Читать книгу "Нелегкий день - Кевин Морер"

– Думаешь, все-таки дадут добро? – спросил Чарли, когда все было закончено.

– Понятия не имею, – ответил я, – но хотелось бы надеяться.

На следующий день все разлетелись по домам. Мы были полностью готовы, и теперь оставалось только ждать.

Глава 11

Как убить время

Солнце уже садилось, когда я подъехал к воротам нашей базы в Вирджиния-Бич и показал пропуск охраннику. Он взглянул на него и махнул рукой, чтобы я проезжал. Навстречу мне двигалась длинная вереница машин. Люди после работы отправлялись по домам.

Я приехал на несколько часов раньше, чем положено, но ждать уже было невмоготу. Неделя, проведенная дома, показалась мне вечностью. Когда мы слишком задерживаемся дома, нас одолевает беспокойство. Был канун Пасхи. Я позвонил родителям, чтобы узнать, как у них дела. Мы немного поболтали, но я не имел права сказать им, чем сейчас занимаюсь. В то время как вся Америка красила пасхальные яйца, мы хранили самый большой секрет своей жизни.

После проведенной генеральной репетиции слово было за политиками в Вашингтоне. За это время мы еще раз съездили в Северную Каролину, чтобы провести последнюю тренировку, а по возвращении узнали, что получен приказ вылетать на нашу базу в Джелалабад.

Мы все еще были настроены скептически. Никто не прыгал от радости. Все спокойно переварили это известие и продолжали заниматься своими делами. Во всяком случае, мы стали на шаг ближе к тому, чтобы попасть наконец на эту чертову виллу.

Я припарковал свою машину и взял рюкзак. Издали я увидел несколько участников нашей группы, следующих в направлении главного корпуса. Я знал, что в голове у них бродили те же мысли, что и у меня: «Господи, неужели правда?»

Думаю, многие из нас были уверены, что такого никогда не случится. Это своего рода защитный механизм психики. Если нас вдруг в последнюю минуту развернут, мы не слишком огорчимся.

– Я поверю только тогда, когда мы сядем в вертолет, – сказал Уолт, идя рядом со мной по коридору.

– Если уж посылают в Афганистан, наши шансы увеличиваются, – ответил я.

Чем дольше мы сидели дома, тем выше был риск утечки информации. Ведь все наши коллеги определенно замечали, что происходит нечто необычное. Теперь даже вылет нашей относительно небольшой группы во внеплановую командировку через Баграм становился поводом для досужих слухов.

В комнате, где был назначен сбор, ребята наскоро перекусывали перед долгим полетом. Некоторые оживленно переговаривались. Все были одеты в джинсы и цветастые рубашки – нашу обычную дорожную одежду. Мы выглядели, как обычные отпускники. Если бы у нас были с собой клюшки для гольфа, а не винтовки и приборы ночного видения, нас легко можно было бы принять за профессиональную спортивную команду.

Если не считать специального снаряжения, я отправлялся в дорогу налегке, захватив с собой только несколько смен нижнего белья, туалетные принадлежности и легкие шлепанцы. Мы ведь не собирались там долго задерживаться. По плану после прилета мы должны были потратить два дня на акклиматизацию, а на третью ночь отправиться на задание.

Вскоре подошли автобусы, которые доставили нас в ближайший аэропорт. На бетонном поле возвышалась серая громадина транспортного самолета «С-17 Globemaster». Двигатели были запущены, и механики проводили последние проверки. Вертолетные экипажи уже были на борту. Там же особняком сидела группа аналитиков Агентства национальной безопасности и ЦРУ.

Поднявшись в самолет, я почувствовал себя уютно и спокойно, как в хорошо знакомом месте, где уже не раз бывал. Это чувство появлялось при каждом выезде в командировку. Все наше снаряжение уже находилось на борту и было надежно закреплено ремнями. Вдоль стенок тянулись длинные ряды сидений. Я кинул рюкзак на пол и достал из него зеленый нейлоновый гамак. Пройдясь по салону в поисках места, где его можно было бы повесить, я увидел, что ребята разбрелись по всему самолету и тоже ищут себе удобное местечко, где можно вытянуться и поспать. Мы были экспертами в вопросах создания комфортных условий во время длительных полетов.

Я закрепил гамак между двумя контейнерами. Кто-то уже устраивался на самих контейнерах или в проходах. Многие предпочитали надувные матрасы, а я был одним из немногих, кто пользовался гамаком. Он был изготовлен специально для миссий в джунглях, и мне приятнее было лежать в нем, а не на холодном полу.

Нам предстояло девять часов лететь до Германии, а потом, после непродолжительной остановки, еще восемь часов до Баграма. Необходимо было как следует выспаться за время полета.

Перед взлетом экипаж самолета попросил нас сесть и пристегнуться. Ближайшее свободное сиденье оказалось рядом с Джен, аналитиком из ЦРУ. Пристегивая ремень, я почувствовал, как самолет сдвинулся с места и медленно покатился по рулежной дорожке в дальний конец аэродрома. Спустя несколько минут мы промчались по взлетной полосе и быстро взмыли в небо. Когда самолет набрал высоту, парни начали устраиваться поудобнее и глотать снотворное.

Я не чувствовал усталости, поэтому решил поговорить с Джен. Я часто видел ее в Северной Каролине, но как-то все не хватало времени для бесед, потому что мы были плотно заняты подготовкой к операции. Хотелось узнать ее отношение ко всему происходящему, так как она была одним из ведущих аналитиков группы, которая охотилась на бен Ладена.

– Как вы думаете, какова вероятность, что это именно он? – спросил я. – Только честно.

– Сто процентов, – ни секунды не задумываясь, ответила она с некоторым вызовом в голосе.

Она попала в ЦРУ сразу после окончания колледжа и последние пять лет посвятила поискам бен Ладена. Аналитикам обычно поручают самые разные задания, но Джен все время занималась только этой проблемой. После перехваченного телефонного звонка аль-Кувейти она пыталась создать полную картину из разрозненных фрагментов информации. Я опоздал на один день и поэтому пропустил выступление, когда Джен рассказывала, каким образом удалось проследить путь бен Ладена до Абботтабада. Ее прикрепили к нашей команде, и мы обращались к ней по поводу всей разведывательной информации, касающейся нашего объекта.

Разговоры про «сто процентов» мне уже не раз приходилось слышать в прошлом, и это всегда вызывало у меня легкое раздражение.

– Вы поосторожнее с такими заявлениями, – заметил я. – Если разведка говорит про сто процентов, надо мысленно уменьшать шансы в десять раз. А вот когда они сознаются, что шансы составляют всего десять процентов, тогда это на самом деле ближе к ста.

Она улыбнулась, ничуть не смущенная моими словами:

– И все-таки сто процентов.

– Как в 2007 году? – спросил я.

Джен, как и я, помнила ту историю, когда нас впопыхах отправили ловить человека «в развевающихся белых одеждах». Неловко поежившись, она сказала:

– Тогда информация была не вполне достоверной, хотя и исходила из нашего ведомства. В результате вся ситуация очень быстро вышла из-под контроля.