Читать книгу "Кузина - Юлия Галанина"

Когда же пришёл черёд Ориона, на уступленном Геркулесом для проведения турнира Краеугольном Камне магическими усилиями возникла волшебная крепость, стены которой были сделаны из кубов черного кварца – мориона, а зубцы сияли бриллиантовой оторочкой. В каждом морионовом кубе мерцал огонёк, разгоравшийся с наступлением темноты.

Крепость окружил мрачный заколдованный лес, населённый различными бестиями. Несколько извилистых узких тропинок вело через лес к крепости.

А в ней томились три красавицы, похищенные злобным королём. Девица, замужняя дама и вдова. Они ждали странствующих рыцарей, способных их освободить. Это была сюжетный стержень турнира.

Я думаю, безумно трудно догадаться, кто здесь изображал девицу. Ещё бы, такой прекрасный случай напомнить всему городу, что Аль-Нилам пустует без хозяина.

Койра Саиф выступала в роли замужней дамы.

А вдову играла Агнея. Так оно было и в действительности: её брачный союз заключили ещё тогда, когда она пузыри в колыбели пускала, а овдовела она к тому моменту, как научилась говорить. Но распоряжаться Ригелем направо и налево, как Аль-Ниламом, было невозможно, поэтому Агнея могла спокойно менять занавеси в своей спальне под защитой родителей и брата.

В общем, разряженные в пух и прах дамы томились за темно-прозрачными стенами изо всех сил.

А около крепости раскинули шатры вассалы короля-злодея, заточившего прекрасных дам. Они были готовы дать отпор странствующим рыцарям в любом поединке, пешем и конном, на копьях или на мечах, на булавах или на топорах.

На опушке леса раскинулось могучее дерево. На его ветвях висели три щита: белый, красный и чёрный. Тот рыцарь, что желал спасать деву, должен был коснуться копьём белого. Красный принадлежал даме, а чёрный – вдове.

У шатров защитников крепости тоже висели щиты, по два у каждого. Один фиолетовый, другой лазоревый. Ударом копья в лазоревый щит вызывал рыцарей на поединок тот, кому (как он считал) в любви везёт. Тот же, чья любовь была безответной, целил в фиолетовый (заставляя тем самым зрительниц внимательнее присмотреться к страдальцу).

Награды за победу в турнире были разные.

Спасший Агнею должен был получить прекрасный турнирный шлем и поцелуй красавицы. Обаятельный рыцарь мог рассчитывать и на большее, если владел искусством штурмовать не только крепости, но и дамские сердца.

Спаситель Койры Саиф должен был удовольствоваться только мечом, копьём и щитом. Поцеловать руку спасённой даме он ещё мог, а вот остальное – уже ни-ни.

Если, конечно, не хотел снова биться. Уже насмерть. С Сердаром Саифом. Который, в числе прочих защитников крепости, гарцевал под хрустальными стенами.

Но главный приз доставался смельчаку, дерзнувшему ударить копьём в белый щит. В случае победы он получал жемчужину Ориона. Аль-Нилам. Хороший приз. Жаль, немного затёртый от долгого употребления, как неразменная монета. Ну и меня в придачу.

Воображение у организаторов нашего турнира в тот раз разыгралось не на шутку: чтобы уверить безумца, что Аль-Нилам и правда отдаётся, я должны была вручить спасшему меня рыцарю пояс верности.

По неожиданно вспыхнувшей в городе моде это было, гм-м, стальное обязательство выйти за вышеупомянутого рыцаря замуж. Каковой пояс победитель и имел полное право нацепить на меня тут же, во время награждения.

Очень мне хотелось надеть этот приз на роскошный шлем Сердара Саифа. И посоветовать предупредить победителя, чтобы тот, после того, как меня в него вставит, приходил потом с мастером этот пояс вскрывать – вдруг случайно замок заклинит?

Не смогла – о поясе верности узнала уже после заточения в крепость, а Саиф предусмотрительно укрылся в дальнем шатре.

Зато подъехал к стене Кирон, в доспехах, но без шлема (улыбка шире лица), и на кончике копья подал мне длинный список лиц, которые были бы совсем не против получить ключи от замечательного приза.

Только и оставалось, что ехидно улыбнуться в ответ и запустить в него с маленькой катапульты, стоявшей на стене, охапку розовых бутонов – это были наши оборонительные средства.

Не я успела отбиться от остроумного Кирона, как к развлечению подключилась не менее остроумная Ангоя:

– Дай поносить!

– Дарю насовсем! – мрачно отозвалась я. – Вместе со списком.

– Да у меня таких с полдюжины… – прощебетала Ангоя. – Это же последний писк моды.

– Ты тратишь средства на железные трусы? – изумилась я.

– Почему сразу «тратишь»?! – возмутилась Ангоя. – Дарят.

– Не поняла, – честно призналась я.

– А что тут непонятного? Кавалер тебе этот пояс дарит, ты с благодарностью принимаешь. Надеваешь. Другой кавалер преподносит – тоже самое.

– И не тяжело шесть штук сразу носить?

– Ой, ну что с тобой? Дарят – и пусть дарят. Главное, на свидание нужный пояс надевать, не перепутать, какой от кого. И все счастливы.

– А ключи?

– Гномы продают специальные отмычки. Можно любой пояс вскрыть. Очень ходовой товар.

– Это хорошо. Времена нынче настолько романтические, что, вам, прекрасным и верным дамам, и нам, чистым непорочным девам, похоже, без отмычек не обойтись, – подытожила я.

– Да что с тобой сегодня? – не на шутку встревожилась Ангоя. – Ты словно всерьёз ко всему происходящему относишься?

– Вот что-то не могу сегодня веселиться… – вздохнула я.

– Да ты посмотри, сколько народу кругом – и все нам завидуют! – воскликнула Ангоя. – Наш турнир собрал пол-Тавлеи! А что будет, когда начнутся бои? Выкинь всё грустное из головы – сегодня день Ориона!

Зрителей было действительно много. Вокруг леса и крепости громадной крутой спиралью уходили в небеса трибуны, и те, кто сидел наверху, могли прекрасно видеть всё, что творится и за крепостными стенами, и на лесных тропинках.

Ещё солнце не взошло, белые нимфеи не успели уступить место розовым лотосам в тавлейских болотах, а все уже были на местах.

Мы сидели в высоких, затененных сверху навесами, креслах. Со стены тоже было всё прекрасно видно, как и со зрительских трибун.

По волшебному лесу носился, пуская пар из ноздрей, страшный зверь – дикий тур. Был он до странности похож на геральдического быка Тауридов. Только без крыльев. Под сине-фиолетовой кожей переливались тугие мышцы, а рога у основания были толще мужского бедра.

Вопреки всем законам, царящим в наших мирах, тур был плотоядным и питался исключительно рыцарями, их конями и прекрасными девами. Вдовушек же, оруженосцев и их осликов есть отказывался наотрез, даже сдобренных пряным белым соусом.

У тура была лёжка неподалеку от одной из троп, там он отдыхал в ожидании трапезы.

На другой тропе странствующего рыцаря ждали оборотни, громадные белые волки, мирно дремлющие под седыми елями. Изредка кто-нибудь из них настораживал уши и приоткрывал мерцающие, как присыпанные пеплом угли, глаза, но, убедившись, что пока лес пуст, снова засыпал.