Читать книгу "Северная звезда - Татьяна Недозор"

– Спасибо, сестра…

Американка отвернулась и ничего не ответила. Она плакала. Хотя что толку плакать? Ничего не поделаешь, судьба. Придется возвращаться. На пароходный билет денег хватит, спасибо Мэри…. А вот как, почти без денег, добираться от Фриско до Канзаса? Ладно… Дома встретят непутевую дочурку без особой радости, а матушка будет день-деньской пилить её, ставить в пример младших сестер, уже сделавших её бабкой и нашедших себе приличных мужей – возчика и плотника. Может, даже будет браниться на своем языке, а то и отхлещет по физиономии мокрой тряпкой. Но потом смирится – старая Сара, как её зовут в поселке, очень любит свою первую дочку, больше прочих детей. А через год можно будет вернуться на Аляску…

Жаль, не вышло отблагодарить Мэри…

* * *

Мария пришла в себя, когда караван с ранеными отошел уже довольно далеко. Она подняла рукавицы, надела их и посмотрела ему вслед. Рядом с салазками Китти шел Николай. Скоро караван превратился в крошечную черную точку на белом снегу. Она направилась к палатке. Вокруг нее суетились люди, откапывая из-под снега свои пожитки. Некоторые складывали их на салазки и тащили вниз, к озеру Кратер – следующей точке их маршрута.

Ничего не видя перед собой, Воронова прошла мимо толпы мужчин, собравшихся у костра и проводивших ее вопросительными, любопытными взглядами. Влезла в палатку, подбросила в печку дров, купленных у носильщиков на пару долларов, и завернулась в одеяло. Она заснула и проснулась только через несколько часов.

Солнце уже клонилось к закату и приобрело кроваво-красный оттенок. Мария почувствовала, что проголодалась. Не удосужившись надеть шапку и куртку, выскочила на мороз и побежала к груде мешков с провиантом.

Что ей взять? Муку? Рис? Фасоль? Она умела готовить, но это обычно делал Николай. Села на мешок с рисом и закрыла лицо руками. Поразмыслив, решила взять банку сгущенного молока и приготовить овсяных хлопьев, разведя его талой водой. В то время как она искала в мешках овсянку, к ней вразвалочку подошел высокий парень в красной клетчатой куртке. Он был бородат, как и большинство чечако, которые не знают, какие проблемы доставляет борода на морозе.

Он на неё уставился, что называется, самым наглым образом.

Маша фыркнула и отвернулась.

– Эй, а ты девчонка с норовом! – процедил он с ухмылкой.

– Нет у меня никакого норова!

Вдруг почувствовала себя неловко в мужских штанах и в шерстяной рубашке, которая не скрывала, а, наоборот, подчеркивала ее грудь. К тому же она распустила волосы, чтобы причесаться, и они рассыпались по спине соломенным водопадом.

– Тебе не скучно здесь одной? – продолжил он. – Я видел, что твой мужчина ушел в Пастуший лагерь. Да, я Клод. Клод Ферри из Нанта.

Девушка заметила, что огромная борода никак не вязалась с его тонкими чертами лица потомка нации мушкетеров и кондитеров.

– Оставьте меня в покое, мсье, – бросила она по-французски. – Я занята.

– Чем занята? Собираешься готовить еду? О, да ты знаешь наш язык? Ты не из Парижа? Там похоже говорят… А я вот из Нормандии!

Воронова лишь молча помянула добрым словом мадемуазель Ламье, их гимназическую преподавательницу французского.

Он хитро глянул на нее.

– Знаешь что? Хотелось бы посмотреть на тебя в женской одежде, а не в этих дурацких штанах. Ты, наверное, здорово смотришься в цветном платье с оборками и глубоким вырезом. Или что вы там носите в варьете? Вообще, штаны – не подходящая одежда для красивых девчонок. – Он захихикал. – Юбку завернул, и все. А тут столько хлопот.

Купеческая дочка чуть не закричала от возмущения.

– Я порядочная женщина и не имею никакого отношения ни к этим вашим варьете, ни к другим подобного рода заведениям! Будьте любезны оставить меня в покое, мсье!

Сунула руку в мешок и наугад вытащила пакет. Это оказались сушеные абрикосы. Она поднялась и собралась вернуться в палатку.

– Эй, ты куда?

Но Мария уже вползла внутрь и плотно задернула за собой полог. Она кинула пакет на кровать и села рядом.

Каков наглец! Если бы Николай был здесь, этот тип не осмелился бы даже приблизиться к ней. Тут полог откинулся, и парень юркнул в палатку.

– Что вы здесь делаете?

– Послушай, малышка, – полушепотом сообщил Клод. – Если ты спишь с одним мужчиной, чем тебе плохо спать с двумя? Тебя от этого не убудет. И потом, разве ты не собираешься делать то же самое в Доусоне за деньги?

Выругавшись, швырнула ему в лицо пакет. Парень поймал его и улыбнулся:

– Не годится так обращаться с мужчинами. Не сердись, я только хочу развлечь тебя, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. Ну же, иди сюда! Я не сделаю тебе ничего плохого, только приласкаю чуток.

– Оставьте меня! Я порядочная девушка!

Он подползал все ближе. Вдруг одним прыжком он дотянулся до нее и стал жадно расстегивать одежду.

– Брось болтать. Ты слишком хорошенькая, чтобы быть порядочной.

Мария старалась оттолкнуть его.

– Тем не менее это так! Если ты сию секунду не уберешься отсюда, я все расскажу Николаю! Ты знаешь, что он сделает с тобой, если узнает обо всем?

– Что? И что же со мной сделает этот твой русский?

– Он не просто русский, он казак! – по наитию молвила Маша. – Как думаешь, что он сотворит с тем, кто покушается на его женщину? Он не будет тебя убивать, а просто вспорет твое брюхо, выбросит кишки на съедение волкам и будет смеяться, глядя, как ты ползаешь, пытаясь затолкать их обратно в утробу.

Парень слегка побледнел, а потом, ни слова не говоря, развернулся и выполз из палатки. Маше стало даже смешно – какие нелепости она наговорила этому ослу! А он испугался и сбежал. Она завернулась в одеяло и стала с нетерпением ждать возвращения Николая.

* * *

– Такое ощущение, что не осталось ни одного нормального человека. Все свихнулись на золоте.

Они были в палатке вдвоем, горящая свеча отбрасывала на стены их движущиеся тени. Девушка рассказывала Николаю о парне, который приходил к ней, пока его не было. Она постаралась сделать свой рассказ шутливым, чтобы блондин не беспокоился. Устюжанин, однако, не казался веселым.

– Господи Иисусе, Маша, что тут смешного?! Вы что, не понимаете, чем это могло кончиться?

– Конечно, понимаю. А смеюсь потому, что все уже позади, но тогда он действительно выглядел смешно.

Николай схватил ее за плечи и потряс.

– У вас есть голова на плечах, госпожа Воронова, или нет? Вы практически единственная женщина среди толпы грубых мужиков. Одному черту известно, что это за люди и что у них на уме!

– А как же ваш старательский кодекс? Вы же сами говорили, что порядочные женщины…