Читать книгу "По велению сердца - Даниэла Стил"

Она решила положить документ на место и ничего не говорить Финну. В конце концов, это ее не касается. Но весь вечер она не находила себе места. И дело было не только в том, что Финн солгал ей. Она никак не могла взять в толк, зачем ему понадобилось говорить, что дом принадлежит ему, когда на самом деле он его лишь арендовал. В конце концов Хоуп не выдержала и решила все прояснить. Она считала это важным. В отношениях, фундамент которых они закладывали на долгие годы, если не навсегда, честность стояла не на последнем месте. И ей не хотелось, чтобы между ними были какие то секреты. У нее от Финна тайн не было.

В тот вечер Кэтрин, как обычно, принесла им наверх легкий ужин. По вечерам Хоуп предпочитала еду полегче и радовалась тому, что беременность не отражается на ее самочувствии. Ну, разве что аппетит улучшился, а вот тошноты нет и в помине. У нее и с Мими не было токсикоза. И через двадцать три года, прошедшие с ее первой беременности, ее организм функционировал как и прежде, она была все так же здорова и отлично выглядела. Ее глаза светились счастьем материнства, Хоуп даже стала выглядеть гораздо моложе.

Покончив с едой, она осторожно начала разговор. Хоуп не знала, как сделать это поделикатнее, она не хотела ставить Финна в неловкое положение. Вдруг он почувствует себя изобличенным? В конце концов она решилась.

– Я сегодня в ящике комода нашла одну бумагу, — сказала она, складывая салфетку. Финн отхлебнул вина. Работая над книгой, он пил по вечерам больше обычного. Это помогало ему снять напряжение после предельной сосредоточенности, которой требовала его работа в течение дня.

– И что же ты там нашла? — спросил он уставшим голосом. Финн все еще не мог расслабиться после не слишком успешной работы.

– Договор аренды дома, — прямо ответила Хоуп, глядя ему в глаза, чтобы увидеть его реакцию. Сначала реакции не было никакой, но потом Финн отвел глаза.

– Ах, это… Неловко было признаваться, что дом мне не принадлежит. Нет, конечно, он мой — в моем сердце, в моей душе, но купить его мне не по карману. Поэтому я пока взял его в аренду. Надеялся, что за шесть лет, на которые я его снял, наскребу эти деньги, а пока и так сойдет. Прости, Хоуп, что я сразу не сказал тебе правду. Понимаешь, унизительно признаваться, что ты не в состоянии выкупить родовое гнездо, но на данный момент таково положение дел, а может, останется и впредь. — Вид у Финна был смущенный, но не из за того, что он солгал. Собственно, это была не ложь, во всяком случае — не большая ложь, и Хоуп сказала себе, что он не обязан перед ней отчитываться — ни относительно дома, ни в своих финансовых делах, хоть он и отец ее будущего ребенка, и мужчина, которого она любит. Но на данный момент он еще не взял на себя ответственность за нее, и может так случиться, что в финансовом отношении и не возьмет. В принципе такая помощь ей и не нужна. Об этом она уже задумалась — с того момента, как обнаружила договор аренды. Единственное обстоятельство, которое ее тревожило, — это то, что они вкладывают деньги в чужой дом — во всяком случае, она, а это не слишком умно. Но почему он ей это позволил — вот вопрос. Неужели Финн настолько влюблен в свой Блэкстон-хаус, что потерял чувство реальности и для него неважно, кто собственник? Этот дом принадлежал его предкам, а значит, принадлежит ему по праву рождения, пускай пока он его только снимает.

– Финн, ты ничего не обязан мне объяснять, — негромко сказала Хоуп. — Я не собиралась тебя подлавливать и узнала о договоре аренды совершенно случайно. — Финн молча слушал Хоуп, он был явно смущен. — У меня к тебе предложение. Ты знаешь, что у меня есть приличное состояние. Детей у меня нет, — Хоуп улыбнулась и ласково коснулась руки Финна, — но, надеюсь, скоро будут. Пол был невероятно щедр и помог сделать кое какие выгодные вложения, которые продолжают приносить доход.

Хоуп не скрывала истинного положения вещей — на то не было причин. Она была уверена, что в их с Финном отношениях нет никакой корысти. Они любят друг друга, они связаны доверием и общими надеждами теперь, когда ждут ребенка. Хоуп целиком доверяла Финну и не сомневалась в его истинной любви к ней. Он хороший человек, цельная натура, а его финансовое положение ее нисколько не интересует. У Пола, когда они поженились, тоже не было больших денег. Хоуп деньги никогда не интересовали, для нее самое важное — это их отношения с Финном, их любовь.

– Так вот, предложение следующее: я выкупаю этот дом. Если тебя это смущает, можешь платить мне ренту, хотя я не считаю это необходимым. Или какую то символическую сумму, чтобы все выглядело законно — скажем, доллар в месяц или сотню в год. Для меня это не принципиально. Можем посоветоваться с юристами, как это лучше оформить. Когда мы поженимся, я могу этот дом тебе подарить или внести его в завещание на твое имя. Если же мы не поженимся и расстанемся — что мне просто невозможно представить, — Хоуп улыбнулась, — тогда можно будет оформить заклад, и ты будешь расплачиваться за дом в течение тридцати или пятидесяти лет — неважно, сколько, — но ты будешь продолжать здесь жить, как ты понимаешь, я тебя выгонять не стану. Этот дом должен принадлежать тебе, и мне будет спокойнее, если я буду знать, что он принадлежит тебе или человеку, который тебя любит и ни при каких обстоятельствах не выставит на улицу. Это твой дом, Финн. Если ты принимаешь мое предложение, я готова, не откладывая, начать переговоры о покупке дома. Я готова купить дом и сохранить его для тебя и для нашего ребенка. А чтобы была окончательная ясность, знай: даже если у нас по какой то причине не будет ребенка, это никак не изменит моего решения. Не представляю, сколько нынешние владельцы за него хотят, но, думаю, это будет неразрушительная брешь в моем состоянии. Что скажешь?

Финн смотрел на Хоуп с изумлением. Он не верил своим ушам, он вообще не мог поверить в подобное великодушие — ведь Хоуп ничего не просила взамен, она просто любила его.

– Господи, да сколько же он тебе оставил? — невольно вырвалось у Финна. Она так легко говорит о покупке дома, даже не зная его стоимости!

Хоуп ответила не колеблясь. Если она кому то и могла довериться, то именно Финну. Она готова была доверить ему свою жизнь, своего малыша — и свое состояние. Она никогда не считала эти деньги своими, это были деньги Пола, и они должны были принадлежать их дочери. Но, когда нибудь они перейдут к их малышу, как и Блэкстон-хаус, ведь он будет принадлежать Финну. Поэтому самой Хоуп ее решение о покупке дома представлялось совершенно естественным.

– Пол оставил мне пятьдесят миллионов из тех двухсот, что выручил от продажи бизнеса. Еще пятьдесят я унаследую в случае его смерти, которая, надеюсь, случится не скоро. Деньги надежно инвестированы. В прошлом году я получила неплохой доход. Деньги делают деньги — так, кажется? Это огромные средства для одинокой женщины со скромными запросами. Я легко могу позволить себе купить твой особняк, и мне очень хочется это для тебя сделать! Ты не знаешь, сколько владельцы за него просят? — Хоуп не имела представления, сколько в Ирландии может стоить подобная недвижимость.

– Миллион фунтов. Это меньше двух миллионов долларов. — Сумма была весьма скромная в сравнении с ее состоянием, размер которого потряс Финна. Он, конечно, знал, что Хоуп — женщина обеспеченная, она сама ему рассказывала, что Пол был с нею необычайно щедр. Но Финн и представить себе не мог, о каких суммах идет речь. Даже в самых буйных своих фантазиях Финн и представить не мог ничего подобного. — И наверняка можно будет существенно сбить цену, если платить наличными. Состояние дома плачевное, да ты и сама знаешь. Думаю, можно сторговаться на семьсот-восемьсот тысяч. Для продавца это будет огромная сумма, а для нас — выгодное приобретение. В долларах — примерно полтора миллиона. — Тут он внимательно посмотрел на нее. — Хоуп, ты уверена? Мы ведь всего четыре месяца вместе, не слишком ли щедрый это подарок? Подумай хорошенько! — Финн был искренен, он хорошо понимал всю ответственность момента и надеялся, что и Хоуп приняла решение не в порыве великодушия или сильных чувств.