Читать книгу "Путешествие на высоту 270 - Ахмад Дехкан"

Моя нога погружается в жидкую глину.

– Дальше не идите, остановитесь здесь. Разобраться по окопам, но ненадолго, самим не окапываться!

Эти приказы отдал Хейдар. Наша колонна остановилась. Ребята разошлись по окопам, а кому не хватило в них места, сидят на их кромках. Я тоже присел и вдруг чувствую, что нога моя уперлась во что-то мягкое. Трогаю рукой: непонятно. Похоже на пластиковый пакет с водой.

– Это один из наших водолазов, вчера убит. Не смогли его тело отправить в тыл. Убитых не вывозили: со вчерашнего утра такой бой был – просто ад. Огонь шквальный…

Я вновь трогаю рукой: это мертвец, раскинувший в стороны руки и ноги. Он наполовину в воде. В небе зажглась осветительная ракета, и я вижу, что лицо убитого вымазано глиной. Вытаскиваю его из воды: похож на статую из глины. Водолазный костюм местами порван, и оттуда течет свежая кровь. Таги помогает мне и говорит:

– Вдвоем донесем его до дороги.

Мы берем его за руки и за ноги и относим к следующему окопу. Таги старается держать его так, чтобы не перепачкаться кровью и глиной. Положив его на землю, возвращаемся.

– Мы вчера здесь заняли позиции и уже потеряли половину батальона…

– С утра до заката тут был ад кромешный. Даже раненых не могли в тыл отправить.

– Один парень из нашего взвода был в соседнем окопе. Утром был ранен осколком в горло, а часа два назад умер. На закате умер. Не удалось отправить его в тыл.

– На перекрестке два пикапа, полные людей, попали под обстрел. Мы отсюда видели. Клянусь Аллахом, мы все рыдали. Видели бы вы эту сцену! На одном загорелся человек и побежал в тыл по шоссе. Отбежал немного и упал…

Невидимые в темноте, эти бойцы рассказывают нам о бое, о том, что пережили за прошедший день. Я поднимаюсь и подхожу к Али. Он сидит, держа на коленях гранатомет, словно младенца. Говорит мне с улыбкой:

– Негодяй, ты неплохой окоп себе выбрал!

– Что ты имеешь в виду?

– Имею в виду «окоп учения и науки». Сравни его с нынешним окопом. Покажется, что тебе это снится, не так ли?

Он хватает меня за шею и валит на землю, и мы лежим на спинах бок о бок. Странное чувство овладевает мною. В высоте мерцают звезды. Безмолвный метеор прочертил небо и исчез.

– Али, ты первый в колонне, – говорю я негромко. – Что бы ты ни сделал, этой ночью мы все будем смотреть на тебя.

– Это так, – тоже негромко отвечает он.

Я жду продолжения, но он ничего не добавляет, и мы просто молчим. Мы скорбим в молчании. Не знаю, почему, но, чем крепче становится наша дружба, тем меньше у нас серьезных бесед. Беседуют, в основном, наши глаза…

– Насер! Насер!

Меня зовет Хусейн. Я откликаюсь и иду на его голос. Увидев меня, он командует:

– Давайте, будьте готовы выдвинуться. В ста метрах насыпь. Выдвигаемся к ней, а оттуда – на врага.

Справа, со стороны перекрестка, слышится крик Хадж-Носрата:

– Батальон «Салман», вперед! Командиры рот! Ведите своих вперед! Вперед! Соседи уже двинулись…

Я командую:

– Спецгруппа – шагом марш!

Ребята построились и двинулись. Впереди всех Таги, за ним Али. Я иду впереди Таги. Обороняющие эти позиции бойцы сидят в окопах и смотрят на нас. На перекрестке горят машины. Подходя к следующей насыпи, видим на небе месяц, похожий на половинку дыни. Возле насыпи, вдоль шоссе, торчат танки и БМП. Вокруг земляного холма стоят санитарные машины, но, приглядевшись, я понимаю, что этот холм – врытый в землю мини-госпиталь. Из грузовика сгружают шпалы. Мы достигли следующей насыпи, и я сажаю свою колонну на землю. Всё вокруг свидетельствует о прошедшем здесь жестоком бое. Я командую ребятам собраться теснее и обращаюсь к ним с таким выступлением:

– Парни! Сегодня всё зависит от вас. Если сможете пробить брешь в танковом строе, батальон пройдет, если нет – враг уничтожит батальон. Каждый из вас должен работать за десятерых. Как только начнем, бросайтесь на танки и не давайте им пощады. Помощники, ни на миг не отходите от стрелков. Сегодня это поле боя ждет мужчин, и мужчины этого поля – вы. Сегодня мы должны положить врага на лопатки. Сегодня никто из вас не должен замарать свою честь. Этой ночью мы все или погибнем, или пробьем коридор.

Ребята хватают друг друга за руки и сжимают их, а потом поднимают руки. Эти поднятые сцепленные руки похожи на выросшие вдруг на насыпи зубцы и бойницы. Мы все чувствуем одно и то же и в едином порыве обнимаемся. Али целует мои плечи, я беру его голову обеими руками и целую его в лоб. Сжимаем друг друга в объятиях. Он говорит:

– Завтра утром встретимся на том шоссе.

– Али! – говорю я. – Сегодня что будет ночью?

– Война будет! – отвечает. – Война, понял?

– Береги себя! – говорю я.

– Помнишь, как было за насыпью «Ашура»?

Я отрываю голову от его плеча, а он ерошит мне волосы. Принужденно смеется и, скривив рот, спрашивает:

– Куда ты возьмешь моего брата? А?

Он говорит, как Ройя. Я смеюсь. Таги тут же, возле, и я говорю ему:

– С этой секунды от меня ни на шаг. Куда я, туда и ты.

– Слушаюсь! – говорит он твердо, чтобы придать мне уверенности.

Батальонная колонна в бледном лунном свете ползет вперед как извивающаяся змея. Во главе колонны Хадж-Носрат, я узнаю его по походке. Еще издали он спрашивает у меня:

– Вы готовы?

Свой черный головной платок он обвязал вокруг пояса, что придает его облику еще больше мужественности.

– Так точно, – отвечаю.

– Вам всё понятно?

– Так точно.

– Вы бьете танки только с левой стороны, – повторяет он. – Рота «Абес» бьет по тем, что справа. Они идут сразу за вами.

Он скользнул как стрела и взбежал на насыпь в самой низкой ее части. Следом за ним и мы переваливаем через насыпь и бросаемся в объятия пустыни. Увидев эту голую каменистую пустыню, объятую тьмой, я чувствую невольный ужас. Оборачиваюсь. За мной Таги, потом Али и вся колонна, переходящая через насыпь. И вдруг я в душе ощущаю себя очень маленьким, всё во мне как бы рушится. Я превратился в крохотную частицу, и если порвется моя связь с другими, то у меня не будет ничего, вообще ничего.

Глава пятая

Я иду не очень быстро. Таги идет плечом к плечу со мной. Он натянул на уши свою вязаную шапку, под которой наушники. Повернувшись ко мне, сообщает:

– Хейдар передал привет, говорит: храни вас Аллах!

Я киваю. Ноги я поднимаю чуть выше, чем обычно, как если бы идти приходилось по осколкам стекла. Вокруг тишина. До врага еще далеко.

– Садись!

Мы все садимся, и я смотрю назад. Наша длинная тень тянется назад до самой насыпи. Еще не вся колонна перешла через насыпь. Смотрю вперед. Противник делает несколько минометных выстрелов, и мины летят над нашими головами и взрываются позади насыпи. Справа и слева от нас колонны идут в сторону противника. Они идут медленно, в полном молчании, и растворяются во тьме.