Читать книгу "Грани реальности - Марина Андреева"

Змеиные глаза, не мигая, буравят меня взглядом. В столовой тихо, безлюдно. Леди в буквальном смысле шипит. Звук раскатывается эхом по пустому залу.

— Ты з–з-забудеш–ш-шь об этом раз–з-зговоре. З–з-закруж–шиш–ш-шь оконч–ч-шательно голову Кх–ш-шёрну, полюбиш–ш-шь Элифана. Ш–ш-шь… не зас–с-служ–ш-шил он такого, ну да ла–адно… рас–с-сбитое с–с-сердце Кх–ш-шёрна того с–с-стоит… это ос–с-сла–абит его–о… с–с-сла–абым не ме–ес–с-сто–о во гла–аве…

Молчу, стараясь скрыть начинающий нервно подёргиваться от охватившей уже всю руку боли, глаз. Киваю. Ответ, очевидно, вполне устроил леди. Стоило лишь моргнуть, и передо мной — прежняя улыбчивая леди Моргана.

— Так вот я и решила: чего мне скучать одной? — как ни в чём не бывало щебечет ещё мгновение назад шипевшая леди. Ведь, по–моему, лорд Элифан в тебе души не чает, а значит, ты можешь безнаказанно погулять его лекцию!

По залу звоном серебряных колокольчиков разносится казавшийся когда‑то таким заразительным смех леди Морганы. Понимая, что глаза могут выдать, отвожу взгляд, рассматривая что‑то возле двери, кривлю губы в улыбке.

— Ну да ладно! — всё так же беззаботно восклицает собеседница. — Мне пора! Да и звонок вот–вот прозвенит, беги на следующее занятие. И… и рада была повидаться! — одаряя меня очередной голливудской улыбкой, воркует она, и подхватив небольшую папочку для бумаг буквально выпархивает, словно птичка из помещения.

А я… я сижу и перевариваю случившееся. Нет, о том, что занятие прогуляла не думаю. Мужу… правду говорить не хочется, но что‑нибудь придумаю. В конце концов поцелую. Чем не аргумент? А вот поведение этой змеи… ох не зря я тогда заподозрила что‑то неладное… в итоге она хочет, чтобы я разбила сердце Кхёрну. Считает, что это настолько ослабит его, что тот не сможет достаточно восстановиться и возглавить божественный пантеон. И ведь самое обидное, что в этом я и без её вмешательства уже преуспела. Но вот вопрос: зачем ей это? Какое дело обычной преподавательнице до дел божественных? Или она совсем не то за что себя выдаёт? Хотя этому я бы удивляться не стала…

Разнёсшаяся над гимназией мелодия звонка, извещающая о завершении прогулянной мною лекции, выдернула из задумчивости, и прихватив свой портфельчик, я поспешила к аудитории где должна была пройти последнее на сегодняшний день занятие…

На право сидеть в первом ряду по–прежнему никто не претендовал, посему я была здесь единственной и неповторимой, упорно мозолящей глаза той самой рыжеволосой, знакомой ещё по встрече в приёмной комиссии преподавательнице. Коротко представилась, и без каких‑либо предисловий приступила к лекции. «Элеонора Огненная», записала я на обложке тетради. То, что женщина меня невзлюбила, стало понятно довольно быстро. Раз за разом обращая ко мне взор, она с некоторой ехидцей интересовалась:

— А что по этому поводу думает гимназистка Екатерина? Или вам больше нравится, когда к вам обращаются княгиня?

Стоит заметить, её реплика произвела в аудитории небольшой фурор, и какое‑то время всё вокруг окутал гул приглушённых голосов. Насладившись эффектом, преподавательница потребовала соблюдать тишину и повторила вопрос.

Хотелось сказать, что можете звать хоть маркизой, хоть принцессой, но я благоразумно держала язык за зубами. В меру своего невеликого опыта в делах магических и буйной фантазии, разбавленной почерпнутой из фентезийных книг родного мира информацией, ответила раз. Другой. Третий. Иногда мои ответы вызывали лишь ехидную ухмылочку на губах педагога, иногда в её ярко–зелёных глазах вспыхивало неподдельное восхищение, смешанное с удивлением. Последнее однозначно льстило. А с учётом её отношения ко мне, такая реакция дорогого стоит.

Мелодичный звонок послужил командой к низкому старту, и только преподаватель успела кивнуть, отпуская студентов, как те дружной толпой ломанулись на выход. Ещё бы! Ведь это был последний на сегодня урок. Я исключением не стала и поспешно запихивая канцелярские принадлежности в чемоданчик, рванула вслед за сокурсниками, да не тут‑то было.

— Гимназистка Екатерина, — послышался требовательный голос леди Элеоноры. — Задержитесь пожалуйста.

Тяжело вздохнув, с грустью наблюдаю как за последним студентом закрывается дверь, и… иду к кафедре.

— Ваши выводы и умозаключения меня искренне поразили, гимназистка, — с интересом разглядывая меня красивую, молвила рыжая. — Вот только не хотелось бы, чтобы вы погрязли в бездне заблуждений. Вы сказали, что для призыва огня требуется само желание, психологическая концентрация, визуализация желаемого и непоколебимая вера в свершаемое, — процитировала сказанное мною же во время лекции преподавательница. Киваю, подтверждая согласие с её словами. — Концепция в целом правильная, — небольшая пауза, — но всё не так просто, Екатерина. Помимо сказанного вами, нужно правильно рассчитать направление энергетических потоков, скорректировать формулу заклинания. И сейчас рассмотрим наглядный пример.

Скрипнул отодвигаемый стул, лицо вставшей из‑за стола леди Элеоноры стало сосредоточенным, взгляд смотрит куда‑то в пространство. Губы зашевелились, едва слышно произнося недлинное, секунд на пять, заклинание. Рука сделала едва различимый пасс, и в воздухе перед нами повис небольшой, размером с яблоко, оранжевый файрбол.

Не успев подумать о том, стоит ли демонстрировать свои способности, без всяких заклятий и пасов вызываю точно такой же, только тёмно–голубой, почти синий, огненный шар. Глаза леди Элеоноры буквально вылезают из орбит. Не в силах отказать себе в удовольствии понаблюдать за её шоком, увеличиваю своё творение до размеров футбольного мячика, затем превращаю в этакий хула–хуп, сдавливаю его края… и вот пред нами эллипс.

И нет, чтобы остановиться! Примерно прикидывая его середину, мысленно фиксирую, начиная вращать огненную фигуру вокруг своей оси. Очередной мимолётный взгляд на преподавательницу заставил прекратить этот фарс. Неимоверно побледневшая женщина дрожащей рукой протирала глаза, второй придерживаясь за край стола, и, кажется, собиралась упасть в обморок.

Мгновенно оббежав стол, помогаю преподавательнице сесть. А та по–прежнему смотрит туда, где ещё совсем недавно в воздухе вращалось моё творение.

— Это невозможно… феноменально… синее пламя… и это… это… — её взгляд вновь обращается ко мне, тут же его озаряет понимание чего‑то, и женщина, встряхнув огненной гривой волос, словно стряхнув наваждение, зло произносит: — Гимназистка Екатерина! К вашему сведению, в гимназии запрещено применение гипноза по отношению к преподавателям!

Ну что тут скажешь? Каждый имеет право верить в ту правду, к которой морально готов. Виновато потупила взор, мямлю совершенно нелепые в данный момент извинения. А сама беру на заметку: надо узнать, чем так особенно синее пламя? Дело в том, что у меня оно, как и у Кхёрна не столько голубое, сколько именно синее, ну может светло–синее. Это и не удивительно, ведь создавалось оно по образу и подобию увиденного в исполнении бога. А вот у магистра, как и у принца, оно бледно голубое. И что это значит?