Читать книгу "Лавина любви - Ноэль Бейтс"

— Вот это да! Приехали!

Джинджер медленно повернулась. Господи, Мэтт! Откуда он здесь взялся? Сидит в кресле, в самом дальнем углу.

— Так что именно ты собиралась продолжить? Пожалуйста, не обращай на меня внимания, закончи фразу! — Голос его был угрожающе спокоен, и ей пришлось крепче прижаться к Филипу, иначе она просто упала бы.

Но, судя по выражению лица Филипа, он вовсе не готов был защищать ее ценою собственной жизни. Его вполне устраивала роль слушателя. Поддержка, которую он мог ей оказать, была чисто моральной.

— Наверное, я лучше пойду, — протянул он.

— Нет! — отчаянно вскрикнула Джинджер. Неверными шажками она двинулась к порогу и загородила проход. Потом, вспомнив, что все они находятся в ее доме, она храбро шагнула навстречу опасности.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Давай вначале отпустим твоего сопровождающего, а потом поговорим. — Мэтт ленивым жестом закинул руки за голову и перевел взгляд на Филипа. — Давай, мальчик, вали отсюда!

— Ничего подобного, — храбро заявила Джинджер, хотя у нее от страха поджилки тряслись. — Все, что ты собирался мне сказать, можешь говорить в присутствии Филипа.

— О нет, не стоит. Ну что, малыш, уйдешь по собственному желанию или придется вышвырнуть тебя отсюда? Можешь не сомневаться, я вполне способен выкинуть тебя на улицу прямо через окно. Головой вперед. — Мэтт потирал кулаки достаточно угрожающим жестом.

Его уловка удалась. Джинджер услышала, как Филип шепчет:

— Джинджер, с тобой все будет в порядке?

— О ней можешь не беспокоиться.

— Не верь ни единому его слову! — Джинджер почувствовала, как в ней нарастает волна возмущения. — Я говорила тебе, что он прирожденный лжец!

— Значит, вы говорили обо мне, так ведь? — Мэтт встал и нарочито медленно двинулся к ним.

В порыве смирения она обернулась к Филипу.

— Все в порядке. Ты лучше иди.

— Мудрый совет. — Мэтт стоял в нескольких шагах от нее. Теперь, когда свет падал прямо на него, она явственно увидела: лицо его искажено от ярости. — Даю тебе десять секунд, а потом, дружок, я хочу услышать, как за тобой захлопнется входная дверь.

10

— Кажется, убрался. — Мэтт снова сел в кресло. На губах его играла торжествующая улыбка. — Вот так спасатель! Как только запахло жареным, поспешил убраться восвояси! Ты могла бы найти себе кого-нибудь и получше. Терпеть не могу трусов! Называй меня старомодным, но мое глубочайшее убеждение состоит в том, что наиболее прочные союзы те, где мужчина может защитить свою даму. Ну а теперь почему бы тебе не присесть?

— Называй меня старомодной, но я считаю, что вламываться в чужой дом преступление. А садиться я не собираюсь!

— Что-то у тебя язык заплетается. Признавайся, хорошо набралась сегодня? Слабакам нравится, когда женщина выпьет. Таким образом они получают над ней преимущество.

— Я не пьяная!

— Неужели? Отчего же тогда так разрумянилась?

— Я разрумянилась от гнева! Отвечай: что ты здесь делаешь и как сюда попал? — Джинджер продолжала сверлить его яростным взглядом, уперев руки в бедра.

— Сядь.

— Не сяду! И прекрати командовать в моем доме! Как ты посмел? Не знаю, как ты влез сюда, но…

— А как по-твоему? Разбил стекло и влез в окно, отключив попутно сигнализацию?

— Так как же?

— Пока не сядешь, я отказываюсь отвечать. И не уйду.

Джинджер бросилась в кресло. Ее короткая юбка задралась, и обнажилась полоска кожи между чулком и кружевным поясом. Она даже не заметила, как сузились при этом зрелище глаза Мэтта и как он с шумом перевел дыхание.

— Я вошел через парадную дверь, — объяснил он. — А потом отключил сигнализацию, воспользовавшись кодом, который мне любезно сообщил твой отец.

— Отец?

— Он знает, что я здесь. А почему ты так одета? Сбитая с толку, Джинджер сумела лишь выдавить из себя:

— Как?

— Как дешевая уличная потаскушка.

— Как кто?.. Да как ты смеешь! — Она непроизвольно поднесла руку к шее и кончиками пальцев ощутила, как там бьется жилка.

— Ты что, пошла сегодня на свидание, чтобы отомстить мне? И поэтому надела юбку, которая больше похожа на набедренную повязку? — Он сохранял спокойствие, но она улавливала в его низком голосе угрожающие нотки. Мэтт сдерживался из последних сил.

— Моя юбка меня абсолютно устраивает! — отрезала Джинджер. Что Мэтт делает у нее дома? Однако пальцы ее непроизвольно потянулись к подолу юбки, так как она смутно понимала, что с его места ему видно гораздо больше, чем ей хочется.

— Надеюсь, ты не растеряла остатки разума и не позволила этому юнцу трогать тебя…

— Юнцу? Филипа вряд ли можно назвать юнцом!

Она имела в виду его высокий рост, однако по его потемневшим от злости глазам поняла, что он совершенно по-иному истолковал ее невинное замечание и придал ему другой, куда более зловещий смысл. Мэтт стиснул кулаки, и она почувствовала удовлетворение.

— А что бы ты сделал, если бы я позволила ему трогать себя? — поддразнила его Джинджер. — Какое тебе до этого дело? — Она выпрямилась, руки ее упали вдоль тела. Ей совершенно не нужно переходить к вынужденной обороне. У Мэтта нет прав ни на нее, ни вообще здесь находиться.

— Я так не сказал бы. — Прежде чем она поняла, что происходит, он одним прыжком оказался у ее дивана. — Вряд ли тебе захочется узнать, что бы я тогда сделал! — Он придвинулся так близко, что ей пришлось отклониться в сторону, чтобы он не прикасался к ней. Он протянул руку и крепко схватил ее за волосы так, что она и двинуться не могла. — Ты, должно быть, перепутала меня с одним из твоих учтивых молодых бизнесменов, которые боятся… как бы это получше выразиться… небольшой физической компенсации… Я не трусливый плейбой, который ни за что не станет драться, если есть шанс, что пострадает его смазливая мордашка.

— Ах какие мы крутые! — съехидничала Джинджер. Она сидела очень прямо, боясь наклонить голову, так как он мертвой хваткой держал ее за волосы. Из-за того, что вырез джемпера был очень смелым, надевать под него лифчик было нельзя, но тонкая шерсть превосходно облегала грудь. Хвала небесам, из-под шерсти видны только контуры груди; ткань непрозрачная, иначе он заметил бы увеличившиеся от возбуждения соски. — Собственно говоря, какое тебе дело до моих знакомых? — Голос ее прерывался. — Нас с тобой ничто не связывает, Мэтт. Или ты собираешься перепробовать все тридцать три удовольствия, пока я буду сидеть дома, грызть ногти с досады и… — Мечтать о тебе, подумала она, а вслух сказала: — И смотреть телевизор… Мне не нужно, чтобы ты отслеживал все мои передвижения. Я свободная личность и вольна поступать, как мне заблагорассудится! И встречаться с кем хочу!