Читать книгу "Рокировка - Борис Орлов"

– Басил, нужны твои юнаки[58]. И еще, порекомендуй лучших из немцев и чехов…

Танев назвал несколько фамилий, а потом, не удержавшись, поинтересовался:

– Что случилось, Георгий?

– Сам не знаю. Но Сталин не будет поднимать тревогу просто потому, что ему захотелось проверить нашу готовность к бою…

…Только звонок от Власика предотвратил штурм курсантами Ближней дачи. Когда Семен Михайлович привел к воротам своих юных бойцов, охрана отказалась пропускать их на территорию. Приказ Белова, подтвержденный Галетом, действовал неукоснительно, так что, подъехавшие грузовики встретили окрики «Стой! Стрелять буду!» и предупредительная очередь из «максима». Буденный мгновенно вывел своих из-под обстрела и попытался договориться с охраной, но его не слушали. Накачанные Александром и Вениамином Андреевичем энкавэдэшники были готовы стоять насмерть и не собирались пропускать никого, кроме самого товарища Сталина, лично.

Дело шло к настоящему боестолкновению, но в последний момент с дачи примчался делегат связи, велевший немедленно пропустить «буденновцев» и быть готовым к прибытию коминтерновцев…

Когда наконец разъяренный Буденный появился на даче, то больше всего это напоминало торнадо на просторах американских прерий. Семен Михайлович зыркал на всех налитыми кровью глазами, расшвыривал сапогами подворачивающуюся мебель и, словно разъярённый тигр хвостом, стегал себя нагайкой по голенищам. Впрочем, было видно, что он с огромным удовольствием шарахнет нагайкой и по кому-нибудь еще…

– И кто тут так накомандовал? Пулеметы расставлены как? Какой мерин их так расставлял?! А воздушное прикрытие?! Вот самолеты налетят, что делать будете, а?!!

– И к атаке подводных лодок мы не подготовлены, – шепнул Белов Галету. – Вот подкрадутся враги, а мы – не готовы…

Вениамин Андреевич ни на йоту не изменился в лице, но по спине у него заходили какие-то подозрительные волны.

К сожалению, Буденный, несмотря на ранения и контузии, сохранил тонкий слух. Он мгновенно повернулся к Саше и рявкнул:

– А ты что тут забыл, пионер?! А ну – марш к детям! Тебя охранять велено, а ты тут…

Галет шагнул вперед:

– Товарищ Белов – не только приемный сын товарища Сталина, а еще и отличный боец, товарищ Буденный. В свои тринадцать лет он успел повоевать не меньше, чем вы – в Японскую войну…

– А-а-а… – протянул Семен Михайлович, сразу же успокаиваясь. Ему вспомнились его малолетние разведчики, и он улыбнулся в усы. – Ладно, боец Белов. Тогда оставайся… А пулеметы все-таки надо по-другому расставить. Чтобы сектора обстрела перекрывались…

– Ну, сколько было, – столько и расставили, – рассудительно заметил Галет, а Саша добавил: – Имеющиеся пулеметы установили на наиболее опасных направлениях. И, разрешите доложить: атак авиации противника не ожидается. И даже не предполагается…

– Ага, – хмыкнул Буденный. – Не предполагается, не предполагается, а потом вдруг – от те, на те, хрен из-под кровати! Вот помню, в двадцатом был у меня случай. Стояли мы…

– Здравствуйте, товарищи! – глубокий низкий голос со странным акцентом прервал воспоминания расчувствовавшегося заместителя наркома обороны.

В комнате появился высокий брюнет лет сорока, в хорошем, сшитом на заказ костюме явно не советской выделки. Правда, этот костюм никак не гармонировал с яловыми сапогами комсостава, в которые были заправлены брюки, да и пиджак несколько несимметрично топорщился на левом боку.

Саша с трудом подавил в себе желание вытащить браунинг, но увидев, что Галет и Буденный спокойны, решил раньше времени не дергаться. Тем более что в рукаве курточки у него аккуратно прятался стилет…

– Здоров будь, товарищ Димитров! – Буденный протянул вошедшему руку. – Тебя сюда каким ветром?

– А таким же, каким и тебя, товарищ Буденный. Товарищ Сталин приказал… – Димитров почесал нос и продолжил: – Он еще велел найти товарищей Галета и Белова. Я правильно понимаю, что один из этих товарищей либо – Галет, либо – Белов?

– Правильно, да не совсем, – ухмыльнулся Буденный, ужасно довольный тем, что не он один попался на обманчивой внешности Саши. – Они здесь оба.

– Как това? – растерялся Димитров. От удивления он даже перешел на родной язык. – Това момче… Нали?..[59]

– Я – Галет, – представился Вениамин Андреевич.

– А я – Белов. Можно Саша.

Димитров пожал руку Галету, а потом долго и очень внимательно рассматривал Александра и, наконец, произнес:

– Очень приятно… товарищ Саша. Извините, можно вас спросить: какой у вас пистолет?

Александр изящно, словно фокусник, шевельнул рукой и в ладони появился трофейный ствол.

– Вот.

– Знаете, – подумав, заметил Димитров, – мне кажется, что этот пистолет несколько тяжеловат для вас. Вы не думали о том, чтобы заменить его на что-то более легкое?

– Ну, если честно, так это – не мое оружие. У меня был «Браунинг» номер один, но его товарищ Сталин в сейф запер, а у ключа у меня нет. Да и был бы – я бы все равно без его разрешения туда не полез бы. А это – трофей, просто наган для меня – еще хуже…

– Ну, я примерно это и думал… – Кивнул Димитров и громко позвал: – Христо, ела за минутку![60]

В комнату вошел командир РККА, но без фуражки. Его черные волнистые волосы растрепались от быстрой ходьбы, а в руках он держал большой черный кожаный саквояж, похожий на докторский:

– Товарищ Димитров!

– Познакомься, Христо, это – товарищ Белов. Надо бы ему оружие по руке подобрать. Покажи, что у тебя есть?

Военный повернулся к Александру, ничуть не удивился его возрасту и протянул руку:

– Христо Боев[61], можно просто – Христо. Пойдем, юнак…

Болгарин-красноармеец раскрыл свой саквояж, и Саша слегка ошалел: он впервые видел, чтобы так перевозили оружие! Здесь были: пара маузеров – один в деревянной колодке, другой – в кожаной армированной кобуре; три «Парабеллума»: артиллерийский, с длиннющим стволом, обычный и полицейский, калибра 7,65; японский «Намбу», австро-венгерский «Штейер», пара кольтов сорок пятого калибра и пара – тридцать восьмого…