Читать книгу "Бессилие власти. Путинская Россия - Руслан Хасбулатов"

Директор-исполнитель МВФ Мишель Камдессю пытался убедить меня в том, что вместе с «Вашингтонским консенсусом» Россия получит большую финансовую помощь, а также помощь «опытными консультантами из МВФ» (сентябрь 1991 г.). Но я сказал, что хорошо изучил содержание этого Документа МВФ, подготовленного профессором Уильямсоном, и считаю, что он не может быть применен в России по ряду причин. Прежде всего, в силу того, что он повлечет свертывание социальных программ, высокую безработицу и ускоренный переход гигантской государственной собственности в руки лиц, которые не готовы ее использовать эффективно. В нашей стране все еще нет людей, которые знали бы, как управлять частными компаниями, – их надо еще готовить. Поэтому с приватизацией крупных заводов, фабрик и т.д. нам не следует спешить. Далее, наши граждане за 70 лет привыкли к бесплатным отпускам, бесплатному лечению, содержанию детей в детских садах и яслях за счет государства и т.д. Поэтому общество не позволит ни Парламенту, ни Президенту ухудшить их уровень жизни. Мы, руководители новой России, заверили народ, что не допустим этого. Для нас в большей степени соответствуют кейнсианские принципы регулирования экономики. А Вы, господин Камдессю, предлагаете нам программу, которая полностью противоречит интересам народа. Вот почему наш Парламент не поддержит правительство, если Вы даже сумеете внушить ему преимущества «консенсуса». Нам нужна иная программа, на базе кейнсианства, к тому же у нас имеются огромные ресурсы, которые позволяют нам искать и находить нужные решения для нашей ситуации, которая вовсе не такая трагическая, как порою кажется вдали от нашей страны...

Как оказалось, адаптированный вариант именно этого «консенсуса» был привезен из Вашингтона группой американских консультантов во главе с профессором Д. Саксом (они стали главными консультантами Ельцина и Гайдара) и вручен правительству как чудодейственное средство «спасения России». И разумеется, он оказался принят с восторгом и правительством, и президентом Ельцином. (С этого времени именно в области экономической и социальной политики и начались противоречия – с одной стороны, президентско-правительственной, с другой – парламента. Вот здесь главная их причина.)

Методологической основой рекомендаций «консенсуса», как я упоминал ранее (и, кажется, неоднократно), явились идеи профессора Милтона Фридмена (довольно упрощенные и вульгарные, часто «бухгалтерские»), которые, сформировавшись в доктринумеждународного монетаризма, стали базой для рекомендаций Международноговалютного фонда, его эталонной программой, в том числе и для развитых стран. «Консенсус» был внедрен и в страны ЕС, особенно его финансовые институты, в том числе в методологию Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), основанного в 1990 г. для «содействия рыночным процессам в странах Восточной Европы». Требования «консенсуса» были просты: никакого государственного участия в экономическом развитии, маркетизация медицинской помощи и образования, минимум социальной поддержки, ударение на рынок, рынок и еще раз рынок! Это была вожделенная победа крупных корпораций. После внедрения положений «консенсуса» в экономическую политику Запада, между прочим, началось «размывание» среднего класса, появилась тенденция к ухудшению уровня жизни людей; но прибыли крупных корпораций и банков стали возрастать темпами, никогда ранее за столетия не наблюдавшимися.

Еще тогда, после Азиатского кризиса (1997), мной был сделан общий вывод об исчерпанности либерально-монетарной идеологии (на базе которого был сконструирован «Вашингтонский консенсус») как базы макроэкономической политики. В то же время я допускал, что эта либерально-монетарная идеология может быть более или менее эффективно использована исключительно для развитых стран мира, имеющих зрелые рынки, развитые системы рыночного регулирования, с некоей «совершенной конкуренцией», и соответствующими механизмами его регулирования, отточенными на протяжении многих столетий. В то же время развивающиеся и переходные экономики, как мне тогда представлялось, обязательно должны в полной мере использовать инструменты кейнсианства – т.е. делать ударение на государственное экономическое вмешательство, как главноый регулятор «незрелых» рыночных механизмов.

Но глобальный кризис конца десятилетия, уже третий в эпоху глобализации, внес коррективу и в этот мой прежний тезис – глобализация окончательно обесценила неолиберальный монетаризм, как методологию экономической политики, повсюду – в развитых, развивающихся и переходных экономиках – и обрекла на полный отказ от «Вашингтонского консенсуса». Это и произошло 4 июня 2011 г. на ежегодной сессии МВФ и Всемирного банка. На этой сессии директор-исполнитель МВФ Доминик Стросс-Кан обрушился с невероятно резкой критикой на главные положения «консенсуса», руководствуясь которыми, сказал он, «мы приблизили глобальный кризис в его самых сложных и трудноразрешимых формах». И заявил, «что нужны новые подходы», ориентирующиеся на усиление государственного регулирования и достижение большой справедливости. Эти положения он повторил в лекции в Вашингтонском университете. Насколько я знаю, это было последнее выступление Директора-распорядителя МВФ в этой важной должности.

Причины глобального кризиса 2008

– 2010 гг.

Причинами последнего мирового финансово-экономического кризиса (2008–2010), на мой взгляд, являлись следующие факторы:

● Первый фактор: цикличность динамики мировой и национальных экономик развитых стран и усиление синхронизации этих процессов в основных центрах мировой экономики (в «великой триаде»).

● Второй фактор: глобализация мировой экономики и мировых финансов на общем фоне роста политической нестабильности и угроз вооруженных конфликтов в разных регионах мира усиливает неустойчивость мировой экономики и глобальное движение потоков капитала.

● Третий фактор: специфическое воздействие высоких «нефтяных» цен на движение ссудного капитала, «отрыв» ценообразования на этот продукт от «классического» формирования цены и, соответственно, формирование колоссальных массивов акционерного капитала и их «давление» на мировые финансовые центры, общее состояние мировых и национально-государственных финансов.

● Четвертый фактор: соответственно, произошло формирование «мыльных пузырей» (на базе фиктивного капитала), что «отрывает» реальный сектор экономики от движения финансов, усиливая уязвимость и самой финансовой системы, и фондовых рынков, и реального производства.

● Пятый фактор: формирование процессов, ведущих к уничтожению конкуренции в сфере деятельности крупных финансовых институтов и промышленных корпораций, рост монополизма – в силу колоссальных размеров банков и финансовых секторов корпораций, подавляющего конкуренцию. Соответственно, происходит увеличение числа рисков в сфере их деятельности.

● Шестой фактор: снижение эффективности и качества менеджмента в США и Западной Европе, Японии (в последней – в меньшей степени); вопросы эффективной организации компаний остаются в стороне, менеджеры легко идут на неоправданные риски, в погоне за сверхприбылями.