Читать книгу "Путь к трону. Князь Глеб Таврический - Александр Сапаров"

Алексей молча смотрел на меня, ожидая продолжения.

– Так вот, основная причина его приезда – это я.

Лицо василевса нахмурилось:

– Я тебя не понимаю, Константин, объясни.

– Василевс, помнишь, когда-то я уже рассказывал, что по неизвестным для меня обстоятельствам потерял память о себе. И хорошо помню только последние три года жизни. Пришел я в себя в небольшой крепости на реке Волхов, на которой стоит большой северный город русов. И потом описал тебе тот путь, который привел меня в Константинополь. Так вот, за десять лет до того, как я появился в крепости, в этих местах во время охоты бесследно пропал младший сын Мономаха – Глеб.

Комнин понял ситуацию в одну секунду и саркастически улыбнулся:

– Так ты и есть младший сын Мономаха?

– Василевс, ведь это придумал не я, до сегодняшнего дня мне о таком даже помыслить не моглось. Но этой ночью я пробрался прямо к князю русов, и тот сам признал меня. Я честно ему сказал, что ничего не помню и не претендую ни на что, но он упрямо называет меня сыном. Мы говорили очень долго, так что у тебя есть шанс, который не часто бывает у правителя, – знать заранее, чего захочет его оппонент.

– Ну и чего хочет Владимир?

– Во-первых, он благодарен василевсу, что его сын при нем занял достойное место, и поэтому предлагает тебе мир. Во-вторых, он предлагает тебе военный союз. Но с тем условием, что твоя дочь Варвара становится моей женой и я еду на княжение в Тьмутаракань, где буду выполнять две функции – управителя города, как твой представитель, и как князь удела.

Комнин слушал мои слова почти с открытым ртом, а потом захохотал.

– Ох, не могу, что через три дня скажет Ирина? Да пусть она попробует хоть что-то сказать! Последние полгода у нее с Варварой был только один разговор: «Выбрось из головы этого варвара, ты дочь императора. Вот когда станешь чьей-нибудь женой, тогда можешь искать себе любых любовников, особенно если твоему мужу будет все равно».

Он быстро стал серьезен и уже спокойно сказал:

– Константин, мне нужен этот мир, а если мне предлагают еще и военный союз, я могу согласиться на многое. Но в этих условиях, я понимаю, есть два твоих. Если первое условие вполне понятно – твоих нескромных взглядов на Варвару не замечал только слепой, – то вот, пожалуйста, поясни твои соображения по Тьмутаракани: чем для меня будет лучше твое правление там?

– Василевс, вот уже двадцать лет этот город находится под твоей властью. Русских князей там нет. Поэтому я могу по твоей воле занять это место без проблем. Я младший сын и вряд ли смогу претендовать на удел в русских землях, по крайней мере сразу после приезда. Но муж дочери василевса не может сидеть во дворце отца и ждать, когда ему повезет. У меня большие планы на этот город.

Комнин в ответ спросил:

– Если верить твоим словам, ты до сегодняшнего дня не знал про этот город ничего – это Владимир надоумил тебя?

– Да, это так, – коротко ответил я.

– Так когда же ты смог на этот город заиметь большие планы, Константин?

Я улыбнулся:

– Василевс, эти планы появились у меня только после разговора с моим отцом. Честно говоря, мне пока трудно произносить это слово по отношению к князю, но надо привыкать. А планы должны быть – как может человек не думать о будущем? Это плебс, которому нужны зрелища и хлеб, не думает ни о чем, а человеку, которому небезразличны судьба его близких, судьба страны, просто вынужден постоянно думать об этом.

Василевс внимательно слушал мои слова.

– Ну что же, человеку, который так думает, сыну великого князя я могу отдать в жены свою дочь. Теперь посмотрим, что скажет твой отец. Прием будет послезавтра.

Жарким июльским утром торжественная процессия во главе с Владимиром Мономахом шла по Константинополю.

Князь не взял с собой всех, кто приехал с ним. И сейчас в торжественной процессии, идущей вслед за Мономахом, шло около сотни человек.

Длинная вереница людей медленно втягивалась в огромные двери Влахернского дворца, по дороге косясь на церковь Святой Богородицы, где, как знали все русы, сто лет назад произошло явление Божьей Матери народу, поэтому большинство проходящих крестились и шептали молитвы.

Но еще большее ожидало входящих в тронном зале. Огромное помещение, в котором, казалось, мог уместиться весь княжеский терем в Киеве, было полно придворных, стоявших по обе стороны от ковровой дорожки, бегущей прямо к высокому трону василевса, который восседал на троне в роскошных парчовых одеждах, окруженный слугами. Рядом, немного пониже, сидела его жена Ирина Дукиня.

Князь Владимир, не обращая внимания на окружающее, медленно шел по дорожке, и за ним, не отставая, следовали остальные. Когда они подошли к трону, золотые львы, сидевшие у его подножия, зашевелили головами, и раздался громкий рык. Золотые птицы, фениксы, сидящие на ветках искусственных деревьев, также зашевелили головами и захлопали крыльями.

Свита князя раскрыв рты смотрела на этакую невидаль. Сам же князь по сторонам не смотрел и ровным шагом продолжал идти к трону. Очевидцы, ожидавшие, что сейчас надменный чужеземец падет ниц перед величием василевса, просчитались.

Комнин встал и спустился вниз, где они с князем обнялись и троекратно прикоснулись губами к щеке друг друга. По толпе присутствующих прошел гул удивления перед таким нарушением традиций.

После приветствий начался процесс передачи даров василевсу, и сейчас придворные пораженно смотрели на связки шкурок рыжевато-черных соболей, небрежно кидавшиеся перед троном.

По окончании этого действа церемониймейстер объявил, что сейчас василевс и его царственный гость удаляются в другой зал для беседы.

После того как василевс и князь вышли, две половинки толпы в зале слились в одну, и началось торопливое обсуждение увиденного. Все сходились в том, что варвару оказана необычайная честь и следует ожидать интересных новостей.

Я стоял на мостике боевого дромона, позади нас рассекали волны Черного моря еще девять таких же судов.

Уже три недели мы неторопливо продвигались к своей цели – сказочной Тьмутаракани русского народа, который сотни лет хранил представление о ней как о чем-то загадочном и далеком. Шли мы достаточно медленно вдоль побережья Малой Азии – я решил заявить о себе сразу, и поэтому на всем моем пути горели суда и прибрежные постройки редких турецких поселений, которые смогли каким-то образом вклиниться во владения ромеев, пока еще остававшиеся на этом побережье Черного моря, а в будущем образующие Трапезундское государство. Вначале я еще пытался считать сожженные корабли, но затем мне это надоело. Капитаны вверенной мне флотилии были очень не прочь пошарить по горевшим поселениям, но я категорически это запретил: на данном этапе мне надо было просто дойти до своего будущего владения, с которого я планировал начать строительство своего царства. И мне не хотелось по пути к нему терять людей просто так. Но все мастера-судостроители, которых удавалось выловить на берегу, аккуратно и быстро упаковывались в трюмы вместе со своими семьями, и сейчас у меня было уже несколько десятков будущих строителей моего флота. Капитаны дромонов скептически морщили носы: они прекрасно понимали, зачем я это делаю, но в успех моего безнадежного предприятия не верили совершенно. И к тому же я понимал, что это событие уже отмечено в одном из будущих донесений шпионами василевса. Но меня это не волновало, поскольку о моих планах постройки флота Комнину было уже сказано. Тем более что я оказал ему приличную услугу, уничтожая турок, которые, выйдя на побережье, быстро забывали о кочевьях и начинали пересаживаться на корабли.