Читать книгу "Лютая мораль - Михаил Серегин"

— Спасибо, — Юля с удовольствием затянулась.

— Таксист — твой друг? — как бы между прочим полюбопытствовал Танин.

— А ты откуда знаешь, как его зовут?

— Такая уж у меня профессия, — уголками губ улыбнулся Владимир.

— Милиция, ФСБ? — насторожилась Юля.

Китаец рассмеялся:

— Нет, я работаю один. Правда, у меня есть еще секретарша…

— Не понимаю, — приподняла плечи девушка.

— Я — частный детектив и сейчас как раз расследую одно убийство, в котором подозреваю Таксиста.

— Это он может, — невесело усмехнулась Юля, — убьет — и глазом не моргнет!

— Как же ты к нему попала?

— Глупая была, — с грустным сожалением произнесла девушка, — позарилась на красивую жизнь.

— И давно ты с ним?

— Год, — вздохнула она. — Куда ты меня везешь? — кокетливо взглянула она на Китайца.

— В тихий ночной бар на одной тихой неприметной улочке…

— Разве бывают тихие ночные бары? — с насмешливым недоверием спросила она.

— Еще как! — улыбнулся Владимир.

— Это приглашение в постель? — с наивной прямотой осведомилась она.

— Нет, приглашение к диалогу.

Юля замолчала, что-то обдумывая.

— Ты разочарована? — добродушно поддел ее Китаец.

— Ты о себе слишком высокого мнения, — с оттенком смущения улыбнулась она. — А ты правда детектив?

— Могу лицензию показать. — Танин полез в карман.

— Не надо, я тебе верю. — Она как-то неловко схватила его за руку.

— Ну так что, побеседуем?

— У меня щекотливое положение, — нахмурилась девушка.

— Понимаю. У тебя есть какие-нибудь родственники или знакомые?

— Думаешь, с их помощью я избавлюсь от Таксиста? — бросила она на него ироничный взгляд.

— Отсидишься пару деньков.

— Этого достаточно, думаешь? — Теперь она смеялась, хотя как-то невесело и натянуто.

— Через пару дней я упрячу его за решетку, — спокойно возразил Китаец, — и ты будешь свободна.

— Какое великодушие и какое самомнение! Неужели ты думаешь, что он не позаботился о милиции? Или ты воображаешь, что за сегодняшний инцидент его посадят на пятнадцать суток?

Она снова расхохоталась. Владимир пожал плечами.

— Это ты его считаешь пупом земли, а я уверен, что справлюсь с ним.

— Твоими бы устами да мед пить, — вздохнула Юля.

— А может, ты его жалеешь? — подковырнул он ее.

— Вот еще! — вскипела девушка. — Ты с ним не жил — не знаешь, каково это!

— Жить с Таксистом для меня ситуация за гранью вероятности, — усмехнулся Танин.

За окнами плыл ночной город, сияющий синими и желтыми огнями. Улицы и не думали пустеть. Граждане, одуревшие от духоты, которая к ночи не спала, а, наоборот, усилилась, таскались по тротуарам в поисках подходящего кафе. Выехав на Лермонтова, Китаец затормозил у трехэтажного здания, в подвале которого размещался бар «Парижанка».

— А ты говорил, клуб, — разочарованно воскликнула Юля.

— Какая разница!

Он помог ей спрыгнуть с подножки джипа, заблокировал дверцы и, взяв под локоток, направился к узорчатой решетке, отделявшей лестницу, ведущую в погребок, от тротуара.

— А эта манера под локоть сопровождать женщин, она тоже профессиональная? — шутливо полюбопытствовала девушка.

— Это моя персональная находка, — в таком же тоне ответил ей Танин, отворяя тяжелую дверь бара.

Внутри было прохладно и сумрачно. За стойкой сидели несколько человек — в основном мужчины. Один из них, толстопузый, с седеющими волосами, при галстуке, с внешностью руководителя, качал головой в такт скорбным завываниям модной нынче певицы Глафиры. Его лицо, покрасневшее от алкоголя, выражало крайнюю степень сопереживания и страдания. С правой стороны располагались обычные пластиковые столики, за которыми разместилась измученная бессонницей и тусовочным зудом молодежь. Китаец с трудом и помощью официантки отыскал свободный столик.

— Что-то мне здесь не очень нравится, — поморщилась Юля.

— Раньше это заведение выглядело импозантнее, — равнодушно заметил он. — Что будешь?

— Виски со льдом и что-нибудь закусить, — с беззаботным видом сказала девушка.

Китаец позвал официанта, тощего лопоухого парня с прилизанными волосами, и сделал заказ.

— Ты тоже будешь виски? — удивилась Юля. — Ты не боишься гибэдэдэшников?

— Я, конечно, не такой крутой, как твой Таксист, — лукаво улыбнулся детектив, — но с борцами за трезвость и минимальную скорость на наших дорогах справлюсь.

— А меня не угробишь? — Юля растянула губы в небрежной улыбке.

— Странно, что такая девушка, как ты, чего-то боится, — приподнял правую бровь Танин.

— Ты на мое житье-бытье с Таксистом намекаешь?

— Давай не будем терять времени, — деловито сказал Танин. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне о своем дружке: с кем он встречался, чем занимался, с кем дружил…

— …кого убил, — хитро улыбнулась Юля. — Вон, танцуют, — она повернулась к импровизированной танцплощадке, — пойдем?

Танин возвел очи горе: только танцев ему не хватало! Мог ли он, отправляясь сегодня в «Золотой рог», подозревать, что будет танцевать с подружкой Таксиста в этом второразрядном заведении?

— Пойдем, — кивнул Китаец.

Едва они заняли место между двумя лениво двигающимися парами, он спросил:

— Так ты расскажешь?

Юля положила ему руки на плечи и прижалась к его лицу своей разгоряченной щекой. Не ожидая такого откровенного порыва, он хотел было отстраниться, чтобы, так сказать, соблюсти разумную дистанцию, но девушка, выразив мимикой раздражение подобной чопорной тупостью, с удвоенной силой прижалась к нему. Танин не стал больше возражать, ожидая от Юли столь же откровенных признаний. Но она не спешила. Он вдыхал едва уловимый аромат духов и ее знойное дыхание, замешанное, надо признать, на алкогольных парах. Сейчас он с трудом узнавал в своей смелой партнерше ту запуганную, плачущую девушку, которую видел на ступенях «Золотого рога». И это навело его на мысль о прихотливости и врожденной изворотливости — если не лицемерии — женской натуры. А может, это было лишь способностью быстро перевоплощаться?

— Я такого насмотрелась, — наконец начала она свою повесть, — ты даже не представляешь. Неужели ты хочешь, чтобы я рассказывала тебе обо всяких кутежах, попойках и разборках? Мы, например, с ним ругались каждый день. Он любит поскандалить и всегда сам провоцировал ссоры. Шпионил за мной, как будто я какая-нибудь Вера Засулич или Крупская, — она тихо рассмеялась, — я несколько раз теряла сотовый, он мне снова и снова покупал… Возил по курортам, по ресторанам, водил по бутикам. Сам любил примерять на меня шмотки, прямо в магазине… Сдвинутый! «Телков» менял каждые два месяца, да и вообще с людьми обращался по-хамски. Иногда, конечно, мог и добреньким, вежливым прикинуться, но надолго его не хватало. Такое ощущение, что его грызет какая-то тайная ненависть или зависть… — Юля вдруг умолкла.