Читать книгу "Кластер Войвод: Третье правило крови - Алексей Калугин"

– Не забавным, а интересным, – уточнил Александр. – Кроме того, я далеко не уверен в том, что айвуры имеют намерение захватить наш мир. Айвуры – это животные. Их поведением управляют инстинкты.

– Все равно они представляют собой угрозу! – стоял на своем Грир.

– Согласен, – не стал спорить Александр.

– Страшную угрозу!

– Человечеству приходилось сталкиваться и с более страшными угрозами, – заметил Иона.

– Например? – перевел на него свой взор Грир.

– Тот же Дунгаев мог уничтожить мир быстрее и эффективнее айвуров.

Подумав, Грир решил, что на это ему нечего возразить, и не стал ничего говорить.

– Гройхентрапп, откуда пришли айвуры, расположен к западу от Усопших Земель, – сказал, размышляя вслух, Валтор. – Но наши парни встречали их и к востоку от Усопья… Много у вас тут айвуров?

– Шинандзаки завалили пятерых. Бухлер говорит, что зомби одного разорвали. Двух недавно видели в лесу и одного за озером. Скарабеи говорят, что два или три слепых зверя забрели в Лунный Карантин. Итого с десяток.

– Много, – удрученно покачал головой Валтор. – Слишком много.

– Слишком много для чего? – ворчливо осведомился Грир.

– Один или два айвура в Усопье… Ну, пусть даже три – это еще можно было бы объяснить какой-то случайностью… Вроде той, благодаря которой я сам в свое время тут оказался. Но когда счет идет на десятки… Видимо, они нашли какой-то проход.

– Это невозможно, – уверенно заявил Александр. – Минное заграждение вокруг Борея – это не просто много гравитационных мин, натыканных как попало. Это взаимосвязанная система. Если заряд одной из мин ослабевает, скажем, в результате многократной детонации, автоматически увеличивается мощность расположенных по сторонам от нее мин, чтобы перекрыть возможное окно до тех пор, пока заряд основной мины не восстановится. В результате возникает волновой эффект изменения силы заряда мин, проходящий по всему периметру. Благодаря этому, установив датчик только возле одной мины, можем отслеживать состояние всей цепи. У нас же около сотни датчиков, расставленных вдоль всего периметра. Так что если бы в периметре образовался проход, мы бы сразу узнали об этом.

– Тогда – как? – с показным недоумением развел руками Грир. – Как они оказались здесь и по другую сторону Усопья?

– Мы работаем над этим, – очень спокойно ответил Александр. – Я со своими сотрудниками занимаюсь биохимией. Лукорины изучают генетику айвуров. Анатомию мы, в общем виде, уже прошли.

– Ну, и как она? – осведомился Грир.

– Анатомия?

– Да.

– Местами за гранью нашего понимания.

– В каком смысле?

– Ну, скажем так, если бы передо мной как перед ученым была поставлена чисто теоретическая задача спроектировать живую машину убийства, я бы придумал что-то вроде айвура… Разумеется, у меня не было бы возможности осуществить это на практике, но в теории это выглядело бы именно так. Мозг у айвура смещен назад, лобная кость усилена и скошена, так что пули рикошетят от нее. Шеи, являющейся одной из самых уязвимых мест любого живого существа, практически нет. Угол поворота головы составляет чуть больше сорока пяти градусов. Но слепому существу больше и не нужно. Кожа, прошитая хрящевыми тяжами с закрепленными на них костными пластинками, похожа на бронежилет – пули и осколки вязнут в ней. Мышцы – это вообще нечто невообразимое. Мышечные волокна соединены в пучки, которые, в свою очередь, образуют мышечные структуры более высокого порядка. Мы еще не до конца разобрались с биохимией мышечных сокращений, но создается впечатление, что это существо вообще никогда не устает. Все жизненно важные органы продублированы. Даже сердца у него два, и соответственно по два дублирующих друг друга больших и малых круга кровообращения. Клеточный метаболизм может снижаться едва ли не до нулевых показателей, и тогда животное впадает в каталептическое состояние. Но за считаные секунды метаболизм может взлететь до пиковых показателей.

– То есть ему не нужно разминаться и протирать глаза? – уточнил Валтор. – Тем более что глаз у него все равно нет.

– Именно! Слепой зверь всегда готов к бою!

– Но почему он безглазый? – буркнул Грир вроде как недовольно. – Да, он телепат и, как его, биоакустик. Но глаза ведь тоже не помешали бы? А?

– Если я прав и айвуры действительно создавались как своеобразные живые боевые машины, то глаза им не просто не нужны, а категорически противопоказаны. В бою глаза легко потерять. Но главное даже не это. Лишившись внезапно зрения, любое существо испытывает шок и растерянность. Даже если оно имеет иные органы чувств, в полной мере компенсирующие зрение. Секунды, потерянные в бою, – это поражение и смерть. К тому же глаз – это прямой путь к мозгу. Что еще?.. – Александр приложил два пальца к виску, вспоминая, о чем забыл сказать. – Пока не могу утверждать это со всей уверенностью, но, судя по всему, болевой порог у слепых зверей понижен настолько, что они воспринимают боль как некий раздражающий зуд. Этого хватает для того, чтобы на рефлекторных уровнях работала система самосохранения, но недостаточно, чтобы даже очень серьезное ранение вызвало болевой шок, способный заставить айвура отказаться от продолжения боя. Примерно так мы, почувствовав зуд от комариного укуса, автоматически, не задумываясь, прихлопываем комара ладонью, но это не особенно отвлекает нас от основного занятия.

– В конце концов, ежели дело серьезное, так можно и комаров потерпеть, – усмехнулся Грир.

– Именно так, – согласился Александр. – Раненому айвуру достаточно немного потерпеть, и в ответ на несколько неприятное раздражение включится мощная система регенерации. Благодаря ускоренному метаболизму восстановление поврежденных тканей происходит с кажущейся невероятной скоростью. Я собственными глазами видел, как на руке уже мертвого айвура менее чем за полчаса отросла ампутированная фаланга пальца. В Борее-Два мы собираемся заняться изучением этого эффекта, чтобы использовать его, что называется, в мирных целях. Если организм человека сможет сам восстановить поврежденный внутренний орган или отрастить заново потерянную конечность – это будет грандиозный прорыв в медицине!

– Да, но что делать с айвурами? – Приподняв лежавшие на рулевом колесе пальцы рук, Валтор раскинул их двумя веерами. – Я так понимаю, другого способа их уничтожения, кроме того, что используют шинандзаки, не существует?

– Наверняка существует, – возразил Александр. – Тот, кто использует яд против своих врагов, должен позаботиться о противоядии для себя. Ученый, создающий бактериологическое оружие, параллельно с ним разрабатывает и вакцину против новой болезни. Те, кто создал айвуров, должны были предусмотреть простой и эффективный способ, позволяющий остановить эти машины убийства. Что-то вроде большой красной кнопки. Только мы эту кнопку пока не нашли.

– Надоело! – громко произнес, почти выкрикнул, Моисей Бухлер.

И одним движением выдернул из ушей наушники.