Читать книгу "Цветной Дозор - Карина Шаинян"

Конечно, она попыталась подслушать – но вместо речи различила лишь мерзкий гул, от которого до сих пор чесалось в носу и слезились глаза. Оставалось только уйти в свою хижину и распаковать краски. Старый, проверенный способ не думать о страшном, заглушить боль. Такая у нее судьба – рисовать, когда становится совсем плохо. Настя оказалась непрошеным ребенком, мечтающим помочь взрослым, но способным лишь помешать. Времени на раздумья не было: страх и обида притаились в глубине души, готовые затопить с головой. Необходимо как-то развлечься, чтобы пережечь их, и жить дальше.

К тому же рисунок на двери действительно не давал Насте покоя. Полный идиотизм, возможно, даже симптом душевного нездоровья, но несколько недостаточно четких линий по-настоящему выводили из себя. Неплохо, но – несовершенно. Эту хижину Тави раскрашивала последней, второпях, и огрехи бросались в глаза, зудели под черепной коробкой, как толстые навязчивые мухи. И Настя сдалась: проще было убрать ошибки, чем пытаться их игнорировать. Не зря бросала в рюкзак акрил… Теперь, когда рисунок был исправлен, она наконец могла сосредоточиться на том, что успела узнать.

Цунами. Древнее пророчество об артефакте, который навсегда изменит мир Иных. Как именно, Настя так и не поняла. Навязанная практически силой помощь московского Ночного Дозора. Сильвия… Неудивительно, что Настя, явившаяся в компании представителей Ночного Дозора, не вызвала у хозяйки «Сансамая» теплых чувств. Одно дело – потенциальная Светлая, не подозревающая о существовании Иных и их внутренних раздорах. Совсем другое – Светлая, которой уже объяснили, где друзья, а где – враги. Настя печалилась о том, что их сдержанной дружбе пришел конец, но понимала, что иначе быть не могло.

Чандра вовсе не фантазировал, когда предостерегал счастливую Тави, ошеломленную свалившейся на нее чудесной работой. Сильвия оказалась Иной – и не просто Иной, а древней Темной, перед которой лебезили местные дозорные. Торопливо просвещая Настю перед совещанием, Семен не мог скрыть ни восхищения перед умом ведьмы, ни отвращения к ее темным делишкам. Слабый от природы уровень Силы Сильвия компенсировала хитроумием и неуемным любопытством. Вместо того чтобы конкурировать с европейскими коллегами, она сделала ставку на Азию – и не промахнулась.

Сильвия перебралась на Цейлон еще в конце восемнадцатого века вместе с англичанами, неуклонно вытесняющими голландцев. Самостоятельные попытки изучать магию местных Иных провалились; но как только Цейлон объявили британской колонией и остров начал интересовать не только военных с торговцами, но и ученых, ведьма тут же нашла лазейку. Антропологи и этнографы с удовольствием нанимали толковую, крепкую и, главное, потрясающе обаятельную девицу. Ведьма не претендовала на многое: место секретаря или стенографистки ее вполне устраивало. Одна экспедиция следовала за другой, и, пока наивные ученые описывали обычаи и ритуалы племен, Сильвия собирала по-настоящему ценную информацию. Выжав все, что можно, из цейлонцев, она переключилась на другие страны. Умудрилась поработать с Миклухо-Маклаем и Маргарет Мид. Стала по-настоящему сильным ученым. Действуя исподволь, вдохновила многих создателей знаменитых теорий…

Это была внешняя сторона ее жизни, частично доступная взгляду людей. Была и другая, тайная. В ней Сильвия вела обширную переписку с европейскими ведьмами и магами, делясь строго рассчитанными дозами добытой информации. Ведьмочка, не заслуживающая внимания, вечная девочка на побегушках утерла всем нос, превратившись в бездонный источник знаний. Сведения, хранящиеся в ее памяти, были обильны и отвратительны. Большая часть самых гнусных заклинаний из арсенала Темных проникла на Запад именно через Сильвию…

* * *

Сейчас ведьма сидела на веранде вместе с дозорными – бесценный консультант, удерживающий в голове массу мельчайших подробностей о секте Внимающих. Интересно, о чем они говорят? И зачем все-таки москвичи рванули на Слоновый, да еще и прихватили с собой недо-Иную, которую сами же обзывали обезьяной с гранатой? Почему Сильвия обратила на нее внимание в прошлом году – ведь она не могла не увидеть в путешествующей художнице потенциальную Светлую? Нет ответа. Нет…

Настя уныло ковырнула пятно краски на запястье. Кадмий красный, он же червонный, он же рэд, рохо, руж, хонг, сивапу… дэнг. Она медленно поднялась на ноги, преодолевая дрожь в ватных коленях. Спустилась к кромке воды, смыла пятно. Не сознавая, что делает, побрела по отливной полосе, загребая босыми ногами песок и кусая ногти. Красные футболки, Внимающие Красному, раскрашенный красным дом. Дэнг – домашнее имя, официальными тайцы пользуются редко. В переводе – попросту красный…

Да только есть ли связь? Красный – цвет популярный. Куда ни кинь – кругом только красный, или черный, или белый. То ли дело зеленый или лиловый. Вот если бы местные сектанты внимали Фиолетовому, а Дэнг звался Симван, было бы над чем подумать. А все-таки – кругом красное. Может, именно ради таких догадок ее привезли на Слоновый? Может, нашелся кусок головоломки, который разрешит кризис? Пурпурная шапка бугенвиллеи. Огненно-оранжевый панцирь маленького суетливого краба. Индийский миндаль роняет багровые листья. Красная тряпка подрагивает на ветру за переплетением ветвей. Белки выпученных глаз исчерчены красными, налитыми кровью сосудами…

Настя запоздало заорала, и ее крик увяз в липком холоде Сумрака. Время замедлилось; увязая в сером, податливом песке, Настя рванулась к оставшемуся далеко позади «Сансамай», но что-то с ужасающей силой дернуло ее назад. Нападающий уже был здесь – тощий мужчина в одежде, окутанной красноватым сиянием. Его костлявые темные пальцы впились в Настину руку. Под ногами расплескалась лужица тени, бледной и вялой под светом сизого, слабо светящегося неба. Внимающий оскалил слегка заостренные зубы – а потом его тень бросилась Насте в лицо, и она почувствовала, как проваливается в нее… в новый слой Сумрака. Сияние вокруг мужчины здесь стало ярче. Ладонь на Настином плече превратилась в бледную, когтистую птичью лапу, пронизанную красными жилками. Настя с беззвучным воплем рванулась прочь, оставляя на когтях клочья собственной кожи, но мужчина ловко перехватил ее одной рукой – а в другой уже разгоралось темное пламя. Бросок – и в серой ткани Сумрака заполыхал багровый провал. Каким-то шестым чувством Настя поняла, что стоит сектанту затащить ее туда – и все будет кончено. Разум и волю снесет волной, и ни Семен с Ильей, ни Андрей не сумеют ее спасти… «Главное – не думай сейчас, – истерически выкрикнула Тави, – не смей думать!» Настя уперлась, зарываясь пятками в песок; глаза у нее были безумными и бессмысленными, как у котенка, которого топят в ведре. Цунами… Андрей… Настя напрягла разум так, что казалось, в мозгу с тихим звоном лопнули какие-то тонкие жилки. И Сумрак подался под ее мысленными усилиями, закручиваясь в гребень волны. Толкнуть…

Внимающий Сивапу расхохотался ей в лицо. Тихо хрустнула в руке невесть откуда взявшаяся раковина – и вокруг нападающего и его жертвы, дробя сумрачную волну в туманную взвесь, закружилась песчаная пелена.

– Брось свои фокусы! – крикнул мужчина и, отпустив руку, перехватил Настю за горло. В глазах потемнело. Зияющая в ткани реальности дыра заслонила весь мир, и Настя, обезумевшая от ужаса и безнадежности, с отчаянным, задавленным чужой грубой рукой визгом швырнула сумрачную волну в провал.