Читать книгу "Сокровища царя Камбиза - Деннис Уитли"

— Мне очень понравилось, — сказала она на ломаном английском, — как вы осадили этого глупца. Слушать его — просто оскорбительно для образованных людей.

— Благодарю вас за поддержку, — ответил я. — Хотя мне, признаться, теперь весьма неловко за мою несдержанность. Для большинства туристов не имеет никакого значения точная дата землетрясения, и он выполняет свою работу, как умеет.

— Не в этом дело, — торопливо возразила она. — Эти люди приехали в мою страну узнать о ее великом прошлом и должны получить точную информацию, даже если и не разбираются в истории.

— Так вы египтянка? — улыбнулся я. — Весьма неожиданно обнаружить уроженку страны, путешествующую с группой туристов.

Она вновь рассмеялась.

— Разве не то же самое случается во всем мире? Иностранец, попав в Лондон, торопится посетить Вестминстерское аббатство и Тауэр, но коренной лондонец может ни разу не побывать там. Я прожила в Египте большую часть жизни, а что мне известно о его памятниках? Ничего. Год назад мне попался роман о Древнем Египте. Я заинтересовалась прошлым своей страны и прочла несколько серьезных книг. Зимой я посетила Луксор и была потрясена тем, что увидела. Теперь я опять направляюсь туда и по дороге хочу осмотреть достопримечательности долины Нила.

Эти слова заставили меня по-иному взглянуть на нее. В конце концов даже у особы, вовлеченной в преступную деятельность, могут быть интересы, как и у всех людей, и Уна вполне могла выбрать поездку по Нилу, если направлялась в Луксор.

Когда мы вернулись на пароход, на прогулочной веранде подали чай, и вполне естественно, что мы с Уной оказались за одним столиком. Она спросила меня, не владею ли я французским, и, услышав утвердительный ответ, предложила мне перейти на него.

Я готов был поздравить себя с удачей и предвкушал удовольствие от пребывания в обществе красивой молодой женщины, разделявшей, к тому же, мои интересы.

На время обеда мы расстались, но встретились вновь за кофе и ликером, и она сказала, что глупо есть за разными столиками, когда можно сидеть вместе. Я нисколько не возражал, и внутренне порадовался, что инициатива исходила от Уны.

Мне не хотелось, чтобы у нее возникли какие-то подозрения, а в моих поступках она увидела что-либо отличное от поступков нормального молодого человека, встретившегося с привлекательной девушкой.

Вскоре я обнаружил, что прекрасная Уна обладала живым умом и была превосходно образована. Она была довольно маленького роста, — едва доставала мне до плеча, зато формы ее хорошо ухоженного тела были идеально правильны, и я обратил внимание, что одежда ее — из лучших магазинов.

В эту ночь мы встали на якорь у Аль-Васта, и около одиннадцати большинство пассажиров разбрелось по каютам. Уна тоже сказала, что пора отправляться спать, и я не удерживал ее, зная, что впереди у нас достаточно времени.

Второй день плавания вверх по Нилу наименее интересен во всем путешествии. На протяжении почти ста миль на обоих берегах реки нет никаких памятников, но меня более занимала Уна, чем древности, и время прошло замечательно.

Это был один из тех, весьма редких в жизни каждого человека дней, который предстояло провести без всяких определенных занятий, и что может быть лучше, чем коротать его рядом с экзотической красавицей, наслаждаясь ее вниманием и расположением?

Она рассказала многое о себе, о своей жизни в Александрии и о путешествиях за границу. Однако ни словом не обмолвились ни о Закри-бее, ни об иных интересующих меня людях или о предметах, имеющих к ним какое-то отношение, а я был слишком осторожен, чтобы задавать наводящие вопросы на столь ранней стадии знакомства.

Я вполне довольствовался беседой с Уной и созерцал широкую, лениво текущую реку и живописные арабские суденышки на ней. Длинные участки обработанной земли простирались до самой линии холмов, обозначающих границу пустыни, на полях неторопливо трудились феллахи, используя те же примитивные методы, что и бесчисленные поколения их предков.

Время от времени мы проплывали мимо какой-нибудь финиковой рощи на берегу, где гнездилась небольшая деревушка, или попадало в поле зрения водяное колесо, вращаемое осликом, ходящим по кругу, а иногда методы орошения были еще более примитивными, и мы видели группы арабов, обнаженных до пояса и мокрых от пота, носящих ведрами на длинных палках воду из Нила и выливающих ее в оросительные каналы.

Одно из самых очаровательных зрелищ во время плавания по Нилу — это закаты. Нигде в мире не увидеть столь невероятных красок, причем вечернее небо здесь почти всегда безоблачно, и закаты длятся не менее получаса.

Пока мы с Уной любовались им, на горизонте показался небольшой караван — около двадцати верблюдов, шедших друг за другом к пальмовой рощице на краю арабской деревушки, и невозможно описать красоту этой молчаливой процессии, двигавшейся на фоне пылающего заката.

Этим вечером мы выпили за обедом бутылку шампанского, а затем решили взять пальто и посидеть на палубе, где можно разговаривать свободнее, чем на переполненной веранде. Со вчерашнего вечера мы провели вместе более полу суток и успели обсудить самые разные вопросы: от египтологии до парижских мод и от китайского поклонения предкам до любви.

В ответ на мой вопрос о замужестве Уна сказала, что вышла замуж в шестнадцать лет, в девятнадцать овдовела, а сейчас ей шел двадцать второй год. Наследовав состояние, сделавшее ее независимой, она стойко сопротивлялась всем попыткам родственников вторично выдать ее замуж; и не потому — добавила она с очаровательной искренностью, — что ее не привлекало супружество, а потому лишь, что она твердо решила по меньшей мере ближайшие десять лет не связывать себя с каким-то одним мужчиной. В ответ я тоже дал понять, что, не возражая против некоторых радостей семейной жизни, пока не собирался жениться.

Выложив таким образом свои карты на стол, мы замолчали, и каждый размышлял о том, как могут сложиться наши отношения. Что касается меня, то ее связь с организацией О’Кива и некоторая неразборчивость в знакомствах нисколько не влияли на мои чувства к ней. Если удастся выудить из нее что-либо насчет О’Кива — прекрасно, если нет — я смогу рассматривать поездку как приятное развлечение.

Когда наконец настало время отправляться спать, и мы встали со скамейки, я неожиданно крепко обнял ее, приподнял и поцеловал. На мгновение ее мягкое теплое тело прильнуло ко мне, и она с удовольствием раскрыла губы для поцелуя, но в следующую секунду больно укусила меня за нижнюю губу. Это было внезапное и весьма болезненное напоминание о том, с какой мегерой я имею дело. Я выпустил ее, и она, весело смеясь, убежала к себе в каюту.

На следующее утро наш пароход рано на восходе отплыл от Минин и вскоре после завтрака уже остановился у Бени-Хасан, где предполагалась высадка на берег.

Уна появилась на палубе в момент, когда нагруженные камерами, биноклями и зонтиками от солнца туристы сходили по трапу. Я заметил легкую улыбку, когда она взглянула на мою слегка распухшую нижнюю губу, но, пожелав ей доброго утра, я ни словом не обмолвился о вчерашнем прощании и немедленно взял на себя роль эскорта.