Читать книгу "Генеральская мафия – от Кутузова до Жукова - Юрий Мухин"

Но теперь перед Сталиным стояла проблема — нужно было с ходу осваивать все военные профессии. Начинать их осваивать, разумеется, приходилось сверху вниз, поскольку война шла и ждать, пока Сталин подготовится, никто не мог. Как я понимаю, около года Сталин всё еще пытался опереться на «профессионализм» своих генералов и маршалов, а не на своё собственное понимание обстановки, и этот «профессионализм» стране «выходил боком».

Давайте рассмотрим высказанную мысль на двух примерах.

Начну с того, что Генштаб Красной Армии под руководством Жукова очень ошибся в направлении главных ударов немцев по их плану «Барбаросса».

План «Барбаросса»

Тем не менее даже с учётом измены командующего Западным фронтом генерала Павлова немцы добились осуществления своего плана «Барбаросса» — плана разгрома Красной Армии в 1941 г. — только в центре советско-германского фронта. Здесь они двумя последовавшими друг за другом операциями окружили войска Западного фронта сначала под Минском, а затем под Смоленском. Путь на Москву был ими фактически открыт, и все немецкие генералы упрекают Гитлера за то, что он вдруг повёл дальнейшее наступление не на Москву, а в тыл советского Юго-Западного фронта. Но тут надо понять следующее. По плану «Барбаросса» немцы должны были окружить наши войска не только в центре, но и на флангах: на севере они должны были окружить войска Северо-Западного фронта, прижав их к Балтийскому морю в Эстонии, а на юге окружить войска Юго-Западного фронта в районе Львова. Но ни на севере, где Северо-Западным направлением командовал маршал Ворошилов, ни на юге, где Юго-Западным направлением командовал маршал Будённый, у немцев никаких окружений не получилось.

Маршалы отвели свои войска с боями и не очень далеко от границ. В результате группа немецких армий «Центр» глубоко вклинилась по направлению к Москве, и её положение стало опасным: неразгромленные войска Ворошилова и Будённого могли ударить с севера и с юга по основанию немецкого клина и окружить войска, идущие на Москву. Гитлер этой опасностью пренебречь не смог, тем более поняв, что его армия сражается не с французами или поляками, а с солдатами совсем иного качества.

Гитлер не смог не учесть изменения этих обстоятельств и вынужден был импровизировать. Он поставил крест на «Барбароссе» и изменил задачу группе «Центр». Он остановил её движение к Москве и повернул входящую в её состав 2-ю танковую группу Гудериана и 2-ю армию на юг — в тыл советского Юго-Западного фронта с целью окружить и уничтожить его войска. То есть перед наступлением на Москву Гитлер снимал угрозу своим войскам с юга. (А 3-я танковая группа, входившая в группу армий «Центр», была направлена на север для снятия угрозы удара оттуда.)

Войска Юго-Западного фронта держали оборону ещё далеко на западе, причем крайним западным участком был укрепленный район (УР[3]) на правом берегу Днепра у Киева. Здесь, кстати, находилась самая крупная и сильная группировка советских войск Юго-Западного фронта.

Сталин видел эту опасность и принял меры: был создан Брянский фронт в составе двух армий под командованием генерал-лейтенанта Ерёменко восточнее того места, откуда немцы могли нанести удар в тыл Юго-Западного фронта. Предполагалось, что ударом с запада войск Юго-Западного фронта и с востока войск Брянского фронта прорыв немцев на юг будет смят и ликвидирован. Но из-за отсутствия радиосвязи наша многочисленная и неуправляемая в воздухе авиация в то время не представляла существенной угрозы немецкой авиации, и Люфтваффе Геринга практически выбомбили Брянский фронт ещё на станциях выгрузки. Ерёменко остановить Гудериана не смог, и немцы, пусть и с трудом, прорвались (что впоследствии закончилось окружением и гибелью части войск Юго-Западного фронта).

Положение на советско-германском фронте на 29 июля 1941 года

Г.К. Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления», которые для точности следовало бы назвать «Сказки дедушки Жоры, потерявшего совесть», привычно врёт, что, дескать, 29 июля 1941 г. он предложил отвести войска Юго-Западного фронта на восток и оставить Киев, а Сталин, дескать, его за это гениальное предложение выгнал с должности начальника Генштаба.

Жуков, по обыкновению, украл эту историю у другого военачальника, поскольку произошла похожая история спустя полтора месяца после заявленной Жуковым даты. Началось это трагическое событие в ночь на 11 сентября. Маршал Баграмян, на тот момент генерал-майор и начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта, восстановил его по копиям телеграмм и собственным воспоминаниям.

Штаб Юго-Западного фронта и его командующий генерал-полковник М.П. Кирпонос к этому моменту поняли, что ни Юго-Западный фронт на тех позициях, на которых он находился, ни Брянский фронт не остановят немцев от выхода в тыл Юго-Западного фронта. И Кирпонос обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Шапошникову с предложением оставить Киевский УР и Киев и отвести все войска за 250 км на восток от Киева на рубеж реки Псел. Но маршал Шапошников от имени Ставки категорически запретил это делать. «Ставка Верховного Главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта, как это предусмотрено нашими уставами», — ответил он.

Тогда Кирпонос обратился к командующему Юго-Западным направлением, включавшим Южный и Юго-Западный фронты, маршалу Будённому. Будённый оценил обстановку и дал телеграмму Сталину: «Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж…» Далее идет оценка обстановки Будённым и такие выводы: «Промедление с отходом Юго-Западного фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части. В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского УР, эти силы и средства, безусловно, помогут Юго-Западному фронту противодействовать окружению».

Сталин был в очень трудном положении. Как глава страны он должен был согласовать оставление врагу столицы уже шестой союзной республики и огромного количества населения. Генштаб против отвода войск. Что делать? Сталин принимает собственное решение, и это решение военного вождя — он ставит Юго-Западному фронту задачу на спасение войск, на спасение не бегством, а боем. Вечером 11 сентября он связывается по телеграфу с Кирпоносом и, оценив обстановку, заканчивает анализ своим решением:

«Первое. Немедленно перегруппировать силы хотя бы за счёт Киевского укрепрайона и других войск и повести отчаянные атаки на конотопскую группу противника[4]во взаимодействии с Ерёменко, сосредоточив в этом районе девять десятых авиации. Ерёменко уже даны соответствующие указания. Авиационную же группу Петрова мы сегодня специальным приказом передислоцируем на Харьков и подчиним Юго-Западному направлению.