Читать книгу "Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев"

– Ага, – подтвердил я.

– Ваше решение? – спросил Завулон. Его дозорные пока молчали, не вмешивались в происходящее.

– Мне не нравится, – сказала Тигренок. Она чуть подалась к Завулону, и ее хвост нещадно стегал меня по колену. – Мне очень не нравится точка зрения Дневного Дозора… на происходящее…

Это, очевидно, было их общее с Медведем мнение: когда они работали в паре, то высказывался кто-то один. Я посмотрел на Илью: тот крутил жезл в пальцах и улыбался – нехорошо, мечтательно. Как ребенок, который вместо пластмассового автомата притащил в компанию заряженный «узи». Семену явно было все равно. Чихал он на мелочи. Он семьдесят лет занимается бегом по крышам.

– Завулон, ты говоришь от Дневного Дозора? – спросил я.

И секундная тень колебания мелькнула в глазах Темного мага.

Что же происходит… Почему Завулон покинул наш штаб, пренебрегая возможностью выследить и привлечь к Дневному Дозору неизвестного мага чудовищной силы? Такой возможностью не пренебрегают, даже ради вампирши и паренька с потенциально большими способностями. Почему Завулон идет на конфликт?

И почему, почему он не хочет – я ведь вижу это, тут нет сомнений! – выступать от имени всего Дневного Дозора?

– Я говорю как частное лицо, – сказал Завулон.

– Тогда у нас небольшие личные разногласия, – ответил я.

– Да.

Он не хочет вмешивать Дозоры. Сейчас мы – просто Иные, пусть и состоящие на службе, пусть и занятые на заданиях. Но Завулон предпочитает не доводить конфликт до официального противостояния. Почему? Так верит в свои силы или так боится появления шефа?

Ничего не понимаю.

А самое главное: почему он бросил штаб и охоту? За чародеем, наложившим проклятие на Светлану. Темные добивались того, чтобы чародея отдали им. А теперь с легкостью отказываются?

Что известно Завулону? Что неизвестно нам?

– Ваши жалкие… – начал Темный маг. Он не успел закончить – свой ход совершила жертва.

Я услышал рык Медведя, недоуменный, растерянный рык, и обернулся.

Егор, вот уже полчаса пребывающий в роли заложника, прижатый к вампирше, растворялся, исчезал.

Мальчишка уходил глубже в сумрак.

Вампирша сжала руки, пытаясь не то удержать его, не то убить. Взмах когтистой лапы был стремителен, но уже не встретил живой плоти. Вампирша ударила сама себя – под левую грудь, в сердце.

Как жаль, что она неживая!

Медведь прыгнул. Ожившим сугробом пронесся сквозь пустоту, где только что стоял Егор, и повалил вампиршу. Под его тушей дергающееся тело скрылось полностью, лишь высовывалась, судорожно колотя по мохнатому боку, когтистая рука.

В тот же самый миг Илья вскинул жезл. Сиреневый свет чуть потускнел, прежде чем жезл взорвался, превращаясь в колонну белого пламени. Казалось, что в руках оперативника – оторванный от маяка луч прожектора, ослепительный и почти ощутимо плотный. С видимым усилием Илья взмахнул руками, чиркнул по серому небу лучом, невиданным в Москве со времен войны, и обрушил исполинскую дубину на Завулона.

Темный маг закричал.

Его повалило, прижало к крыше, а световой столб вырвался из рук Ильи, обретая подвижность и самостоятельность. Уже не луч света, не столб пламени, а белая змея, крутящаяся, обрастающая серебристыми чешуйками. Конец исполинского тела расплющился, превратившись в капюшон, из-под него высунулась тупая морда с немигающими глазами размером с колесо от грузовика. Сверкнул язык, тонкий, раздвоенный, пылающий, как газовая горелка.

Я отпрыгнул – меня чуть не задело хвостом. Огненная кобра свивалась в клубок, наваливалась на Завулона, рывками втискивала голову в петли собственного тела. А за пылающими кольцами молотили друг друга три тени, размазанные движением в мутные полосы. Прыжка Тигренка, нацелившейся на ведьму, и ведьмака из Дневного Дозора я просто не заметил.

Илья тихо засмеялся, доставая из-за пояса еще один жезл. На этот раз – потусклее, видимо, заряженный самостоятельно.

Так что же, у него было оружие, персонально нацеленное на Завулона? Шеф знал, с кем нам предстоит столкнуться?

Я окинул взглядом крышу. На первый взгляд все было под контролем. Медведь, зажавший вампиршу, увлеченно молотил лапами, временами из-под него доносились смутные звуки. Тигренок занималась дозорными, и вроде бы помощи ей не требовалось. Белая кобра душила Завулона.

Мы вообще остались не у дел. Илья, держа жезл на изготовку, наблюдал за схваткой, явно решая, в какую кучу кинуться. Семен, утратив к вампирше интерес, а к дозорным и Завулону вообще его не приобретя, брел по краю крыши, всматриваясь вниз. Боялся новых подкреплений Темным?

А я стоял, как дурак, с бесполезным пистолетом в руках…

Тень легла мне под ноги с первого раза. Я шагнул в нее, чувствуя, как обжигает холод. Не тот, что знаком людям, не тот, какой познает каждый Иной, а холод глубокого сумрака. Здесь уже не было ветра, здесь исчезли снег и лед под ногами. Здесь не было синего мха. Все заполнял туман – густой, вязкий, комковатый. Если уж сравнивать туман с молоком, то это было молоко свернувшееся. Враги и друзья – все они превратились в смутные, едва шевелящиеся тени. Только огненная кобра, дерущаяся с Завулоном, осталась столь же стремительной и яркой – этот бой шел во всех слоях сумрака. Я представил, сколько энергии было вложено в магический жезл, и мне стало совсем плохо.

Зачем, Тьма и Свет? Зачем? Ни молодая вампирша, ни мальчишка-Иной не стоят подобных усилий!

– Егор! – крикнул я.

Меня уже начинало промораживать. На второй уровень сумрака я заходил лишь два раза, на занятиях, рядом с инструктором, и вчера днем, чтобы пройти сквозь закрытую дверь. Здесь у меня не была поставлена защита, и я терял, каждый миг терял силы.

– Егор! – Я шагнул сквозь туман. За моей спиной раздавались глухие удары – змея колотила кем-то по крыше, зажав тело в пасти… я даже знал, чье это тело…

Время тут течет еще медленнее, и есть крошечный шанс, что мальчишка пока не потерял сознание. Я шел к тому месту, где он нырнул во второй слой сумрака, пытаясь различить хоть что-то, и не заметил тела под ногами. Споткнулся, упал, приподнялся, садясь на корточки, и оказался лицом к лицу с Егором.

– Ты в порядке? – нелепо спросил я. Нелепо, потому что глаза у него были открыты, и он смотрел на меня.

– Да.

Наши голоса звучали глухо и раскатисто. Совсем рядом колыхались две тени: Медведь продолжал рвать вампиршу. Как долго она держится!

И как долго держится мальчик.

– Пошли, – сказал я, протягивая руку и касаясь его плеча. – Здесь… тяжело. Мы рискуем остаться тут навсегда.

– Пусть.

– Ты не понимаешь, Егор! Это страдание! Вечное страдание – раствориться в сумраке. Ты даже представить себе не можешь, Егор! Уходим!