Читать книгу "Побег - Кэтрин Ласки"

Однажды они остановились на ночлег возле извилистой речушки, чьи берега заросли тополями. Листья на них были золотыми. На другом берегу, далеко на горизонте, вставали синие горы, окутанные дымкой. Вскоре должна была взойти луна – и тогда по речной глади побежит серебряная дорожка.

Лошади располагались на ночлег. Белла легла – ей было тяжело стоять. Пегас встал рядом, к нему вплотную – Асуль. Эсперо тоже улегся на землю, что было для него необычно. Земля была уже холодной. Эстрелла внимательно осмотрела камень, лежащий возле одного из тополей. Никаких следов рисунков на нем не было. Неужели духи оставили ее и больше не хотят сопровождать Первый табун?

Со стороны Пегаса донеслось мирное сопение. В лунном свете поблескивали его подковы, которыми он так гордился. А еще он гордился кровью берберийцев, и арабских скакунов, и лошадей пустыни… Можно подумать, в жилах всех остальных течет какая-то другая кровь!

Что за смешное создание этот вороной…

Глава двадцатая

Появление обманщика

Пегас дремал, когда яркая молния вдруг осветила мирно спящий табун, вырвавшись из набежавших туч. Жеребец проснулся и тихонько сделал несколько шагов. Тень метнулась между кустами, и Пего насторожился. Это был койот. Он поднялся на задние лапы – и на секунду жеребцу показалось, что перед ним вновь стоит дон Артуро, его первый хозяин, кривоногий человечек, давший когда-то Пегасу имя бога.

Пего был удивлен и с любопытством рассматривал существо, стоявшее перед ним. Остальные лошади койотов боялись – но только не он. Звездный бог охранял его с небес, и жеребец чувствовал себя вполне спокойно.

– Как ты мог так ошибиться? – укоризненно скал койот.

– Ты разговариваешь? – удивился Пегас. – Я тебя принял за одного испанца, моего старого хозяина. О чем ты говоришь?

– Ах, фокусы – мое ремесло. Ты тоже можешь стать хозяином. Хозяином этого табуна.

– Кто ты?!

– Я – Койот. Зови меня Первый Злой.

– Странное имя.

– Конечно. И тебе его не понять. Тебе-то нельзя быть злым и делать как я. Ты должен быть спокоен – чтобы думать.

– А что ты делаешь?

– Увидишь. Держись меня, лошадь. Я повсюду пролезу.

– Держаться тебя? Я не понимаю! – Пегас слушал койота, а сам косился в сторону спящего табуна.

– Глубоко в каньоне, где тени всегда остаются холодными. Отведи их туда – а дальше я тебя оттуда выведу. Из огня, из смерти. Выведу уже Хозяином.

Рассвет занялся над горизонтом, и легкий ветерок поднял рябь на поверхности реки. Ветер был теплым, слишком теплым для такого раннего утра и для этого времени года.

Эстрелла проснулась, чувствуя странную пустоту внутри. Она спустилась к воде и уставилась на свое отражение. Она изменилась. Вытянулась, стала изящнее и сильнее. Белая звездочка по-прежнему сияла у нее во лбу, но теперь ее прикрывала длинная рыжая челка ее густой гривы. Но особенно ей понравилось рассматривать свои ноги. Эстрелле очень хотелось, чтобы ее мать была сейчас рядом и могла посмотреть, как Эстрелла выросла и окрепла. Какие у нее сильные и длинные ноги – белые чулки на них тоже подросли.

Какое странное слово – чулки. Эстрелла вспомнила давний разговор с матерью.

– Что такое чулки, Мамита?

– Это одежда, которую испанцы носят на ногах.

– Но у меня же не одежда, Мамита. Это мои ноги, моя шкурка. Почему они зовут их чулками?

– Потому что это мир людей, а люди любят всему давать имена.

Тогда объяснение ее удовлетворило. Но теперь они жили в Новом Мире и были свободны. Они больше не носили седла, или уздечки, или железные подковы, которыми так гордился Пегас…

Как раз в этот момент она услышала позвякивание подков Пегаса. Вороной жеребец подошел и вежливо кивнул.

– Все еще дует теплый ветер! – сказал он.

– Да.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я веду себя навязчиво? – спросил Пего тоном, которого Эстрелла ни разу еще от него не слышала.

– Н-нет…

– Я понимаю твою грусть. Ты потеряла мать. Она была убита самым жестоким образом.

– Да. Нас выбросили за борт во время штиля, а акула…

– Не могу даже представить, какой ужас ты пережила.

Эстрелла во все глаза уставилась на жеребца. Похоже, он полностью переменился всего за одну ночь.

– Я так счастлив! – продолжал Пегас. – Я наконец-то нашел свою дочь, Асуль. Знаешь, я никогда ее не видел, даже жеребенком. Меня с ее матерью разлучили еще на Первом Острове.

– Это грустно, – тихо сказала Эстрелла.

– Да, но и вполовину не так грустно, как то, что пережила ты.

Эстрелла молчала. Она не могла понять, что случилось с надменным и резким обычно вороным. А он меж тем произнес:

– Я хотел бы… Послушай, этот ветер слишком горяч. Поверь старой лошади пустыни.

«Старая лошадь пустыни»! Жеребец никогда в жизни себя так не называл! Это прозвучало так, будто он кляча, которая едва волочит ноги.

– Я не знаю, сколько еще будет дуть этот ветер, но жара нас убьет. Лучше бы нам идти вдоль реки. Тогда у нас будет вода. А потом, мне кажется, река протекает через каньон, где мы будем защищены от горячего ветра. – Пегас помолчал и добавил: – Ветер нам не союзник. Он против нас.

С каких это пор Пего стал думать о «нас»?! Эстрелла хотела ответить, но прикусила язык. Пего выглядел тихим, почти робким…

Жеребец смущенно кашлянул.

– Я знаю, вы с Асуль… не очень ладите. Но я всегда ей говорю: Эстрелла – вожак, ты должна ее слушаться, раз мы идем за ней.

Эстрелла смотрела на Пегаса, вытаращив глаза.

– Правда! – кивнул он. – В табуне нет лошади умнее и упрямее старого Эсперо, а ведь он следует за тобой! И он не дурак, этот серый жеребец.

– Очень мило с твоей стороны…. – наконец-то выдавила Эстрелла.

Он посмотрела на реку, напоминавшую ленту из жидкого золота. Вода была холодной, хотя солнце уже встало. Скоро налетит ветер, и идти станет невыносимо жарко. Эсперо говорит, времена года сражаются между собой: лето не торопится отступать, и осень – предвестник зимы – пытается расчистить себе путь… Эстрелла смотрела на воду. Если река действительно протекает через каньон, они будут защищены от зноя каменными стенами. Надо признать, это хорошая идея.

Табун просыпался. Надо трогаться в путь, пока солнце не слишком высоко. Эстрелла повернулась, чтобы идти к лошадям, как вдруг подпрыгнула от неожиданности, увидев темную тень, метнувшуюся от деревьев.

– Ты что-нибудь видел, Пегас?

– Что именно?

– Тень… вернее… я не уверена… какое-то животное, а может быть, человек!