Читать книгу "Безрассудное счастье - Аманда Лиз"

Сгорая от стыда, Алекс подняла одеяло и осмотрела простыню. От отвращения у нее темнело в глазах. Все напрасно. Ничего, если только ее целью не было убедиться, что Саймон не зря платит прачке. Если ей что-нибудь и удалось разнюхать, так это только слабый аромат лаванды. У Саймона всегда были проблемы со сном, и он сбрызгивал подушки эфирным маслом. Алекс дразнила его за этот запах: она говорила, что от его волос пахнет, как от платья пожилой дамы. Тут ей в голову пришла одна мысль. Она вернулась в комнату Ника и, откинув одеяло, уткнулась носом в его подушку. Ничего, только сладкие воспоминания о его коже и волосах пронеслись в ее воображении. Там, где лежала его голова, все еще оставалась вмятина. Алекс с тоской посмотрела на нее. Ник явно не был силен по части застилания постели: белоснежная простыня была смята и хранила очертания его тела. Алекс положила одеяло на место и рассеянно разгладила.

На стуле висела футболка. Алекс взяла ее в руки и поднесла к лицу. От нее веяло мылом и еще едва уловимым запахом мускуса. Зарывшись лицом в теплую ткань, Алекс почти ощущала Ника рядом с собой, и сейчас он был к ней так близок, как не был уже очень давно.

С той самой ночи в коттедже они тщательно соблюдали дистанцию, нарочито держа свои отношения в границах безопасности. Но теперь она нарушила эти границы. Алекс прикасалась к нему, она сжимала его в объятиях. Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой! Но он был за тысячу миль и, похоже, так будет всегда — если не в буквальном смысле, то по сути. Слезы закапали из ее глаз; она не удерживала их, изливая на несчастную футболку всю свою боль, все отчаяние и одиночество последних месяцев. Сидя на постели Ника, Алекс оплакивала все, что казалось ей таким возможным и что она потеряла в один день. Она больше ничего не скрывала от себя. Ей вдруг стало легко. Да, она по уши и без всякой надежды влюблена в Ника, и, может, так будет всегда. С наслаждением мазохиста Алекс растравляла свою боль. Она дала себе полную волю — хотя бы на несколько минут.

Так она и сидела, обстоятельно и беспощадно обдумывая свою ситуацию. Перед ее глазами мелькали картинки ее жизни в последние месяцы — то забавные, то мучительные, но все они так или иначе были связаны с Ником. Невыносимо сладостное воспоминание — ночь с ним, затем кошмар отчуждения, эта неловкость, когда неделя за неделей она встречала его у Саймона и понимала, что ничего для него не значит. Эта жгучая боль, когда она увидела его кольцо в спальне Саймона. Алекс так и не нашла удовлетворительного объяснения этому факту, но, с другой стороны, с тех пор не появилось ни одной новой улики. И сегодня тоже. Она часто думала — что бы он сказал ей тогда на вечеринке, если бы она позволила все объяснить. Но теперь поздно. Уже не исправишь ни этого, ни многого другого. И все же, заливаясь слезами, Алекс чувствовала облегчение от того, что наконец-то призналась себе во всем. На душе у нее стало легче, и она решила отпраздновать это горячей ванной и вечером перед телевизором.

Спать в кровати Ника Алекс не решилась. Вместо этого она всю ночь ворочалась на льняных простынях Саймона. Миу-Миу решила на эту ночь покинуть свой уютный домик и составила ей компанию. Можно только предполагать, что бы на это сказал Саймон, если бы узнал. Вряд ли его нежные чувства к кошечке простираются так далеко, чтобы он стал терпеть шерсть на подушке. Ну и пусть. Алекс было очень уютно с котенком под боком, и в конце концов она уснула под сладкое мурлыканье.

Утро также началось с кошачьих радостей. Почувствовав тяжесть на груди, Алекс проснулась и вспомнила предупреждение Ника. Миу-Миу дышала ей прямо в нос и при этом хрипло орала. Алекс улыбнулась. Она была бы рада просыпаться так каждое утро. Лучше уж кошка на груди, чем кое-кто другой.

Благодаря такому будильнику Алекс оказалась на работе вовремя. Утро прошло спокойно; правда, она испытала легкое раздражение, когда ей пришлось четыре раза переназначать встречу, чтобы угодить всем участникам. Большинство из них собирались на выходные за город и отказывались рассматривать предложения после обеда в четверг. Она даже позвонила агенту по недвижимости и была с ним непривычно корректна. Неужели она стала новой, взрослой Алекс? Лидия заметила ее необычную веселость и едко осведомилась, кто же явился причиной столь резкой перемены настроения. А дело было в том, что, хотя и тосковала по Нику сильнее, чем могла выразить словами, она наконец-то нашла имя той болезни, которая терзала ее все это время.

Алекс даже решила обновить навыки позитивного мышления и выкопала в журнале пару советов разбитым сердцам. Вот что: она напишет Нику письмо. Она прямо признается в своих чувствах. Безо всякой цензуры возьмет и выложит все, включая ее мысли относительно Ричарда. С ее сердца будто камень упал, и сразу, как по волшебству, все запретные мечты возродились в душе.

Алекс села за стол с воодушевлением, которое всегда охватывало ее при виде чистого листа бумаги. Но на этот раз, вместо того чтобы напечатать очередной пресс-релиз, она стала писать трогательную историю своего сердца, снабдив повествование перечнем потаенных желаний и списком причин, по которым она никогда не выйдет замуж за Ричарда. Перечитав написанное, Алекс только порадовалась, что это послание навсегда останется при ней, дабы она могла его перечитывать, пока какое-нибудь чудо не изменит ее загубленную жизнь. Поскольку Лидия все еще не вернулась с важной деловой встречи, она забыла об осторожности и выскочила в туалет, оставив плод своего творчества на столе.

У нее все шло шиворот-навыворот, так что она даже не удивилась, когда вернулась в комнату и увидела дородного мужчину, держащего в руках исповедь ее сердца. Мужчина был ей незнаком. Все посетители Лидии были похожи друг на друга. Этот не был исключением: такое же брюшко и обрюзгшая физиономия; однако Алекс была уверена, что никогда прежде его не видела. Несколько растерявшись от его наглости, она неуверенно шагнула вперед. Оставалось надеяться, что он отвлечется, если заговорить с ним как с клиентом.

Напрасные мечты. На ее ледяной вопрос, не может ли она ему помочь, он покачал головой и с мягкой улыбкой ответил, что вряд ли.

— Зато, — заметил он, — если в этом письме все правда, помощь явно нужна кое-кому другому.

Алекс уставилась на него в нерешительности, не зная, то ли ей выхватить свое письмо и сказать все, что она думает о его поведении, то ли успокоиться и молиться о вмешательстве свыше. Правда, этот тип был явно под мухой, но почему-то Алекс казалось, что он понимает ее проблему.

Тем временем он учтиво передал ей письмо и протянул руку:

— Имею честь представиться — Чарльз Бересфорд.

— Алекс, — пробормотала она, лихорадочно пытаясь вспомнить, где могла слышать его имя раньше.

— Очень хорошо. Я просто в восторге.

На секунду Алекс показалось, что это пафосное высказывание относится к ее имени. Но он ткнул пальцем в исписанные листы бумаги, которые она сжимала в руках. Не обращая внимания на ее смущение, он продолжал:

— Это настолько хорошо, что я подумал: не тот ли вы человек, которого я ищу?

Теперь Алекс была окончательно сбита с толку. Что он, черт побери, имеет в виду? А главное — что ему от нее нужно?