Читать книгу "Реакция Путина. Что такое хорошо и что такое плохо - Олег Кашин"

Регулярное выкапывание и закапывание Сталина стало, очевидно, самой странной советской традицией. Шесть раз в год у Мавзолея выстраивалась очередь интуристов, желающих сфотографировать исторический момент.

«Это зрелище насколько отвратительное, настолько и захватывающее», — писал о выкопанном Сталине московский корреспондент The New York Times.

На таком фоне всерьез обсуждать историческую роль Сталина в какой-то момент стало просто неприлично. Парижское издание новой книги Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» с фотографией тела Сталина на обложке провалилось в продаже. Председатель КНР Мао Цзэдун назвал Сталина «бумажным тигром» и заявил, что не допустит, чтобы после смерти с его телом делали что-то похожее. В 1984 году советская цензура положила на полку фильм грузинского кинорежиссера Тенгиза Абуладзе «Покаяние», в котором в аллегорической форме высмеивалась традиция регулярной эксгумации. Через несколько лет, в разгар перестройки, накануне очередного Дня Победы тело Сталина исчезло из Мавзолея, в газетах писали, что его продали какому-то зарубежному коллекционеру дельцы из кооператива «АНТ», но ни в СССР, ни в мире это уже ни на кого не произвело впечатления — Сталин к тому времени для всех превратился в несчастного покойника, которого по странной прихоти властей шесть раз в год таскают из могилы туда-сюда. В 2007 году во время телевизионного конкурса «Имя Россия» Сталин занял восемнадцатое место, уступив даже композитору Скрябину. Фильм Квентина Тарантино «Kremlin Gremlin» с Куртом Расселом в роли Сталина, вышедший в 2013 году, российские прокатные организации отказались закупать из-за низкого интереса россиян к сталинской теме.

Может быть, это слишком циничное сравнение, но карнавальное переименование Волгограда в Сталинград, как предполагается, шесть раз в году — вероятно, это самая действенная десталинизаторская мера из всех, какие только были начиная с ХХ съезда КПСС в 1956 году. До сих пор и защитники, и ниспровергатели Сталина вели себя максимально серьезно, и даже локальный спор о наименовании бывшего Царицына казался неразрешимым — это был вопрос не топонимики, но веры. Теперь о вере говорить даже неловко. Шесть раз в год, строго по календарю, Сталина будут выкапывать, а потом закапывать, превращая исторический спор в отвратительную, но захватывающую игру наподобие тех, в которые когда-то играли юные толкиенисты с картонными мечами.

Сталин уничтожен одним решением Волгоградской городской думы. Что такое Сталинград? Да ничего интересного, такая идиотская волгоградская игра.

Конечно, я могу быть неправ, и на самом деле сталинский реванш на 1,66 % в одном отдельно взятом городе — это начало тотального сталинского реванша, который рано или поздно затопчет сапогами — кстати, а что он затопчет? Наши Ленинские проспекты, Советские площади, улицы Дзержинского, Кирова, Куйбышева и незнаменитых губернских палачей, именами которых в сотнях городов тоже названы улицы, площади, городские сады и дома культуры. Чему угрожает сталинский реванш — ГУЛАГу, переименованному во ФСИН, или МГБ, переименованному в ФСБ? Населяющие Россию советские люди, воспитанные Сталиным, обученные Сталиным, запуганные им или наоборот, окрыленные, — черт возьми, зачем этим людям бояться сталинского реванша, если Сталин от них никуда и не уходил, и название города, как надпись три года назад под потолком станции метро (тоже ведь все говорили о реванше), — не более чем косметическая ерунда, от которой никак не зависит тот сталинский мир, в котором современная Россия живет, сколько себя помнит.

Просто вспомните

Сразу столько важных событий — Урлашов и Собянин с подписями для Навального, и суд по Болотному делу (Кривова забыли привезти!), и ускорившийся вятский суд, и Академия наук, и изгнание из Кремля всесильного путинского охранника Золотова — новости валятся одна за другой, только успевай зажмуриваться.

Поэтому давайте о самом главном. О девяносто третьем годе, опять.

Первая полоса «Известий» с фотографией большого митинга. Заголовок — «Агрессивное меньшинство пытается пересмотреть итоги народного волеизъявления», чуть ниже — «ОМОН принял удар на себя», восторженный рассказ о подвигах полицейских. Кто-то сразу же комментирует — Арам Ашотович в своем репертуаре». Комментарий смешной, даже если комментатор шутит. Это не Арам Ашотович, это Игорь Несторович, давно уже покойный. Двадцать лет этой первой полосе, ага. Ничего не изменилось. Карусельщик, майор из Гулага, знай гоняет по кругу коня.

Хотя, если скажешь, что за двадцать лет не изменилось ничего, то тебе, конечно, возразят. Тебе скажут, что по-другому тогда было нельзя, что тогда в Кремле сидел не ужасный Путин, а прекрасный Ельцин, а противостояли ему, наоборот, не прекрасный Геннадий Гудков, а ужасные Макашов и Баркашов, и если бы они прорвались к власти, то страшно представить, что тогда случилось бы.

(Кстати, а что случилось бы? Наверное, Макашов и Баркашов напали бы на Чечню, или, черт их знает, взорвали бы в Москве пару жилых домов — да?).

«Я видел, я помню, я жил тогда в Москве, я был у Останкино, я был у Белого дома, я помню», — людей, готовых исполнить этот речитатив, достаточно, чтобы, по крайней мере, посвятить им этот текст. Им, которые сегодня недовольны Путиным, арестом Урлашова, Болотным делом, Академией наук, но не готовы сказать себе, что ошиблись двадцать лет назад, и что если ты однажды готов согласиться с растаптыванием конституции во имя чего-нибудь важного, то спустя двадцать лет не удивляйся, что, допустим, мэра одного большого города «за шкирку выволакивают из машины» и арестовывают непонятно за что. Урлашов — не дебютант, его волокут тропой Ильи Константинова и Олега Румянцева. Протоптанная тропа на самом деле.

Но я даже не об этом. Бог с вами, не видите причинно-следственной связи между 1993-м и 2013-м годом — ваше право. Давайте лучше вот так.

Вы же все равно мне сейчас скажете, что Макашов и Баркашов, что красно-коричневые, и что Ельцин с Грачевым спасли тогда страну. Но прошло двадцать лет, впечатления уже стерты, вы ведь не все уже помните точно, правда же? Давайте, чтобы более аргументированно рассказывать мне про Макашова и Баркашова, вы прочитаете, ну не знаю, твиттер Маргариты Симоньян за декабрь 2011 года, или Сергея Минаева, или Владимира Соловьева.

Там ведь все то же самое, те же аргументы — как будто полтора года назад Сурков достал из кремлевского сейфа методичку 1993 года. Те же фашисты, те же красно-коричневые, те же радикалы, которые, если не дай Бог придут к власти, немедленно нас с вами повесят. Обратите внимание на слово «Тесак» — Баркашов сейчас уже на пенсии, и вместо него теперь Тесак, нашистский образцово-показательный националист, которого рекламируют в «Лайфньюсе» и засовывают во все интернет-голосования, чтобы все думали, что оппозиция — это Тесак. Более того, если бы сейчас в России не было интернета, если бы единственным источником информации для вас был бы телевизор, то вы бы действительно, как двадцать лет назад, поверили, что оппозиция — это Тесак, и Паук, и Джигурда.

Да, вы жили тогда в Москве и видели эту озверевшую разбушевавшуюся оголтелую толпу — может быть, своими глазами, может быть, по телевизору, может быть, вообще в пересказе — неважно. Важно, что у вас есть представление о той толпе, которую раздавил танками Ельцин, и что вам не нравится эта толпа, и вы не готовы считать ее родственницей той толпе, которая выходит теперь на Болотную площадь (точнее, уже не выходит, и не факт, что выйдет когда-нибудь еще, но это вообще другой разговор).