Читать книгу "Птица-лира - Сесилия Ахерн"

Мосси, Рори, залихватская усмешка на красивом лице – парень поднимает ружье и стреляет в зайца. Вскрик раненого зайца. Заяц был далеко, а ружье выпалило прямо у нее над ухом, но Лора отчетливо слышала этот вскрик. Прощание с жизнью.

Жестокий мир.

Зачем она решилась выйти в этот мир? Куда пойдет?

Она понимала, что впереди куда более длинный путь, она прошла лишь малую часть. И пока еще можно вернуться. Мост качается, веревочный непрочный мост, его шаткие подпоры рухнут, если возрастет вес. И Джо, до того похожий на Тома, что сначала она подумала, это и есть Том. Его сердитые крики, совершенно непривычная для нее интонация. Глаза Лоры сами собой распахнулись. Она почувствовала близость Соломона – представила себе, как он смотрит на нее, как прижимает ее к себе на стрельбище, пытается увести в безопасное место. Сильные руки обхватили ее. И даже когда он не дотрагивался до нее, она ощущала его присутствие. Чувствовала руку, обнявшую ее и уводящую от опасности.

Куда ведет ее путь, она пока не знает. Но назад не вернется, это она твердо решила.

Глава семнадцатая

В Дублин они добрались вечером. За всю дорогу Лора не обмолвилась ни словом, хотя Соломон несколько раз окликал ее, хотел знать, как она себя чувствует, не нужно ли ей выйти из машины. Когда звуки затихли, он решил, что девушка уснула. Теперь он знал, что во сне она молчит, и в этом знании была какая-то особая близость, как и в самом желании это знать. Никогда прежде ему не требовалось знать о человеке такие подробности. Он в очередной раз глянул на нее в зеркало заднего вида, вздохнул и поудобнее устроился на сиденье.

Он жил на Большом канале, в квартале, где между роскошными офисными зданиями сравнительно недавно появились жилые дома. На первых этажах понатыканы рестораны и кафе, в первое лето после переезда Соломон усаживался с бутылкой пива на балконе и слушал чужие разговоры. Слушал все подряд, все было ему интересно, пока однажды ночью не вспыхнула пьяная свара, и он сглупил: вышел на улицу и попытался вмешаться. Мира он не добился, а фонарь под глазом заработал. И постепенно чужие разговоры стали раздражать. Ничего заслуживающего внимания – болтовня, пререкания, сплетни, неуклюжие парочки на первом свидании, молчаливые многолетние супруги, шумные компании. Он перестал выбираться на балкон, а если выходил, то принимался громко откашливаться или включал музыку, чтобы те, внизу, знали, что над их головами кому-то все слышно.

А потом он вдруг перестал их слышать. Сам не понял, как это произошло, а заметил в первую неделю после того, как Бо переехала к нему. Она не могла уснуть, ей эти разговоры под окном мешали. И днем не могла сосредоточиться на работе, потому что на канале шумели вейкбордисты. За обедом он пытался ей что-то рассказать, но она не слушала. Вдруг вскочила:

– Слышал? – и бросилась к окну, свесилась через подоконник, пытаясь разобрать, откуда донесся привлекший ее голос.

А он сам не заметил, как для него отключился уличный шум. Со временем то же самое, по-видимому, произошло и с Бо. Так оно обычно и бывает.

Как только они въехали в город, Лора приподнялась и села. Почувствовала перемену освещения, звука, движения транспорта. Она потянулась и огляделась по сторонам. Соломон тем временем осторожно присматривался к ней. Впервые за несколько часов он увидел ее лицо. Судя по всему, в машине Лора не спала: глаза широко раскрыты, с невинным любопытством она поворачивала голову то к одному окну, то к другому, вбирая в себя новые впечатления. Впервые в большом городе. Но внезапно свет и движение за окнами исчезли – машина въехала в подземный гараж.

– Квартира наверху, – пояснил Соломон изумленной девушке.

Он закрыл машину, грохот дверцы разнесся по парковке – Лора так и подскочила. Вдалеке кто-то бросил в контейнер мешок с мусором и так же громко захлопнул крышку. Снова разнеслось эхо – и снова девушка сильно вздрогнула.

Соломон краем глаза наблюдал за ней. Правильно ли он поступил, привезя ее сюда?

– В соседнем квартале есть гостиница. «Маркер». Симпатичная. Современная, на крыше бар, оттуда весь город виден.

Личных средств для оплаты номера ему бы не хватило, но Бо изыщет. Ради своего фильма она придумает, как устроить Лору.

– Хочешь, поселю тебя там?

– Нет, – поспешно отказалась она. – Хочу быть с тобой.

– Нет проблем, – легко ответил он. На душе потеплело.

Он вынул из багажника пакеты и закрыл его осторожнее, чем до того дверцы. Но в этот момент распахнулась дверь для выхода, тяжелая противопожарная дверь, уж она грохнет так грохнет. Зацокали по цементному полу каблуки. Поблизости заверещала, откликаясь владельцу, машина. Лора воспроизвела этот звук. Женщина, садившаяся в машину, поморщилась, словно обидевшись. Она включила двигатель, и Соломон поспешил увести Лору.

– Пошли в дом, – позвал он, подхватывая пакеты и направляясь к выходу.

Бо ждала под дверью. Соломон и Лора должны были прибыть с минуту на минуту. Она нервничала, сама толком не понимая почему. Нет, неправда. Прекрасно она знала, в чем дело, но перед самой собой прикидывалась, что отпустить Соломона с Лорой одних на два дня – ничего особенного. Она хотела бы стать такой женщиной, которую подобные глупости не волнуют. Ревность убивает. Она никогда не ревновала – в отношениях не ревновала, никогда не чувствовала такого рода угрозы. Работа – другое дело. Если кто-то снимет лучший фильм, если у кого-то документальное кино будет получаться интереснее, чем у нее, тут она приревнует и готова в этом сознаться. Профессиональная ревность способствовала ее карьере. Но как применить ревность к отношениям? Как ей превзойти Лору, да и зачем?

И это чувство не Джек спровоцировал. Дело не в том, на что он вчера намекал, не это посеяло в ее душе семена сомнения, никто не нашептывал ей сплетню, не звонил в тревожные колокола. Это чувство проросло изнутри. Лора все время цеплялась за Соломона. Разве нормальная женщина отдает напрокат своего парня? И не просто позволяет это – еще и поощряет. Она буквально толкала Сола в объятия Лоры. Вот что пробудило в ней тревогу, вот почему от беспокойства живот сводило: она знала, что сама этому способствовала. Притворялась, будто ничего не замечает, потому что иначе ее поведение выглядело бы странно, чтобы не сказать – бесчувственно. Она видела, что творится прямо у нее перед носом, и поощряла их обоих во имя своего документального фильма. Ну вот! Наконец-то хоть самой себе призналась.

Лифт включился, поднялся на ее этаж. Бо вышла на площадку: успеет застать их врасплох, прежде чем они приготовят те лица, с которыми собираются войти в квартиру. Стоит взглянуть на них, и она сразу поймет, на каком она свете. Происходит ли что-то между ними. Лифт отворился. Снова свело желудок. Соломон вышел на площадку. Один. Бросил на Бо предостерегающий взгляд и обернулся к лифту:

– Лора, это наш этаж.

Сдвинувшись влево, Бо заглянула в лифт. Лора скорчилась в углу, прикрывая руками уши. Вот она встала, придерживая свои пакеты, робкая, точно мышка. И узел в животе у Бо мгновенно ослаб. Ей даже стыдно стало, что она почувствовала облегчение, увидев Лору в таком состоянии.