Читать книгу "Донецкие повести - Сергей Богачев"

– Кстати, чуть не забыл, ещё в прошлый раз хотел тебя спросить. Цифры, которые ты мне сбросила, не «бьют» с официальным отчётом, – Сергей задал вопрос как бы между прочим, сосредоточив всё свое внимание на разрезании на кусочки телячьей отбивной, запечённой в сметане с черносливом и грибами, которая имела едва уловимый оттенок мёда, горчицы и натурального гранатового сока. – Не очень, но «бьют», и как-то несистемно. Где разница на четверть процента, где на одну сотую…

– Ну, так оно на самом деле и должно быть. Отчёт выводят аналитики. Они к моим данным добавляют все подводные течения: санкционированный отбор, неофициальный бартер, благотворительность и всё то, что нельзя показать и что не проходит по официальной отчётности. Им этот список утверждают на закрытом заседании правления каждый квартал, кажется. А сейчас, ты извини, тут такое дело – мне сегодня нужно пораньше дома быть, так что я полетела. Созвонимся, – Эльвира энергично поцеловала Сергея в щёку и убежала.

– До завтра, – Семёнов отметил, что она вела себя как-то не так, как обычно. И букетик его цветов забыла. Или не взяла специально. Ну да ладно, завтра и разберёмся….

А Макарцев этот ещё тем фруктом оказался. И чего только не нафантазируешь, не имея проверенной информации. Поначалу Сергею Борисовичу даже показалось, что один из трёх юношей, с которыми по очереди ужинал Макарцев, очень похож на сына некоего члена правления. Если это так, отныне они на крючке у Семёнова. А сам Семёнов как человек, проникший в их нежелательные секреты, на мушке у них.

Однако диктофонные записи из «Алёнушки» прояснили всё самым неожиданным образом. С ориентацией у Валентина Петровича, судя по ним, всё оказалось в порядке. А парни, с которыми он встречается, не просто студенты, а специально отобрание им компьютерные гении. Они независимо друг от друга пишут ему какую-то замысловатую программу. Как понял Семёнов, смысл её состоит в том, что доступ к информации можно будет получить только при наличии всех трёх составляющих, хранящихся на трёх разных носителях. Работа вот-вот завершится, и Макарцеву нужно будет испытать систему…

* * *

Ближе к вечеру Семёнов вышел на Эльвиру по скайпу. Однако на сей раз она не проявила обычного энтузиазма и даже попыталась отложить встречу, мол, снова пораньше нужно быть дома. Но Сергей Борисович, никогда добровольно не упускавший контроля над ситуацией, настоял на своём: совсем ненадолго, но нужно обязательно увидеться, есть очень важное обстоятельство, не терпящее отлагательства. В чём ему нельзя было отказать – Семёнов умел быть напористым и отлично этим пользовался. Вот и на сей раз под его натиском Эльвира согласилась.

С первых же слов она попыталась объяснить, что они с мужем решили помириться, – об этом их просил сынишка, а сейчас ей надо бежать, ведь они её ждут…

– А как же я, как моя любовь, наши чувства, планы, мечты? Да я уже не могу жить без тебя, Эль! Я умру без тебя! – И Сергей крепко сдавил Эльвиру в объятиях и поцелуях, не оставляя ей шансов опомниться.

– Ну, пожалуйста, не надо, не сегодня! – она ещё пробовала сопротивляться.

– Считай, что всё это происходит не сегодня, а позавчера или позапозавчера – какая разница, а сегодня ты просто встретила подругу. И вы засиделись в кафе, – Сергей пылко целовал её лицо и руки и, наконец, увлёк страстным поцелуем, ощутив языком на её зубах мелкий кусочек осетрины.

Эльвира устала сопротивляться и под натиском Сергея разрешила себя зажечь. Она вдруг почувствовала, что обидеть столь преданного ей человека будет несправедливо, он ведь ни в чём не виноват и не может без неё… Если он так её любит, будь что будет.

Зная, как легко возникают у Эльвиры синяки, якобы в порыве страсти Сергей Борисович изо всех сил сжал ей запястья, потом надавил пальцами сзади на шею… Пусть ейный муженёк, которого сегодня наверняка ожидает отказ, понервничает, глядя на синячки, поскандалит.

Глава 10. Узелок развяжется, а другой завяжется

Настольная лампа с зелёным, как в старину, плафоном очерчивала на столе подполковника Сердюкова полукруг оранжевого света, оставляя на стенах, увешанных грамотами, на бежевых вертикальных жалюзи и на милицейской форме хозяина мистический зеленоватый оттенок. В пепельнице догорала сигарета, отпустившая на волю тонкий столбик голубого дыма, вертикально поднимающегося в темноту потолка кабинета.

– Зря я тебя послушал, Иван… – подполковник говорил с медленно, сохраняя полнейшую монотонность.

Каждое слово Сердюков произносил с одинаковой, математически точно отрегулированной громкостью, отчего слова эти становились какими-то похожими. Пытаясь как-то отвлечься, чтобы пережить предстоящий накал ближайших минут, Иван подумал, что интересно было бы замерять громкость речи Геннадия Андреевича и вызываемые ею колебания воздуха специальным приборчиком – наверняка бы сила голоса в каждом сказанным им слове совпала до десятых. И это неестественное спокойствие несло некое громадное напряжение, которое физически ощущал каждый из присутствующих. Чувствовалось, каким усилием воли даётся Сердюкову сдержанность, являющаяся обратной стороной кипящих в нём эмоций.

– События, Иван Сергеевич, развивались с вашим непосредственным участием. И мы тому потворствовали. Исключать вас из числа подозреваемых формального повода у нас нет, – то, что Сердюков перешёл на «вы» и начал обращаться к Черепанову официально, ничего хорошего для Ивана не предвещало. – В результате имеем три трупа за сутки! – беспристрастно продолжал Сердюков. – И как! По одному выстрелу. О чём ты успел с Царьковым поговорить? Хоть что-то узнал?

Черепанов сидел на диване возле журнального столика, держась обеими руками за голову. Та нестерпимо болела, и таблетка цитрамона пока никак не действовала. И всё же ему показалось, что точка кипения миновала и в конце подполковник капельку смягчился.

– Они собирались скрыться, для этого уже было всё готово. Деньги положили на банковскую карту, вещи собрали.

– И вот на взлёте их кто-то сбил, – подполковник затянулся и сделал глоток крепкого кофе.

– Андреич, они планировали ехать в Россию. Там, со слов Царькова, у Полины был родственник в Москве. Но мне не верится…

– Верится не верится, ты вываливай факты, а мы разбираться будем. Жорик, с кем сегодня общалась убитая?

Георгий раскрыл папку и доложил:

– С Москвой она разговаривала дважды. Один раз ей звонили с городского номера. Это телефон кампании «Ингаз». Второй звонок был сделан уже ею на мобильный телефон оператора «Билайн». За кем зарегистрирован номер, пока выяснить не удалось, по неофициальным каналам пробиваем – это займет некоторое время.

– Что по свидетелям?

– Опросили жителей подъездов. Соседи Царькова по съёмной квартире запомнили и чётко описали автомобиль «ауди». Многие заприметили и двух его пассажиров, которые торчали весь вечер во дворе, а затем устроили гонки на проспекте Освободителей. Как они вернулись в квартиру, никто не видел. «Пассат» Ивана Сергеевича тоже остался незамеченным. У Куртаковой в доме один из соседей курил на балконе и обратил внимание на молодого человека, который вошел в подъезд примерно в то время, когда было совершено убийство, и довольно скоро вышел, – за этот период свидетель даже не успел докурить сигарету. Мужик живёт на последнем этаже и описать предполагаемого киллера детально не смог: чёрные джинсы и футболка, волосы слегка длинноватые, среднего телосложения. Разве что долговязый. Больше посторонних не замечено. Это всё.