Читать книгу "Арабская кровь - Таня Валько"

– Чмоки-чмоки. – Подруги сейчас без стеснения тискают и целуют Дороту и Марысю. – Когда твоя дочка успела вырасти? А какая красивая из нее вышла дама! – снова восхищаются они. – Но почему так плохо говоришь по-польски, девочка?

– Что ты, уже прекрасно! – Дорота встает на защиту дочери, которая за полгода достигла бешеного прогресса. – Мы после многих лет только недавно нашли друг друга. Марыся до этого времени жила в арабской семье и не имела никаких языковых контактов. Поэтому упрекать ее нельзя! – Она обнимает дочь за талию и крепко прижимает к себе.

– Супер! – дружно выкрикивают женщины. – Вы счастливые! Это вообще какое-то чудо!

Муаид чувствует себя немного не в своей тарелке в польском обществе, но когда появляется спокойный, как всегда, Хасан, они погружаются в разговоры. Наджля ставит миски на стол и присматривает за грилем. Организатора приема еще нет, но это никому не мешает.

– Кто-нибудь мне скажет, что с Баськой? – наконец спрашивает Дорота у Зоськи.

– А что? Кризис супружеской жизни, проблемы с менопаузой, красивый обожатель… – подает голос Зоська и сжимает губы так, что они превращаются в ниточку. – Такое уже бывало.

– Обычно мужчины нас бросают, а в этом случае все произойдет совершенно по-другому, – подключается Божена.

– Не говори! Такой идеальный, образцовый брак!

– Почти такой, как мой, нет? – Зося грустно смеется.

– А что у тебя снова?

– Мой старый чудесный муж и любовник, идеальный отец выехал работать в Украину. Тогда мне стукнуло сорок и я начала быстро стареть. А у него как раз кризис среднего возраста. Все совпало. Я осталась в Триполи, чтобы Дарин окончила школу. Не менять же школу в последний год обучения. А позже он уже не настаивал, чтобы я к нему приехала. У меня по-прежнему большой красивый дом. Муж регулярно присылает деньги. Когда я ему написала, что машина рассыпалась, купил новую. Он все такой же хороший парень, только влюбился, женился и завел с другой женщиной ребенка. Чтобы омолодиться.

– Снова ноешь и рассказываешь о своем старом? – Около них как из-под земли вырастает Баська. – Нужно было проснуться немного раньше. Сейчас, по крайней мере, с ним разведись и постарайся наладить свою жизнь. Это не конец света!

– А ты как себе устраиваешь жизнь? – Дорота бездумно выпалила вопрос, и все польскоязычное общество умолкает в ожидании ответа.

– У меня немецкие сосиски с сыром для тех, кто не брезгует свининой. – Видный, довольно красивый мужчина говорит по-польски с сильным немецким акцентом. Он подходит к грилю и кладет на соседний с ним стол две упаковки колбасок.

– Привет всем, я Ральф, моя семья из Щецина, но я воспитывался в Берлине, – сообщает он только что прибывшим в Ливию дамам, потому что остальные наверняка все это досконально знают.

Хасан опускает взгляд, но когда украдкой поднимает глаза, Дорота видит в них черное отчаяние.

Хозяин, желая выйти из неловкой ситуации, начинает кружить с кувшином и наливать всем домашнее вино. Муаид и Наджля отказываются. Поляки произносят тосты, и атмосфера немного теплеет.

– Знаешь, если кто-то настолько безответственный, чтобы убираться, не договорившись заранее со своей семьей, то, по моему мнению, такого человека нужно оставить и дать ему свободу действий, – отвечает наконец Баська на заданный Доротой вопрос.

Говорит она это настолько громко, что Хасан, конечно, все слышит, но не прерывает своего разговора с Муаидом, Наджлей и двумя другими мужьями полек.

– Вынос тайных документов из министерства и подстрекание армии к бунту – это обычное преступление, поэтому я считаю приговор два года тюрьмы очень мягким. В другой сложной ситуации он уже мог бы заплатить за это головой.

– Я ливиец и патриот и не могу больше стоять в стороне и смотреть на то, что творится в нашей стране, – хмуро говорит Хасан по-английски, чтобы все могли его понять.

Дорота только сейчас отдает себе отчет, что она разворошила муравейник.

– Да, состояние дел позорное, мне тоже больно и противно видеть, что у нас происходит. Надеюсь, что уже недолго… – Муаид не дает закончить фразу.

– Значит, ты считаешь, что это честно – разрушать жизнь всей семьи во имя каких-то недостижимых идеалов и глупых фантазий? – подает голос Баська. – Хорошо, что я смогла выслать девочек за границу и спасти немного мебели. Со дня на день нас выбросят на улицу, потому что ты играешься в политику! Я хочу вести нормальную, спокойную жизнь! Отдай мне только сына – и меня тут же не будет! Тогда ты сможешь вволю играть в конспирацию, а может, даже в войну.

– Боже, какой пожар я раздула, – шепчет Дорота Боженке на ухо. – Девочки, сделайте что-нибудь, смените тему!

– Это уже длится некоторое время, не обращай внимания, – успокаивает ее Люцина. – На каждой встрече, каждой вечеринке, ничуть не стесняясь, они грызутся и вытаскивают на всеобщее обозрение свое грязное белье.

– Сын уже взрослый и сам решает, я его здесь насильно не держу. Но, к сожалению, он не хочет ехать с тобой, любимая, – с иронией и необычайным спокойствием отвечает Хасан жене, вставляя шпильки. – А сейчас, по крайней мере из уважения к нашим гостям, которые приехали, не будем продолжать это позорное представление.

Баська смотрит на своего мужа с бешенством, даже ненавистью. Через минуту оставляет гостей и не появляется до конца вечеринки. Ральф сразу же выходит за ней. Прием уже не клеится, атмосфера более чем тяжелая. Гости достаточно быстро разъезжаются по домам. Хасан с Муаидом обмениваются номерами телефонов и шепчутся о чем-то в сторонке. Видно, что у мужчин много общих тем.

– Может, поедете со мной? Вас ждет комната, – говорит Муаид, подходя к родственницам. – Удобнее жить в центре города, а не на таком безлюдье. А?

– Да, ты прав. – Дорота решает молниеносно, вбегает в домик, бросает в чемодан пару вещей, которые успела вытащить из него, – и уже готова.

– Спасибо, что предложил. – Марыся целует двоюродного брата в щеку. – Я бы тут вообще рехнулась.

Ежедневное счастье Хадиджи

На следующий день женщины уже не так переживают по поводу вечерней встречи. Они не знают реалий, царящих в этой стране, и того, как эти реалии повлияли на отношения между людьми. Может, сейчас все ссорятся из-за того, что не могут решить: оставаться ли им в известном болоте без шансов на лучшее будущее или рискнуть и постараться что-то изменить. Дорота и Марыся отдают себе отчет, что это чужая проблема, чужая страна, чужой цирк и чужие обезьяны, а потому стараются не обращать внимания на происходящее вокруг. Но им все же неприятно видеть, как знакомые им люди мечутся из угла в угол. Женщины радуются, что приехали сюда, что встретились с Муаидом, Самирой и Хадиджой, но сейчас уже осознали, что выбрали неподходящий момент.

Они выезжают из дома в три. Потеплело настолько, что они решают заехать еще на пляж в Сурман, около Эз-Завии. В большой «Тойоте-Камри» много места, хватает для всей семьи Муаида, состоящей из трех человек, и двух гостей – худеньких женщин.