Читать книгу "Проклятие Титаника - Екатерина Барсова"

– Ты о чем? А… эта… Да, выходит на связь время от времени. По версии, которую я ей скармливаю – я ищу ее пропавшего муженька. Об остальном – молчок. Пока все не распутаю до конца.

– Ты еще ничего не рассказал о себе, – робко начала Ульяна. – Ты пошел за Алиной… И что дальше?

– Дальше… – Он смотрел на Ульяну таким взглядом, словно видел ее впервые. – Ох, старушка, лучше не совать тебе нос во все эти дела. Алина… в общем, там все запутанно и круто. Круто в смысле опасно. Меньше знаешь, крепче спишь – актуальный лозунг на все времена. Подумай об этом на досуге.

– Ты Егошина-то видел? Куда он пропал?

– Все потом…

Он замолчал, потушил сигарету и забарабанил пальцами по столу.

– Слушай, ты, кстати, мне понадобишься в самое ближайшее время. Я собираюсь связаться с Мачелли.

– Зачем?

Он нахмурился.

– Чтобы до конца разобраться во всем. Я представлюсь журналистом из России, который собирает материал о судостроительном бизнесе. – Он посмотрел на Ульяну, потом махнул рукой. – А, ладно, что-нибудь придумаю. Первый день в журналистике, что ли. Мне ты нужна для связи.

– Я? – удивилась Ульяна.

– Я не могу сразу выйти на него сам. Он насторожится. А ты будешь передаточным звеном. Усекла?

– Усекла, – машинально повторила Ульяна. – А что именно ты мне предлагаешь?

– Надо как следует подумать. Я тебе позвоню на днях и скажу. Может быть, даже завтра. Где ты живешь?

– В нашем отеле. Ты так неожиданно исчез и не подавал никаких признаков жизни. Я уже не знала, что и думать…

– Ладно, все, сама понимаешь, я, как на горячей сковороде, кручусь-верчусь, и мне еще задницу поджаривают. Побыла бы сама на моем месте – взвыла бы сразу.

– А зачем тебе все это надо? – спросила Ульяна и тут же прикусила губу. Может, она зря спросила, сейчас Дмитрий вспылит, отчитает ее, опять исчезнет…

– Это бабки, – коротко бросил ее жених. – Не просто большие бабки, а охренительные. Надоело горбатиться за копейки. Сама знаешь, как я работаю. Гибрид лошади и волка. А что толку? Практически никакого. А здесь шанс, который выпадает, прямо скажем, не каждый день. И даже не каждый год. Думаешь, я упущу его? Ни за что, буду лохом последним, если упущу.

Голос Дмитрия зазвенел, он тут же обернулся, словно кто-то мог их подслушать.

– В общем, ты все поняла? Значит, так, сиди в отеле и жди моего звонка. Ты мне можешь понадобиться в любую минуту.

– А ты где остановился? Ты мне так ничего и не сказал.

– Конспирация, – глубокомысленно заявил Дмитрий. – Пока тебе этого лучше не знать. Я же сказал: меньше знаешь, крепче спишь. Ничего, Уль, скоро все закончится. Я получу свои бабки, и мы куда-нибудь рванем. Хочешь, поедем в Таиланд или на Сейшелы. Или махнем на Маврикий. Один чел из нашей редакции ездил туда, говорит, балдеж полный, рай во плоти.

– Не знаю… – протянула Ульяна. Странное дело, сейчас ее не прельщали никакие поездки, хотя месяц назад она бы, наверное, визжала от восторга, если б Дмитрий предложил ей это. А сейчас… Только ли напряжение последнего времени в этом виновато? Или все-таки дело в другом… Она смотрела на Дмитрия и не испытывала ни чувства восторга, ни любви. Только облегчение от того, что он жив-здоров. И это пугало ее. Неужели стоит побыть какое-то время врозь, чтобы понять, что они разные люди, слишком разные. Ульяна подавила вздох.

– Не вешай нос, старушка, я понимаю, что ты сейчас в трансе из-за всей этой ситуации, но скоро все наладится. Вот увидишь, это произойдет очень скоро.

– Дим! Ты мог вообще-то позвонить, как-то дать о себе знать. Я же места себе не находила. В голову всякие ужасы лезли. Ты обо мне подумал или я для тебя ничего не значу?

Дмитрий сморщился как от зубной боли, было видно, что Ульянины слова ему не очень-то понравились.

– Ладно, ладно, – торопливо сказал он. – Я немного, конечно, виноват. Но не мог свободно выходить на связь, за мной следили. А если бы тебя вычислили, представляешь, что было бы. Мне не хотелось тебя подставлять. Понимаешь? Здесь такие аферы обнаружились…

Дмитрий взглянул на часы.

– Ну что – чмоки-поки. Нежности и все такое. – Он потрепал ее по руке. – Первым пойду я. А ты еще какое-то время посиди. Жди моего звонка, ясно?

Дмитрий ушел. Глядя ему в спину, Ульяна поймала себя на мысли, что это абсолютно чужая спина. И вели они себя как совершенно чужие люди. Он даже ни разу не поцеловал ее. Ульяна с удивлением поняла, что для нее это почему-то в порядке вещей.

Вечером позвонил Андреа.

– Как прошел день?

– Отлично. А у тебя?

– Нормально. – Он замолчал, а потом неожиданно сказал: – А я скучал по тебе.

– Правда?

Возникла пауза.

– Алло! Алло!

Он откашлялся.

– Правда.

– Спасибо.

– Чем ты сейчас занята?

Она была в ванной и, бросив мимолетный взгляд в зеркало, сказала:

– Ничем особенным. Стою под душем.

– А я могу предложить нечто лучшее.

– И что же?

– Прогулку по ночному Риму с заходом в симпатичное кафе.

Опять возникла пауза. Сердце билось ровно, а вот губы растянулись в улыбке. Хорошо, что он не мог видеть, как она пялится на себя в зеркало.

– Ты меня слышишь? – спросил он.

– Слышу.

– А почему молчишь?

– Думаю. Сразу ответить или подождать.

Ответом ей был звонкий смех.

– С тобой не соскучишься.

При виде Андреа она почувствовала, как ее сердце ухнуло в пятки, а потом взмыло вверх. Как птица, выпущенная из клетки. И из-за этой внезапно нахлынувшей радости она ощутила слабость, и у нее закружилась голова.

– А вот и я. – Андреа широко улыбнулся.

«Красив как бог, – в который уже раз подумала Ульяна. – Я рядом с ним – серая мышка. Без вариантов. Хотя у меня всегда была заниженная самооценка по поводу собственной внешности, это мне еще Маринка говорила: «Меняй, подруга, приоритеты. На первом месте всегда должна быть ты сама. Самая красивая и любимая. Если женщина себя не обожает, вряд ли ее будут обожать другие. Есть хорошее упражнение для этого: встань перед зеркалом и признавайся себе в любви. Да не тихим шепотом. А во всю глотку. Можно даже целую оперную арию спеть». И чего я только раньше арии не пела?»

– Привет!

Андреа наклонился и чмокнул ее в щеку.

– Отлично выглядишь! – сказал он.

– В темноте?

– В темноте особенно.

Ульяна почувствовала, что краснеет.