Читать книгу "Атомная крепость - Иван Цацулин"

– Какую? – спросил Русаков. – Я что-то плохо понимаю.

Соколов в упор посмотрел на него.

– Струнников не только ничего не знает о сброшенном вместе с ним парашютисте, но действительно не видел его лица и не слышал его голоса. Я абсолютно уверен, что в этой части показания арестованного правдивы.

– К чему им весь этот детектив? – спросил Русаков. Полковник прошел на свое место и опустился в кресло.

– Детектив? – иронически произнес он. – Это смотря что считать детективом. Если под ним подразумевать необычные поступки людей, то ведь нельзя забывать, что вся грязная, кровавая работа иностранных разведок построена на чем-то необычном, проводится необычными методами; люди, которые при этом ими используются, тоже в своей тайной, предательской деятельности раскрываются не с той стороны, с которой их знают на службе, а часто и дома, а совсем с другой. Но вернемся к тому, чего вы не поняли в показаниях Струнникова… Сейчас мне ясно, что вражеский агент, засланный к нам в качестве «агента-невидимки», имеет какое-то весьма серьезное задание. Разведка позаботилась не только о том, чтобы сделать неизвестным для нас факт его выброски с парашютом в районе Краснотала, но и о том, чтобы Струнников в случае провала не мог опознать его и выдать. Понятно?

– Теперь понятно, – отозвался Русаков. Он был обескуражен.

– Ну, ну, не унывайте, – ободрил его полковник. – Вы на чекистской работе недавно, опыт придет со временем. По-моему, дело это сложное. «Невидимку» мы должны найти и обезвредить. Вынырнет же он где-нибудь! А как только нос покажет – тут ему и конец! Теперь перейдем к другому – доложите о случае на Дмитровском шоссе. Как идет операция?

Русаков подробно рассказал о замеченной постовым милиционером встрече двух мужчин на шоссе, о странном поведении владельца коричневой «Победы» инженера Силина, о найденных в придорожной траве обрывках записки и посещении пассажиром такси заводского поселка в поисках несуществующего гражданина Стрекопытова.

– Придя вслед за незнакомцем на станцию Лианозово, – докладывал Русаков, – домашняя хозяйка Лебедева обратилась к уполномоченному органов государственной безопасности и сообщила о своих подозрениях. За незнакомцем было установлено наблюдение. Он купил билет до Москвы, сел в вагон первого же электропоезда и уехал. В Москве неизвестный нанял такси и направился к центру. Здесь он вышел из автомобиля и пешком отправился к зданию, в котором помещается одно иностранное учреждение. Удалось установить, что человек этот занимает там солидный пост.

– Вы узнали фамилию любителя путешествий? – осведомился полковник.

– Да, его фамилия Шервуд… Хью Шервуд.

– Вот как? – полковник забарабанил пальцами по столу. – Очевидно, резидент. Ну что ж, на этот раз он съездил плохо. Неудачная поездка, прямо скажу: не трудно догадаться, что она была совершена с единственной целью – встретиться с человеком, именующим себя Силиным, и передать ему какой-то приказ. Что удалось узнать о Силине?

Русаков развел руками.

– Ничего.

– Как так? Почему?

– Силиных в Москве оказалось много, но среди них не обнаружен тот, которому Шервуд передал записку на Дмитровском шоссе.

– Та-ак… – произнес Соколов. – Значит, липа?

– Да, документы, которые он предъявил милиционеру, были фальшивые. Тогда мы стали искать машину с номером 30-40. Нашли. Но и машина оказалась совсем другая, выкрашенная в серый цвет. Это персональная машина, прикрепленная к одному из руководящих работников Министерства угольной промышленности. Тогда мы стали проверять, где и когда была отмечена коричневая «Победа» с номером 30-40. Вот тут и выяснилось интересное обстоятельство: оказалось, что именно эта машина систематически появлялась на окраине Загорска, у домика, принадлежащего некоему Ухваткину.

Русаков увидел, как полковник оживился и удивленно вскинул вверх свои мохнатые брови.

– Ухваткин? – протянул он. – Как его зовут? Не Василий Иванович?

– Так точно, Василий Иванович.

– Ну, докладывайте, докладывайте, – приказал полковник.

– Ухваткин – человек одинокий. Семью он якобы потерял в Ленинграде, во время блокады… работает в артели «Труженик» разъездным фотографом – разъезжает по стране, главным образом по сельским местностям, и убеждает граждан сфотографироваться у него, обещая выполнить заказ отлично и быстро.

– И многие у него фотографируются?

– Еще бы! Приедет в какую-нибудь деревню со своим фотоаппаратом, как-никак столичный фотограф, – улыбнулся Русаков.

– Так… Давайте дальше.

– Домик маленький, скрытый зеленью, в сторонке от других. Уютное местечко. И вот сосед Ухваткина, инвалид Отечественной войны Петухов, бывший танкист, заметил, что у домика Ухваткина нет-нет да и появится коричневая «Победа» номер 30-40 с бледнолицым, сутулым мужчиной за рулем. По-видимому, это тот же самый человек, который встречался с Шервудом на шоссе.

– Интересно, – заметил Соколов.

– Петухов обратил внимание на одно обстоятельство, – продолжал капитан. – Обычно через день – два после посещения его человеком, разъезжающим в «Победе», Ухваткин уезжал в командировки.

– Совпадение, конечно, не случайное, – сказал полковник.

– Но последний раз Ухваткин уехал из Загорска лишь через неделю после очередного посещения его агентом.

– Куда он уехал?

– Этого пока установить не удалось… Ухваткин уехал не в командировку: он якобы решил отдохнуть и выпросил себе продолжительный отпуск. В артели Ухваткин на хорошем счету, его хвалят как энергичного работника и активного общественника. О человеке же, который, по свидетельству Петухова, систематически посещал Ухваткина, в правлении артели ничего не знают. К слову сказать, помещение артели «Труженик» находится на противоположном от домика Ухваткина конце города.

– Гм… Ну, а есть ли у Ухваткина в Загорске какие-нибудь родственники? – спросил полковник Соколов.

– В Загорске у него родственников нет, это мы выяснили точно, – ответил Русаков. – А руководство промартели родственниками Ухваткина не интересовалось и ничего о них не знает.

– Что же вы обо всем этом думаете?

– Известно, что в подвергшихся блокаде городах-героях погибло немало мирных советских граждан, – сказал капитан. – Так что то обстоятельство, что Ухваткин потерял свою семью, родных в Ленинграде, само по себе могло бы не вызвать подозрений.

– Правильно, – подтвердил полковник.

– Но, – продолжал Русаков, – мы знаем, что нередко для того, чтобы скрыть о себе концы в воду, всякого рода враги пытаются связать свою родословную с якобы погибшими мифическими родственниками.

– И это правильно, – снова согласился полковник Соколов. – Ну и какой же вывод?

– Я думаю, что документы Ухваткина такая же липа, как и того, кто назвался Силиным.