Читать книгу "Хроника гениального сыщика - Артур Кангин"

Арсентьич всхлипнул.

— Что же это, господа?! — запричитал он. — Я же на пенсии?..

— Ага, — подытожила происшедшее Ирина Арнольдовна. — Я вижу, вы пришли сюда с серьезными намерениями. Пройдемте в мой кабинет.

4.

Во всю комнату кабинета плескался бассейн, с подсветкой и, видимо, с подогревом. По поверхности воды плавали непотопляемые и непромокаемые ручки, карандаши, ластики и листы великолепной мелованной бумаги.

Иринка сбросила с себя платье и, оставшись в купальнике мини-бикини, вошла в воды.

Бассейн всколыхнулся.

По ассоциации я вспомнил о ритуальном купании слонов в Ганге.

Нам ничего другого не оставалось, как последовать за Ириной Арнольдовной.

Я стремительно расстегнул ширинку на своих пятнистых штанах.

Рябов через голову снял майку с изображением Георгия Победоносца, поражающего копьем Змея.

— Ну, так что, мадам, — выплевывая веселые фонтанчики, спросил сыскарь, — будем колоться?

В воде г-жа Шварц выглядела горазд симпатичней.

Единственно ее портили глаза, налитые звериной злостью.

— Ах, господа, господа! — оскалилась Ирина Арнольдовна, плавно разводя руками. — Я просто бизнесмен. Не более.

— Но где усопшие?! — с омерзением выплевывая хлорированную воду, спросил я.

— В могилках, конечно! Где же им еще быть? Похороны, кстати, через час. В Петропавловской крепости.

5.

Сеял нудный дождь.

Петропавловская крепость мне не понравилась.

Мрачное сооружение из заплесневелого камня.

Но, честно говоря, нам с Рябовым было не до музыки, застывшей в камне, мы с ним сразу бросились на погост, откуда раздавались траурные марши Шопена.

Пять катафалков везли мускулистые пони в траурном убранстве, т. е. с черными атласными лентами, заплетенными в гривы и хвосты.

Катафалки везли гробы Пушкина, Петра Великого, Зойки Гунявой, Васьки Резаного и Федора Барского.

В скромном черном платье с искрой, под черной вуалькой, с красной повязкой на руке стояла Ирина Арнольдовна Шварц.

«Она может простудиться после бассейна!» — молнией сверкнуло у меня в голове.

Тут же, печально понурившись, стоял дед-охранник, Арсентьич. Чтобы не смущать тоскующую публику, он обернул калаш в черный плед.

— Пусть земля им будет пухом! — раздавалось то там, то сям.

Рядом с Ириной Арнольдовной стоял горбун с длинным лицом и костистым загнутым носом.

Урод с тревогой зыркал на опускаемых в землю, а иногда, подмигивая, передавал какие-то тайные знаки г-же Шварц.

— А вот и Мастер! — энергично прошептал Рябов.

6.

Траурные процессии расходились.

Г-жа Шварц, Мастер и Арсентьич, уже распеленавший свой калашников, подошли к бронированному мерсу.

Тут сыщик мощно дернул горбуна за руку, тот кубарем вкатился в салон «Москвича», который мы заблаговременно взяли в аренду.

Москвичок, несмотря на свою раздолбанность, был ошеломляюще маневрен и резв.

Мы легко оторвались от черного мерса.

Тому, видимо, мешала разогнаться толстая броня.

— Ну, Мастер, — криво усмехнулся Рябов, — сочиняй эпитафию самому себе.

— Я еще очень молод! Мне 37 лет.

Я наклонился над горбуном и пронзительно глянул в его истерично моргающие глаза:

— Колись, гад!

— Мертвецы обмазаны тонким слоем пчелиного воска, — пугливой скороговоркой затараторил горбун.

— Куда пропадают покойники?!

— Пчелиный воск идеально сохраняет тело.

— А зачем вам его сохранять? — не унимался я, Петр Кусков.

— Мы возим их по ночам в элитные клубы. В этом и состоит наш с Ириной Арнольдовной бизнес. Под виски и пунш богачи очень любят поглазеть на знаменитостей.

Мы подъехали к высочайшему утесу над Невой.

Рябов выволок горбуна на свежий воздух, резко схватил его за ноги и…

7.

…поднял над ревущей бездной.

— А теперь ты должен мне пообещать одну вещь, Мастер, — чеканно произнес сыскарь.

— Все что угодно!

— Повторяй за мной. Я и моя жена, Ирина Арнольдовна Шварц…

— Я и моя жена, Ирина Арнольдовна Шварц…

— Обязуемся похоронить мертвецов и больше никогда их не трогать.

Горбун все повторил.

Сыщик Рябов опустил его на грешную землю:

— Вас, Мастер, куда подкинуть?

— Я дойду пешочком… Воздух отменный.

Горбун, еще более сгорбившись, удалился.

— Не догоняю… — нахмурился я. — Откуда они взяли тела Пушкина и Петра Великого?

— Петя, дорогой и, может быть, единственный друг. Мир полон загадок. Привыкайте.

Глава 35

Золотой жук

1.

Юг России содрогнулся от убийства местного градоначальника.

На месте злодеяния душегуб оставил визитку с золотыми виньетками: «Иван Одинцов, фотограф-имиджмейкер, ООО «Золотой Жук».

— Петя, — яростно буравил меня взглядом сыщик Рябов, — мы из-под земли достанем этого жучка. Какие детали нам известны о гибели местного мэра, Валерий Комисаркина?

В раскрытую осеннюю форточку влетел прощальный гудок нефтеналивного судна «Маршал Буденный».

— Одинцов фотографировал его на предвыборный плакат. В роддоме. На фоне рожениц.

— Так, может быть, надо и рыть там?

…Роддом Новороссийска расположен на пятиглавой горе Колдун, открытый всем ветрам, включая свирепый норд-ост. Почти каждый год с роддома сносило крышу.

Главный врач роддома, мой двойной тезка, Петр Кусков, нас принял неласково:

— Без халатов нельзя!

Я достал из пятнистого походного рюкзачка два халата из белого шелка.

Тезке пришлось смириться.

— Что тут у вас произошло, Петр Артемович? — тихо спросил инспектор.

— После фотовспышки, — устало произнес заглавный акушер, — мэр остекленел, превратился в порошок, а потом и вовсе исчез без следа.

— У вас есть научные данные, объясняющие столь эксцентричное поведение мэра? — наотмашь спросил я.

— Господа, попрошу вас покинуть подведомственное мне учреждение. Я сейчас буду принимать роды. В шестой палате.

2.

В воскресенье был день Новороссийска. В безоблачное небо взмыли летчики-ассы из подмосковного Жуковского.