Читать книгу "Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут"

«Хорошая история, – улыбается Ганнелл. – В стране не было единства по поводу Alcoa. Кое-кто хотел быстро заработать, другие беспокоились о долгосрочных экологических последствиях, подтоплениях и так далее. Язычники вообще прокляли Alcoa. С одной стороны, на кону были миллионы долларов, с другой – протестующие, готовые на все ради внимания СМИ. Поэтому чьим-то следующим ходом должно было стать обращение к эльфам. Первой это сделала Alcoa, наняв своего эксперта».

То есть это была предупредительная мера? «Да. Я помню, как давал интервью канадской радиостанции с одним таким экспертом по эльфам. Ему задали вопрос, все ли компании в Исландии поступают так же. Эксперт ответил: «Да, конечно!» – и пустился рассказывать, сколько за это платят, как гонорары зависят от масштабов стройки, и все в том же духе. А я смотрел на него, открыв рот от изумления: что он несет?»

Ганнелл согласен с Хафстайном. Вера исландцев в то, что возмущенные духи занимаются саботажем на новых объектах строительства, указывает на конфликт между старинными сельскими ценностями и современностью. Но у него есть и другая теория относительно склонности исландцев к предрассудкам: «В Исландии не было пиетизма (лютеранских радикалов, приложивших особые усилия к искоренению языческих обрядов в Скандинавии). В XVII веке в Норвегии шла серьезная борьба со всякого рода преданиями. Я разговаривал с норвежскими стариками, и, представьте, одна женщина стала гнать меня метлой, когда ее муж начал рассказывать про эти (паранормальные) явления. Он осмелился говорить про «такую ерунду» с иностранцем».

Отдаленность Исландии отпугнула миссионеров, и ее жители остались глубоко суеверными людьми. Я еще не рассказывал о гигантском змее, живущем на километровой глубине в вулканическом озере Клейварватн; и о том, что живет в другом озере – Лагарфльоут, на востоке страны; или о ведьмах в Западных фьордах. Около пещеры Лаугавартн я узнал историю о пастухе, который как-то вечером укрылся здесь от метели вместе со своими овцами. Он уже улегся спать, как вдруг почувствовал, что его куда-то тащат за ноги. Ему удалось освободиться, и он лег спать снова, но история повторилась. «Некто» явно не хотел, чтобы он тут спал. Тогда пастух погнал овец к деревне, находившейся в нескольких милях. Метель продолжалась еще две недели. Вход в пещеру завалило снегом, и если бы пастух остался там, то умер бы с голоду вместе со своими овцами. Об этом рассказывала металлическая табличка на стене пещеры, причем как о реальном случае, а не как «Легенду пещеры Лаугавартн».

А что происходит в наши дни? Я спросил Ганнелла, видит ли он связь между верой исландцев в волшебный народец и их доверчивостью в том, что касается обещаний местных экономистов и политиков.

Сперва Ганнелл рассмеялся, но затем посерьезнел. «Знаете, ведь эти люди по большей части живут настоящим моментом, что тоже связано с природными условиями. Это ментальность типа «Нам бы день прожить». Под Рождество они гадают, кто переживет зиму: садятся со свечками и смотрят, в чью сторону потечет воск. Они привыкли брать от природы все, что можно, не думая о завтрашнем дне, как в случае с Alcoa. Отсюда такая разница между домами фермеров в Швеции и в Исландии. Шведские дома построены с достоинством, а исландские – просто для жизни. Им без разницы, как эти постройки смотрятся. И я полагаю, что та же история со всеми этими кредитами, тот же подход – получи сегодня все, что можно, а завтра… К счастью, именно этот инстинкт выживания, жизнь сегодняшним днем, скорее всего, позволил им сохраниться».

Собираясь уходить, я полушутя спросил Ганнелла, видел ли он эльфов. Он поерзал в кресле и отвел взгляд.

«Жена выросла с этими суевериями и видит много всякой всячины. Как-то мне пришлось спать в хостеле на полу – она сказала, что по комнате кто-то ходит, и пришлось ее разубеждать».

«Ну а вы?»

«Не мне судить, что правильно, а что нет».

«Я не об этом спрашивал».

Он помолчал.

И сказал: «Почти не видел».

19 Пар

Я взял напрокат машину и на пару дней уехал из Рейкьявика. Поездка оказалась уникальным опытом. Наконец я увидел Исландию.

Отъехав на несколько миль, я оказался сначала посреди лунного пейзажа серых утесов застывшей лавы, покрытых мхом, а через несколько минут уже как будто ехал через горы Северной Шотландии. Это Исландия – то холмы, заросшие вереском, в божественно красивой игре света и тени, то прямо-таки натуральная пустыня Гоби. За одним поворотом тебе открываются волнистые изумрудные луга, как из страны телепузиков, за следующим ты попадаешь в гранитные скалы Мордора с водопадами высотой с двадцатиэтажный дом. А потом так же неожиданно ты оказываешься на Луне (и действительно, прилунение спускаемых аппаратов экспедиции «Аполлон» отрабатывали здесь). А погода меняется еще чаще.

Впереди показалась пугающая громадина Ватнайекюдля. Это самый большой ледник в Исландии, его площадь составляет 8300 квадратных километров, а глубина – 1 километр. Путеводитель Lonely Planet подсказывает, что он в три раза больше Люксембурга, что было бы полезно тому, кто знает размеры Люксембурга, но не мне.

Даже на большом расстоянии поражает масштаб явления: ледник покрывает горы, как огромная ледяная глазурь на булочке, белыми потоками льда проливаясь в ущелья. Ватнайекюдль доходит до моря и разваливается на тысячи айсбергов в лагуне Йекюльсаурлоун. Торжественно выплывающие в Атлантический океан глыбы льда с автобус величиной мерцают голубым светом, как будто подсвеченные изнутри замороженные рюмки водки. Я наблюдал это зрелище больше часа, стоя в одной рубашке под ярко-голубым небом. Звуковое сопровождение представляло собой симфонию в духе Штокхаузена[49], состоящую из скрипов, вздохов и позвякивания льдин.

Я подобрал кусок льда размером с обеденную тарелку. Он был гладким, как стекло, и я его лизнул. Мне показалось, что так надо.

На Гюдльфоссе, самом большом исландском водопаде, погода стала склоняться к апокалипсису. Резкий ветер и проливной дождь сопровождались гигантскими низвергающимися потоками воды. Сердце замирало в буквальном смысле слова. Я также совершил паломничество к гейзерам в Гейсир и постоял рядом со Строккюром – одним из самых захватывающих природных явлений на свете.

Как принято в Исландии (здесь считают, что правила безопасности – для неженок), край Строккюра огорожен чисто символически – низким тонким канатиком. Сопровождающих или спасателей от выбросов кипящей воды не предусмотрено. Ни о чем не подозревающие новички увлечены зрелищем курящейся голубой воды в кратере, особенно когда на поверхности начинают булькать веселые пузырьки. Это первый признак приближающегося извержения, однако выглядит все довольно мирно – побулькав, пузырьки исчезают в бездонной глубине. Таким образом Строккюр в буквальном смысле копит пар, прежде чем выстрелить гигантской белой струей кипятка на высоту 35 метров. Когда на моих глазах это произошло в первый раз, я в ужасе пустился наутек, истерически размахивая руками. Честно говоря, то же случилось и во второй, и в третий. Но после четвертого и пятого (Строккюр извергается примерно раз в четыре минуты) я уже чувствовал себя достаточно уверенно и снисходительно наблюдал, как с таким же ужасом разбегаются новые туристы.