Читать книгу "Магический универ. Книга 4. Дорога домой - Галина Гончарова"

Меня аж передернуло от омерзения.

Захотелось шарахнуть наглеца чем-нибудь трудноизлечимым. Но — оцените мой героизм! Я сдержалась. И обошлась легонькой иллюзией. Слегка махнула перед глазами нахала свободной рукой.

Сейчас он видел в этой руке ужасно грозное удостоверение.

— Полиция, проверка, регистрация. Приготовьте документы. Вышел указ президента — лицам кавказской национальности больше никаких поблажек не будет. Ну!?

За спиной материализовался Терн, и оттуда прямо-таки потянуло страхом.

Мужчина сделался белее собственной, давно не стиранной майки и что-то залепетал.

Элвар двумя пальцами снял его руку с моей.

— Документики предъявите.

Бормотание, что у него их с собой нет, но он сейчас же может их принести из машины… ну-ну… Я ухмыльнулась и показала на часы.

— Пять минут. Время пошло.

Ей-ей, если бы я не знала, что это — мир техники, поверила бы в дематериализацию. С такой скоростью растворился напуганный кавказец.

Так тебя, учить и учить. Другую, авось, не схватишь. Да и вообще, тебе твои же соотечественники жизни не дадут.

Теперь будут издеваться. Никто другой-то моего вмешательства не заметил.

Я довольно улыбнулась Терну.

— Лайре. А то по улицам скоро не пройдешь.

Ответом мне была нежная улыбка.

— Я никогда не думал, что моими способностями можно пользоваться и так…

Можно. Активно воздействовать на разум и чувства человека. Или не-человека. Но я не думаю, что Терн будет этим злоупотреблять.

— Ты же поработаешь голосом моей совести?

— Смеешься? У меня и своя-то померши!

— Вот уж неправда. Ты у меня самая лучшая.

— Это ты у меня самый-самый…

— ребята, вы долго тут будете статую свободы изображать? — зашипел на нас Лерг.

Оказалось, что мы с Терном стоим прямо посреди улицы, взявшись за руки, и нежно глядя друг на друга. А прохожие на нас не налетают только потому, что рядом рассредоточились Керрон и Винер. Что-то мы и правда…

— Пойдем уж, чудо природы…

— Сам ты… чудак!

— За чудака ответишь!

Но с места мы таки стронулись. Болтать можно и на ходу. А заторы создавать ни к чему.

* * *

В магазине, где я выбирала нижнее белье по последнему визгу моды (сувениры девчонкам) было людно. Распродажа.

Наших денег хватило бы и на приобретение самого магазина, но экономика должна быть экономной! И все тут!

— Тань, ты слышала, какой кошмар?!

— Какой?

— У Людки, Семиренковой сын, говорят, за один день постарел.

— Да ты что!?

— Ну да. Он домой ночевать не пришел, она тревогу забила, милицию на уши поставила, мальчишке еще и четырнадцати нет… так что ты думаешь?

— Что?

— Является! Но в каком виде!

— Что избили? Ограбили? Изнасиловали?

— Нет, нет и нет!

— А что тогда? Давай, рассказывай!

— Он словно бы на семьдесят лет постарел!

Собеседница аж слюной захлебнулась.

— КАК!?

— Да вот так! Одежда — его! Все знает, что знает ее сын, все при всем, но — старик!

— Слушай, а вроде бы есть такая болезнь, когда дети стареют быстрее нормы?…

— Есть. Гери, гере… прогерия, вот! Только это точно не оно. Он не мог постареть за один день! А постарел!

— Жуть какая! Как же это так?

— Врачи в шоке и ужасе! Никто не знает!

Я довольно улыбнулась.

И не узнает. Еще чего. Я так понимаю, речь идет об одном из самых младших мерзавцев. А поделом. Интересно, что они рассказали…

И словно отвечая моим мыслям, заговорила вторая.

— а сам-то ребенок что говорит?

— Говорит, что ничего не помнит. Шел домой, через гаражи, потом его словно светом ослепило, он упал — и темнота.

— Инопланетяне?!

— А кто его знает?…

Почти. Иномиряне.

Дальше мне стало неинтересно слушать. Умные, сволочи. Надеюсь, ум и подскажет, что не надо больше воровать и гадить людям. А поднимать руку на стариков вообще последнее дело.

Я сгребла кучку белья, отобранного для себя — и проскользнула в примерочную.

Глава 8. За одного битого двух небитых дают. И в придачу — корзину с розгами

Мы как раз выходили из магазина, когда позади послышался шум. Я невольно обернулась.

Какая-то невзрачно одетая девчонка оседала на грязный пол универмага.

Ладно, пол был чистый. Но девчонку было все равно жалко. И не только мне. Терн чуть кивнул элварам и Керрон сорвался с места.

— Девушка, вы в порядке? Что с вами?

— Неси на воздух, — отдал распоряжения супруг, и Керрон повиновался. На лавочке девушке стало чуть лучше. Она приоткрыла глаза, огляделась…

— Лелька?

Я хлопнула ресницами.

Не помню, хоть убивайте!

— Лелька, ты что!? Это же я, Катька из пятого бэ!

— Эвхаар граакс!

Действительно. Вот теперь я ее вспомнила.

Катя Немоляева, которую жутко дразнили за ее фамилию. И я. Мы не были подругами. Но однажды…

Я никогда не могла найти контактов с одноклассниками. Мы были слишком разные. У меня в крови, как я понимала теперь, играла магическая сила, заставляя быстрее взрослеть, осознавать себя, острее и живее воспринимать мир…

А их больше интересовала губная помада косметика и мальчики.

Точек соприкосновения с одноклассницами не было. Кроме одного случая. Когда десять девчонок решают поиздеваться над одной — они находят и время и место.

Я была в пятом классе тогда. И как всегда, прогуливала физкультуру. Сидела за школой, читала книгу. Поглядывала на часы. Там меня и отыскала злобная стайка.

Плохо помню, что они мне говорили. Зато хорошо помню, как вырвали у меня из рук книгу Эдит Несбит, которую я с огромным трудом выпросила у библиотекарши, как она улетела в лужу, как больно толкнули меня…

Кажется, я бросилась в драку.

Ничем хорошим это не кончилось бы, если бы Катька не привела туда учителя физкультуры. А потом заявила у директора, что девчонки сами задирали меня. Толкнули. Испортили книгу. И вообще начали свару первыми.

Директор поверил. И даже заставил родителей девчонок оплатить стоимость книги. Больше никто меня не задирал. С Катей мы подружились. А потом, в седьмом классе, ее родители переехали на другой конец города.