, ни его штаб в тот момент не знали, что «Асама» ушла на ремонт в Сасебо, а «Иватэ» «Адзума», «Асахи» и «Фудзи» спешно восстанавливали свою боеспособность на рейде в Асане. Более того, весть о прорыве на оперативный простор отряда Иессена доставила Того и МГШ Японии огромную головную боль, и самураи спешно перекраивали свои предвоенные планы. Больше всего японцы опасались нападения русских крейсеров (ещё не подозревая о наличии у Иессена броненосца) на свои конвои, перевозившие войска в Корею.

Вечером 30 января генерал-адъютанта нагнала ещё одна телеграмма из Циндао, в которой сообщалось о заходе в эту германскую колонию японского крейсера «Чиода», брошенного на поиски русских рейдеров. «Чиода» был не один, а в сопровождении ещё одного крейсера, который дымил на горизонте, пока капитан 1-го ранга Мураками удостоверился в том, что немцы действительно интернировали «Забияку».

«…Судя по всему, противник ещё не знает, что к поискам русских рейдеров следует привлекать более серьёзные корабли, чем „Чиода“, – мысленно усмехнулся Алексеев, представляя реакцию Щенсновича на появление в прицеле двенадцатидюймовок его „Ретвизана“ бронепалубного крейсера. – Ещё денёк-другой, и Того придётся смириться с мыслью, что ситуация выходит из-под контроля… Что он будет делать дальше, этот чёртов японец?»

«Чёртов японец» не стал ломать голову, изобретая особо хитроумные планы, и в ночь на 1 февраля под Порт-Артуром появились два отряда истребителей. Основной целью этих восьми боевых единиц являлась разведка внешнего рейда крепости, маршрутов и диспозиции корабельных дозоров, выходивших в море в тёмное время суток. Попутно японцы планировали завернуть к Дальнему и попытаться выяснить, находятся ли ночью русские корабли в этом порту или нет.

Дозор на внешнем рейде крепости вновь несли канонерки «Манджур» и «Сивуч», сопровождаемые четырьмя истребителями 2-го отряда. Проход во внутреннюю гавань охраняли «Джигит», «Отважный» и восемь минных катеров. В гавани в готовности дать ход дежурил крейсер «Диана» и два истребителя 1-го отряда – «Бдительный» и «Беспощадный».

Противники обнаружили друг друга почти одновременно, и капитан 2-го ранга Мано решил атаковать русских минами. Четыре истребителя 5-го отряда разошлись попарно и ринулись в атаку, рассчитывая зажать канлодку в клещи. Визави Мано, капитан 2-го ранга Кроун, отдал приказ комендорам «Манджура» сосредоточить огонь на головном «японце», одном из тех, что пытались зайти с носовых углов. Вторую пару истребителей противника взяли на себя «Скорый» и «Смелый», храбро бросившиеся наперерез врагу.

Скоротечная артиллерийская перестрелка в условиях плохой видимости не принесла лавров победителя ни одной из сторон. Вспышки выстрелов собственных же орудий слепили комендоров, которые и так плохо наблюдали свои цели, вражеские снаряды со свистом пролетали над палубами и мостиками кораблей. Выпущенные самураями торпеды – четыре штуки – прошли мимо канонерской лодки, а «Скорый» получил прямое попадание в машинное отделение. Ещё один снаряд разорвался на шканцах русского истребителя, в щепки разнеся вельбот.

Ответным огнём «Манджур» повредил «Сирануи», засадив тому прямо в бак 120-мм фугасный снаряд. Повреждённый «японец» тотчас отвернул, заливаемый водой через осколочные пробоины, и спешно вышел из боя. Следом за «Сирануи» из боя вышли и остальные истребители 5-го отряда, половина из которых так и не выпустила своих торпед. Капитан 2-го ранга Мано с сожалением констатировал, что его отряд не сможет продолжить выполнять задание, так как повреждённый корабль требуется сопроводить до базы.

На противоположном фланге, у Тигрового полуострова, японцы едва не достигли успеха. Капитан 2-го ранга Нагай не стал разделять свои силы, и, воспользовавшись стрельбой на траверзе Золотой горы, атаковал торпедами два русских истребителя. К счастью, сигнальщики успели разглядеть четыре смутные тени, и корабли предприняли маневр уклонения. При этом, уклоняясь от мины, выпущенной «Харусаме», «Решительный» навалился на корму «Страшного», повредив систершипу рулевое управление.

«Решительный» отвернул в сторону, оказавшись между «Страшным» и противником, а корабль кавторанга Погорельского завертелся на месте, осыпаемый со всех сторон градом снарядов. Наблюдатели с береговых батарей в очередной раз приняли свои истребители за японцев, а самураи с радостью поддержали русских артиллеристов. К счастью, командир «Сивуча», капитан 2-го ранга Стратанович, не повёлся на ошибку крепостных пушкарей и, приказав комендорам выстрелить главным калибром, поспешил «Страшному» на выручку.

Спустя пару минут в ситуации разобрался и лейтенант Корнильев, командир «Решительного», и его корабль открыл огонь изо всех орудий. Расстреляв торпеды, японцы не стали ввязываться в артиллерийский бой с «Сивучем» и береговыми батареями, повернули мористее и увеличили ход. К этому моменту «Решительный» получил штук пять снарядов, в том числе и один крупнокалиберный «гостинец» с берега, и лишился хода. Из гавани уже спешили истребители 1-го отряда, быстро обгоняя давшую ход канонерскую лодку «Отважный», снялся с якоря и дежурный крейсер «Диана».

Первофевральский бой, как позднее его окрестили историки, имел большие последствия как для русских, так и для японцев. Потомки самураев всё-таки довели до Асана повреждённый «Сирануи», который пришлось буксировать кормой вперёд. А на кораблях 1-й Тихоокеанской эскадры начались масштабные кадровые перестановки – Макаров, весьма недовольный действиями некоторых подчинённых, сполна воспользовался карт-бланшем, предоставленным ему наместником. К сожалению, ветер перемен не сразу коснулся гарнизона Порт-Артура, не подчинявшегося энергичному вице-адмиралу.

Вечером 2 февраля поезд Алексеева прибыл во Владивосток, и генерал-адъютант сразу же направился на флагманский корабль контр-адмирала Витгефта – на «Победу». На борту «Победы» уже находились командиры всех четырёх кораблей Отдельного отряда крейсеров, ожидавшие приезда высокого начальства. По прибытии на броненосец наместник отклонил предложение Витгефта сначала поужинать, сразу же перейдя к делу.

Спустя полтора часа совещание завершилось, и вестовые подали ужин, во время которого командиры кораблей задумчиво посматривали на своего товарища – капитана 1-го ранга Трусова, командовавшего крейсером «Рюрик». В самом конце военного совета Алексеев вручил Трусову толстый пакет, запечатанный сургучом, и приказал вскрыть его по сигналу с флагмана. Похожий пакет, только намного более тонкий, получил и командир вспомогательного крейсера «Лена», капитан 2-го ранга Берлинский.