Читать книгу "X20 - Ричард Бирд"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Надо их всех заставить курить. Тогда, может, они научатся маленько расслабляться. На самом деле, ну, правда, — сказал он и умоляюще протянул ко мне руки, — как они могут думать, что мы убиваем людей ради выгоды?
И в его протянутые руки вообще-то нечего было положить.
— Девушка, которая нравилась тебе в колледже, — сказал он, опять сменив тему. — Какая-то там Люси, так? Как ее звали?
— Люси Хинтон, — сказал я.
— Да, теперь вспомнил. Блондинка.
— У нее были черные волосы.
— Точно. Курила как паровоз и чертовски сексуальная. Вы еще общаетесь?
— Нет, — сказал я. — Не общаемся.
13
Я узнавал о жизни Джинни урывками, во время наших некурительных перекуров, которые она всегда заканчивала, старательно растаптывая окурки. Я смотрел, как она крутит ступней, щиколоткой, лодыжкой, коленом, ягодицей. Значит, у нее есть парень, но ведь Париж — большой город, в нем что угодно может случиться.
Она говорила, что семья ее не понимает. Ее старшая сестра стала адвокатом, как их отец, и чтобы дать наглядное представление о жизни, которой она бежала, Джинни любила описывать время, когда сестра ее работала на табачную компанию “Филип Моррис”. В “Филип Моррис” прознали о съемках документального телефильма, выявлявшего связь между болезнями, связанными с курением, и людьми, жившими в стиле ковбоя “Мальборо”. Во время начальных титров бывший ковбой и курильщик скакал на лошади по залитому солнцем пейзажу Среднего Запада. Он был в кислородной маске, соединенной с резервуаром, который болтался в переметной суме. В фильме также снялся звезда родео и бывший ковбой Джуниор Фаррис, умерший от рака легких в Мустанге, штат Оклахома, еще до конца съемок. “Филип Моррис” отправил сестру Джинни навестить его вдову. После долгого интервью выяснилось, что в конце семидесятых Джуниор несколько зим преподавал управление фермами в местной средней школе. Стало быть, изображение его ковбоем “Мальборо” несколько грешило против истины. На основе такого искажения действительности фильм запретили по суду и так и не показали.
Пыльным окурком Джинни описала безнадежную дугу, дав понять, что у нее нет больше слов, чтобы объяснить, почему она уехала в Париж в поисках любви и оперы.
Я пытался быть столь же откровенным в ответ и в конце концов, после бесчисленных проволочек и откладываний, решил, что должен сказать ей правду насчет Люси.
— Помнишь, что я говорил о своей девушке?
— Что?
— Это неправда, — сказал я.
— Ты ее не любишь?
— Нет, не это.
— Она не в Англии?
Джинни исподлобья посмотрела на меня, и хотя я все пытался понять, что же меня в ней так привлекает, это были точно не ее брови.
— Ничто из этого.
— А что же?
— Она курит как паровоз.
Оказалось, во всем остальном Люси почти идеальна. Она умеет петь, плясать и разыгрывать. Снимается для благотворительных журналов и добра к детям. Но даже когда я громко расхохотался, вспомнив необычное чувство юмора Люси, Джинни не выказала ревности. Я решил развить мысль: мы оба не собственники и не контролируем жизнь друг друга.
— Думаю, у тебя примерно так же, — предположил я.
— Вообще-то я собственница, — сказала Джинни. — Зачем останавливаться на полпути?
Жан-Поль Сартр внимательно слушал, только прикидываясь, что идет от нас, шаркая и ухмыляясь, как Марсель Марсо. Я часто предлагал — может, после работы — сходить куда-нибудь, где Сартр нас не услышит. Но Джинни вечно была слишком занята пением, или ей надо было звонить своему парню, или, что еще хуже, она смотрела на меня так, словно я и сам знаю, что мы оба влюблены в других людей и все такое.
— Мы ведь друзья? — спросил Джулиан.
— Конечно.
— Потому-то я и хочу помочь, — сказал Джулиан. — И тебе, и Тео. Как он там? Не лучше?
Тео умирал.
Прошло больше года с тех пор, как Джулиан вызвал меня в этот кабинет, чтобы объявить результаты расследования, пространно объяснив, что в наше время такая компания, как “Бьюкэнен”, должна быть насквозь политизирована. Каждому сотруднику рекомендуется при любой возможности пропагандировать некоторые основные принципы — например, что нет никакой явной связи между курением и раком и что мы живем в свободной стране, где сигареты совершенно законны. Впрочем, особо рьяных, вроде Тео, приходилось обуздывать.
— Он имеет в виду, что я уволен, — сказал Тео.
Тео сидел на диване Джулиана, черная кожа отлично подчеркивала белизну его халата. Он курил сигарету из прозрачной коробки.
— На самом деле ты не уволен, — сказал я. — Это просто уловка.
Джулиан решил, что Тео сможет взять короткий отпуск за счет “Бьюкэнен”, если перестанет возить сигареты в трущобы. Джулиан объявит об увольнении Тео, и недовольные из ЛЕГКОЕ спокойно разойдутся по домам. Когда все устаканится, Тео тихонько вернется к работе и продолжит исследования как ни в чем не бывало.
— Поэтому он лишь говорит, что ты уволен.
— В Гамбурге мы всегда так делали.
— Значит, это не проблема, — сказал я.
— Да, — сказал Тео. — Это коррупция.
Джулиан снял очки и потер глаза:
— Это пускание пыли в глаза. Это ничего не значит.
— А я был так близок к прорыву с ВТМ.
— Джулиан это знает, — сказал я.
— Джулиан?
— Мы в колледже вместе учились.
— Значит, ты знаешь, почему его вышвырнули из Гамбурга?
— Никто его не вышвыривал. Ему не нравились тамошние опыты над животными.
— Это он тебе сказал?
— Так будет лучше, — сказал Джулиан. — Подумайте о квартплате. Подумайте о собаке. Я делаю все, что в моих силах.
— Я и другую работу найду.
— Вы стареете, Барклай. Не валяйте дурака.
— Твои исследования, Тео, — сказал я. — Куда тебе еще податься?
Затем он нас удивил: он широко улыбнулся — разумеется, не разжимая губ. Он затушил сигарету. Встал.
— Вы оба такие пессимисты, — сказал он. — В конце концов, я всегда могу переехать к Грегори.
И теперь, год спустя, сколько я ни пытался объясниться, Джулиан по-прежнему убежден, что мы сговорились против него. И я нередко чувствую себя так, словно что-то ему задолжал.
— Я рад, что мы все еще друзья, — сказал Джулиан. Он поднес зажигалку к моей сигарете. — Потому что хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «X20 - Ричард Бирд», после закрытия браузера.