Читать книгу "Замок для двоих - Элеанор Фарнс"

— У меня был прекрасный день, дон Андре, — улыбнулась девушка, когда он подал ей шерри. — Я вам очень благодарна за то, что вы показали мне стройку. Мне было очень интересно.

— Я так и думал. Я не всех своих гостей обременяю такими поездками. И это по крайней мере на один день избавило вас от общества Аннины и Люсии.

Она хотела спросить, единственная ли это причина, но… А вдруг ей не понравится ответ? Венеция решила не портить себе Восхитительный день и промолчала. Но он все-таки был немного испорчен. Когда Венеция присоединилась перед ужином к донье Елалии и девочкам, донья Елалия сообщила:

— У нас сегодня будет женская компания. Дон Андре везет Фернанду ужинать с друзьями, а Рамон и Эмилия у Трастамара.

Тревожные мысли вихрем закружились в голове. Не исполнял ли он днем свой долг, а теперь получал удовольствие с Фернандой? Она знала, что приговорила себя к таким невеселым размышлениям, согласившись вернуться в замок, но не могла не думать об этом. Это все было частью любовной лихорадки и мук любви.

Казалось, Аннина и Эмилия стараются избегать ее. Только если им хотелось съездить куда-нибудь, они просили Венецию отвезти их. Аннина сказала, что Люсия еще не видела деревню, и Венеция свозила их туда. Пока она делала мелкие покупки, подруги гуляли по улочкам сами. Венеция не исключала, что Феликс был причиной их желания посетить деревню.

Обычно они уезжали вместе утром, и это не противоречило указаниям дона Андре. Венеция скорее радовалась поездкам. Ей не очень нравилась подруга Аннины, но поскольку девочка в ее компании вела себя оживленно и хохотала по пустякам, Венеция с радостью оставляла их одних.

Однажды, думая, что все предаются послеобеденному отдыху, она удалилась в сад и, усевшись в тени, стала читать испанскую книгу. Это было для нее по-прежнему трудным делом. Венеция настолько увлеклась ею, что услышала девушек, только когда они подошли совсем близко. Им в это время следовало находиться в своих комнатах. Таков был приказ сеньоры де лос Реес, поскольку они ужинали вместе со всеми поздно и никогда не ложились спать до полуночи.

Подруги сели на садовую скамью, укрытые от взора Венеции деревьями и кустарником. Они казались взволнованными, и Венеция надеялась, что девушки скоро уйдут. Она невольно подслушала их разговор, хотя у нее не было ни малейшего желания делать это, и теперь не знала, плакать или смеяться.

— Но что ты можешь сделать? — спросила Люсия.

— Не очень много, пока здесь Венеция. Но то, что ты со мной, мне очень помогает, Люсия, потому что мы можем действовать сообща. Я хочу, чтобы ты погостила подольше.

— Я тоже хочу, но я должна ехать с мамой в Лисабон.

— Теперь, когда у Феликса есть мотоцикл, нам легче. Я все лето копила деньги, и у меня остались подарочные деньги ко дню рождения. И потом я сделала, как ты советовала, Люсия, и попросила у мамы денег для сестер общества милосердия, и с их помощью Феликс смог купить подержанный мотоцикл.

— Он был великолепен в тот день, когда приехал в монастырь. Мы все пошли к собору, и он сидел на мотоцикле и наблюдал за тем, как мы проходили мимо.

— Я чуть не умерла от страха, — призналась Аннина, — боялась, что кто-нибудь из сестер догадается.

— Как они могли догадаться? Аннина, Феликс и в самом деле очень красив.

— И я чуть не умерла в тот вечер, когда прошла через сад и встретилась с ним у забора. Конечно, ворота были заперты, но мы могли разговаривать через ограду.

— Я знаю. Ты храбрая. Я бы не осмелилась. Тебя могли исключить.

— В первый раз я боялась. Но в конце концов привыкла.

— Он, должно быть, очень любит тебя, если проезжает такое расстояние, чтобы только немного поболтать.

— Он говорит, что не хочет, чтобы я его забыла. Но я думаю, что ему также нравится ездить на мотоцикле. — Венеция мысленно поставила «отлично» за проницательность, которую она и раньше замечала у Аннины. Остальную часть разговора она не поняла — девицы щебетали слишком быстро, но была уверена, что уловила главное и что это налагает на нее большую ответственность.

— Ты встретишься с ним завтра утром, Анна?

— Если ты поедешь со мной, Люсия, дорогая.

— Конечно. Ты должна в полной мере воспользоваться моим пребыванием здесь.

— Мы можем уехать из деревни, потому что Феликс ездит на мотоцикле так быстро; и это собьет всех со следа.

— Но что ты будешь делать, когда я уеду?

— Феликс должен скоро начать работать на новом месте, так что мы бы все равно не смогли встречаться. Большую часть лета он работал на дона Андре, но он думает, что в это время года сможет больше заработать на побережье.

Мне будет очень одиноко, и уверена, что ему тоже. Он говорит, что мы должны убежать.

— О, Анна, ты ведь никогда этого не сделаешь!

— Да, — задумчиво вздохнула Аннина. — Думаю, что не сделаю.

«Она произнесла это не очень уверенно», — подумала Венеция.

— Мы искупаемся? — быстро переменила тему Люсия.

— У нас ведь сиеста, — напомнила ей Аннина.

— О да. Что ж, пойдем тогда погуляем, а искупаемся позже. — Девушки поднялись с садовой скамьи. — Ты знаешь, Аннина, моим кузинам в Лисабоне семнадцать и девятнадцать лет, они обе красивые, и мама говорит, что я могу…

Венеция не расслышала, что сказала мама Люсии, поскольку подруги удалились.

Значит, связь между Анниной и Феликсом продолжается, и это далеко не невинная забава, как Венеция думала раньше. Парень сумел заполучить от нее мотоцикл, а Люсия, очевидно, делала сомнительные предложения о том, каким образом Аннине добыть деньги. Венеция надеялась, что самой Аннине не пришло бы в голову просить денег на благотворительность, а затем использовать их для своих целей. И молодой человек ездил в монастырь встретиться с ней, зная, что это могло навлечь на девочку беду. Либо он до крайности легкомысленный, либо совершенно беспринципный. Помня, что он предложил Аннине убежать, хотя это могло быть сказано в шутку, Венеция склонна была думать, что он беспринципный. Она вспомнила дерзкий взгляд его темных глаз, вызывающе провокационную улыбку и решила, что он не подходит пятнадцатилетней Аннине.

Вечером в замке на званом ужине присутствовало шестнадцать человек, включая семейство Трастамара, отца Игнасио и дона Франциско Оливареса — друга дона Андре. На пышное официальное торжество Венеция надела светло-зеленое платье. Девушке нравился ее вид, пока она не увидала Фернанду, сверкающую золотыми украшениями. Испанка была столь ослепительна, что Венеция почувствовала себя школьницей, которой разрешили присутствовать на балу взрослых. Да, подумала девушка, я не могу с ней соперничать. Платье Венеция купила в бутике, что было для нее дорого, но платье Фернанды было делом рук кутюрье высшего класса и сидело на ней безупречно.

Венеции не очень помогала чрезвычайная внимательность дона Андре и то, что отец Игнасио, увлекшись беседой с ней о школьном образовании в Англии, не обратил внимание на то, что сеньора де лос Реес обратилась к нему с каким-то вопросом. Не помогло и то, что Грегорио монополизировал ее на некоторое время, конфиденциально сообщив факты о своей маленькой чудесной семье, оставленной в Рио. Сама того не сознавая, Венеция имела большой успех на приеме. Казалось, всем она нравилась и все хотели с ней говорить. Девушка достигла почти невозможного — с ней обращались как с членом семьи. Однако она чувствовала странную грусть и одиночество и знала, что это из-за совершенства и самообладания Фернанды.