Читать книгу "Яд любви. Отель двух миров - Эрик-Эмманюэль Шмитт"

Маг. Вы уже не боитесь?

Жюльен. Сейчас я боюсь лишь одного – потерять ее.

Маг. Вы уверены, что наверху что-то есть?

Жюльен. Раньше, для того чтобы объяснить этот мир, который вызывал у меня отвращение, мне достаточно было подумать о случайном смешении, о микстуре из молекул, я считал, что в этом и состоит рецепт этого поганого супа. Но когда я вижу Лору… Подумать, что эти случайно столкнувшиеся молекулы создали Лору? Случайные столкновения молекул, образующие гравий и дым, ответственны за красоту Лоры, за улыбку Лоры, за ее ум?

Доктор С… Может быть.

Жюльен. Нет. Теперь у меня есть по крайней мере одна причина быть оптимистом. Ее зовут Лора.

Доктор С… Тем лучше, что вы полюбили жизнь. Но не боитесь ли вы смерти?

Жюльен (дрожащим голосом). Меньше.

Доктор С… Бог, который захотел, чтобы вы были, это тот же Бог, который захочет, чтобы вас не стало.

Жюльен (неуверенно). Зачем существовать однажды, если это не навсегда?

Доктор С… Хорошо уже и то, что все сущее есть. Почему вы хотите, чтобы оно длилось?

Жюльен. Ум нам дан не для того, чтобы его уничтожать, а иначе это бесполезный, обреченный дар. Материя, которая сама себя оплакивает, разве это материя? Сознание – это кровоточащая плоть или это нечто, парящее над плотью?

Доктор С… Где-то на стыке сознания… Позволяет ли сознание отчаиваться или надеяться? Это сознание трагедии или сознание тайны?

Жюльен. Держу пари, что знание о смерти – это знак.

Маг. Чего?

Жюльен. Это знак, что мы не просто умрем.

Доктор С… Тем не менее все очень смутно.

Жюльен. Там, где я видел лишь тьму, теперь я хочу видеть надежду на свет.

Доктор С… И все это благодаря Лоре?

Жюльен. Что такое чудо? То, что дает надежду. Лора – мое чудо.

Доктор С… (забавляясь). Конечно…

Жюльен. Одного чуда достаточно. Теперь я верю, я хочу надеяться на то, что недоступно пониманию. (Умоляюще.) Дайте нам уйти вместе.

Доктор С… Хотелось бы сказать вам «да».

Жюльен. Скажите «да».

Доктор С… У меня нет никакой власти. (Пауза.) Никакой.

Жюльен (подавленно). А…

Доктор С… Судьба Лоры зависит от обстоятельств. Я не управляю обстоятельствами.

Жюльен. Конечно… конечно… (Медленно идет в коридор С.) Пойду снова к Лоре… Глупо так долго находиться не рядом с ней. (Растерянно.) Спасибо.

Исчезает.

Обессиленная этим разговором, Доктор С… падает на стул.

Маг. Тяжелая профессия.

Доктор С… молчит.

Маг (понимающе). Заниматься другими, завоевывать их доверие, а потом вдруг признаваться им, что не обладаешь никакой властью.

Доктор С… продолжает молчать, но улыбается ему.

Маг. Вы мне нравитесь, доктор. Поначалу я считал вас жесткой, злился, что вы нам не отвечаете.

Доктор С… А вам нужны были не ответы, вы хотели питаться иллюзиями.

Маг. Да, да, убеждения, как говаривал Президент. Убеждения – оружие слабых и неспокойных. Даже отрицательные убеждения лучше сомнений. Мне надо было, чтобы мне четко сказали: это так, а не эдак.

Доктор С… Потом вы научились довольствоваться гипотезами.

Доктор С… собирается выйти.

Маг неожиданно вынимает из кармана карточку и протягивает Доктору.

Маг. Вот номер телефона моего племянника. Пусть ему позвонят, чтобы меня отключили.

Доктор С… Это бесполезно. Чему суждено случиться, то и случится. Я не могу сообщить эту информацию.

Маг. Умоляю вас, надо действовать быстро. Лора находится в Сен-Луи, где и я. Это очень простой маневр: достаточно вырвать один провод, вынуть кусочек плоти из груди и спустить его на этаж ниже.

Доктор С… Вы просите меня о запретном.

Маг. Разве вы недостаточно видели перед собой людей, осознавших, что они упустили, что им удалось, видели, как они становились лучше, а потом – раз! – и все это ни к чему. Вам не надоело, что жизнь – лотерея? Что хаотическое смешение – единственный критерий? Почему Господь молчит? Он что, сам в коме? Почему он не отвечает? Он сам в шоке? Разбудите его! Сделайте что-нибудь! Вот уже долгие века у его изголовья только о нем и говорят, пусть пробудится! Или ему и правда совсем плевать? Если он впал в спячку, замените его! Станьте Провидением!

Доктор С… Не будьте наивны. Провидение! Пусть мир учитывает ваши заслуги, пусть добрый будет вознагражден, злой наказан, пусть болезни карают, пусть доброта отталкивает смерть, да, пусть торжествует справедливость, что-то похожее на справедливость, даже несправедливая справедливость капризных или пристрастных богов или даже чрезвычайно необъективный бог! Это свидетельствовало бы о том, что там, наверху, есть воля, приказ, мысль, что-то напоминающее человека. А на самом деле жизнь всегда есть только то, что есть, глухая, слепая, равнодушная. Материя смеется над вашим мужеством и вашим достоинством.

Маг. А воля? Моя воля? Ваша?

Доктор С… Вы находитесь в таком месте, где воли меньше всего.

Маг. Свобода существует только при условии, что в нее веришь и что ее утверждаешь. Конечно, материя живет по своим законам становления и распада. Разве хоть однажды вам не хотелось бы сознательно бросить инородную песчинку в эту равнодушную машину?

Доктор С… молчит.

Песчинка… Крошечная песчинка… просто человеческая песчинка… чтобы покончить со случаем. Вообразите себе, какое наслаждение нарушить установленный порядок…

Доктор С… Почему вы никак не научитесь не смешивать глупости и умные рассуждения? (Встает.)

Маг. Иногда на каникулах, когда я был маленьким, я забирался на высокую сливу и смотрел сверху на всю нашу деревню, и тогда я ощущал необычайное воодушевление, я чувствовал себя другим, испытывал чувство превосходства: «Если я захочу, могу не дышать». И я задерживал дыхание. Чем труднее это было, чем красней я становился от жара, раздувавшего жилы на моей шее, тем сильней и неуязвимей я себя чувствовал. Естественно, в конце концов я сдавался, но ощущение оставалось. В другой раз я думал: «Захочу – и никогда не умру». Мне казалось, это так просто, особенно тогда. Позже я понял все-таки, что смерть неизбежна. Неотвратима. Вот первый урок, который я вынес из пребывания здесь, рядом с вами: надо смириться с неизбежностью. А сейчас мне так хочется дать жизнь малышке, мое сердце станет биться вместо ее, я из своей смерти сделал бы подарок. Вот, дорогой доктор, мой второй здешний урок: полюбить неизбежность.