Читать книгу "Обратный отсчет - Кен Фоллетт"

– Ты слушаешь? – спросил Хайд.

Люк судорожно вздохнул.

– Да. Билл…

– Что?

– Как ее зовут?

– Элспет, – ответил Хайд. – Твою жену зовут Элспет. Переключаю, не вешай трубку.

От волнения Люк ощутил легкую тошноту. «Что за глупости! – сказал он себе. – Чего бояться? Она же моя жена!»

– Элспет у телефона. Люк, это ты?

Теплый глубокий голос, идеальное произношение. Ему представилась высокая, уверенная в себе женщина.

– Да, – ответил он. – Я потерял память.

– Я так о тебе беспокоилась! Как ты?

При мысли о том, что кто-то о нем беспокоился, к глазам Люка снова подступили слезы.

– Теперь, кажется, нормально, – ответил он.

– Но, боже мой, что случилось?!

– Честное слово, не знаю. Я проснулся в общественном туалете на вокзале Юнион-стейшн и весь день бродил по городу, пытаясь выяснить, кто я такой.

– Тебя все ищут! Где ты?

– В Смитсоновском институте, в Музее авиации.

– С кем ты? Там есть кому о тебе позаботиться?

Люк улыбнулся Уиллу Макдермоту.

– Мне помогает один коллега-ученый. И у меня есть номер Берна Ротстена. Но вообще-то заботиться обо мне не нужно, физически я в полном порядке – просто ничего не помню.

Тут Уилл Макдермот неловко заворочался на стуле, затем встал и прошептал:

– Я лучше оставлю вас наедине. Подожду снаружи.

Люк благодарно кивнул.

– То есть ты не помнишь, зачем в такой спешке улетел в Вашингтон? – говорила тем временем Элспет.

– Нет. Тебе, выходит, тоже не сказал?

– Сказал только, что мне лучше этого не знать. Я чуть с ума не сошла! Позвонила нашему старому другу Энтони Кэрроллу, который работает в Вашингтоне. Он сотрудник ЦРУ.

– Он что-нибудь сделал?

– В понедельник вечером позвонил тебе в «Карлтон», и ты обещал встретиться с ним во вторник рано утром за завтраком – но так и не появился. Он прождал тебя весь день. Сейчас позвоню ему, расскажу, что ты нашелся.

– Очевидно, со мной что-то произошло между вечером понедельника и утром вторника.

– Тебе нужно сходить к врачу, провериться…

– Да чувствую я себя прекрасно! Просто нужно многое выяснить. Скажи, у нас есть дети?

– Нет.

Люк ощутил знакомую печаль – словно тупая боль на месте старого шрама.

– Мы женаты четыре года, – продолжала Элспет, – и все это время стараемся завести детей, но пока не выходит.

– А мои родители живы?

– Мать жива, живет в Нью-Йорке. Отец твой умер пять лет назад.

Люк ощутил внезапный прилив горя: отец умер, о нем не осталось даже воспоминаний.

– У тебя двое братьев и сестра, – продолжала Элспет, – все моложе тебя. Сестра Эмили младше на десять лет, твоя любимица. Она живет в Балтиморе.

– У тебя есть их телефоны?

– Конечно. Подожди, я поищу.

– Я очень хочу с ними поговорить, хотя… хотя что я им скажу? – В трубке послышался сдавленный всхлип. – Ты плачешь?

Элспет шмыгнула носом.

– Нет-нет, все хорошо. – Он представил себе, как она достает из сумочки носовой платок. – Просто… мне вдруг стало так тебя жаль! – Она всхлипнула. – Должно быть, это ужасно – ничего не помнить о себе!

– Да, есть неприятные моменты.

– Записывай телефоны. – И она продиктовала ему номера.

Люк записал их на клочке бумаги.

– У нас есть деньги? – спросил он после этого.

– Твой отец был банкиром, и дела у него шли очень хорошо. Он оставил тебе большое состояние. А что?

– Билл Хайд сказал, что я остановился в «Карлтоне», в «своем обычном номере».

– Твой отец, советник администрации Рузвельта, часто приезжал в Вашингтон и всегда брал с собой семью. Останавливались вы в одном и том же угловом номере в «Карлтоне». Должно быть, ты и сейчас соблюдаешь эту традицию.

– Значит, живем мы с тобой не на армейское жалованье.

– Нет, однако стараемся особенно не выделяться среди коллег.

– Ладно. Вопросы я могу задавать весь день, но сейчас по-настоящему важно одно: выяснить, что со мной произошло. Ты сможешь прилететь сегодня вечером?

На том конце провода наступило короткое молчание.

– Боже мой, зачем?

– Чтобы разгадать вместе со мной эту загадку. Мне нужен помощник… да и просто легче, когда кто-то есть рядом.

– Лучше выкинь это из головы и лети сюда!

– Я не могу просто забыть!.. Не могу вести себя так, словно ничего не произошло. Это слишком странно, я хочу разобраться.

– Люк, прости, но я не могу сейчас уехать с мыса Канаверал! Мы вот-вот запустим первый спутник! Бога ради, нельзя бросать команду в такой момент!

– Да, наверное. – Люк понимал ее, быть может, сам он поступил бы так же; и все же ее отказ больно его задел. – А кто такой Берн Ротстен?

– Он учился в Гарварде с тобой и Энтони Кэрроллом. Потом стал писателем.

– Может быть, он сумеет объяснить, в чем дело.

– Позвони мне попозже, хорошо? Я живу в мотеле «Старлайт».

– Хорошо.

– И пожалуйста, береги себя! – В ее голосе звучало искреннее беспокойство.

– Обещаю. – И он повесил трубку.

Некоторое время Люк сидел молча, чувствуя себя выжатым, как лимон. Очень хотелось вернуться в номер, рухнуть на кровать и забыться сном – но желание разгадать загадку было сильнее усталости. Он набрал номер Берна Ротстена.

– Это Люк Люкас, – проговорил он, когда на том конце провода сняли трубку.

У Берна оказался хрипловатый голос с легким нью-йоркским выговором.

– Люк? Слава богу! Где тебя черти носили?

– Все об этом спрашивают. Я и сам не знаю. Вообще ничего не знаю, кроме того, что я потерял память.

– Потерял память?!

– Верно.

– Вот черт! Как с тобой такое стряслось?

– Понятия не имею. Я думал, ты мне что-нибудь подскажешь.

– Ну… хм… может быть.

– Ты меня искал?

– Я о тебе беспокоился. Ты позвонил в понедельник, сказал, что летишь в Вашингтон, хочешь со мной встретиться и позвонишь уже из «Карлтона». А потом пропал.

– Что-то случилось со мной в ночь с понедельника на вторник.

– Да. Послушай, я знаю, кому тебе стоит позвонить. Билли Джозефсон. Она специалист по проблемам памяти.