Читать книгу "История любви в истории Франции. Том 8. Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон"

С той поры эта парочка стала прилюдно гулять по Вене, присутствовать на концертах и даже выезжать на природу.

Послушаем Макса Бильяра:

«Марии-Луизе не представляло никакого труда уничтожить все, что бросало на сегодняшнюю ее жизнь нежный отсвет воспоминаний и что напоминало об императоре. Она любила Нойперга и даже не старалась скрывать свою странную привязанность к этому человеку, ставшему “властелином ее мыслей и хозяином ее тела”62. Она вместе со своим камергером совершала прогулки верхом или в коляске; случалось иногда, что они делали остановку на какой-нибудь ферме или садились под деревьями для того, чтобы полюбоваться прекрасными пейзажами. С собой они брали молоко и простой хлеб. Очарование мечты, любовь на траве в укромном месте, любовь, которая привязана к сельской пище… – это было пленительно и поэтично, это было достойно полотна с идиллией Гесснера или пасторалью Флориана. То, что Мария-Луиза была счастлива, подтверждается ее весельем и остроумием…»63

Это пристрастие к любви на траве вынудило однажды любовников забыться настолько, что крестьяне, спрятавшиеся за изгородью, получили от этой сцены, как говорит нам Леонид Турнье, «урок сладострастия»…

В некоторых деревнях в окрестностях Вены были пастухи, которые могли даже похвастать тем, что знают точный цвет «ежика Ее Императорского Высочества эрцгерцогини Австрийской»…

Такое самозабвение наконец-то убедило членов Конгресса. И герцогство Пармское было отдано не бывшей французской императрице – а неверной супруге Наполеона I.

Глава 15

Наполеону удается покинуть остров Эльбу благодаря прекрасной Бартоли, любовнице полковника Кэмпбелла

Любить женщину – какое спасение!..

Виктор Гюго

В то время как в Вене члены Конгресса ругали друг друга изысканно вежливыми словами, как и положено дипломатам, Наполеон на острове Эльба продолжал вести тихую и размеренную жизнь.

Каждое утро он вставал на заре, легко завтракал и уходил на час гулять в сад. После чего он принимал очень горячую ванну, долгое время оставался сидеть на стуле совершенно голым. И обеими руками тщательно скреб бедра. Это странное занятие продолжалось примерно полчаса. Прекращал он его только тогда, когда так раздражавшие его прыщи начинали кровоточить. Затем он вызывал к себе своего камердинера Маршана.

– Вот теперь я готов начать день, – радостно говорил он ему. – Это намного полезнее всех пластырей от прыщей.

Спустя десять минут бедра императора были завернуты в белые простыни, и Наполеон, испытав облегчение, отправлялся гулять до обеда по горным тропам.

После обеда монарх снова уходил на природу, взяв в руки пастуший посох. Он обследовал остров, разговаривал с рыбаками, наблюдал за работой рудокопов и к шести часам вечера возвращался к себе. После ужина он играл в карты с матерью, Бертье, Дрюо и полковником Кэмпбеллом, представителем Англии на острове. Игра очень часто заканчивалась плохо, поскольку Наполеон бессовестно мухлевал. Наконец, часов около девяти, он вставал из-за столика, усаживался перед пианино и одним пальцем колотил по клавишам, извлекая из инструмента такие ноты:

До-до-соль-соль-ля– ля-соль-фа-фа-ми-ми-ре-ре-до.

Этот мотив песенки «Что я могу сказать вам, мама?» являлся сигналом к тому, чтобы все ушли. Каждый отправлялся спать. А бывший император, становясь похожим на короля Ивето, образец которого когда-то дал ему Беранже, поднимался к своей «Жаннетой». Ею была на протяжении некоторого времени пышная Лиза Лебель, прибывшая (вместе со своей мамашей) для того, чтобы дать несчастному ссыльному возможность «отведать прелестей ее абрикоса»…

В начале ноября на остров приехала Полина, и жизнь маленького двора сразу преобразилась. Почти ежедневно там проходили праздники, балы, концерты. Очарованный красотой сестры, Наполеон с мальчишеским задором принимал участие во всех этих выходках. Он наряжался в клоуна, надевал костюм Пьеро, Арлекино. Как-то вечером он даже дошел до того, что, к большой радости присутствующих, засунул в уши рожки из бумаги…64

Полина, обладавшая добрым сердцем, вскоре собрала вокруг себя самых красивых женщин острова для того, чтобы при необходимости было кого сунуть в постель брата. Вначале она подружилась с Лизой Лебель, затем, естественно, с мадам Белина-Ступецкой, страстной испанкой, вышедшей замуж за польского офицера, затем с мадам Коломбани, с некой мадемуазель Вантини и с рядом других женщин, чьи имена до нас не дошли, но которые обладали всеми необходимыми качествами для того, чтобы привести Наполеона в хорошее расположение духа.

В течение многих недель повелитель острова Эльба жил таким образом как паша, лелеемый матерью, сестрой, ублажаемый маленьким двором, благословляемый своим народом, любимый своим гаремом. «Дни императора, – пишет Пейрюс, – протекали в самых сладостных занятиях. Никто из нас не мог предвидеть наступление того момента, когда он покинет остров. Всем там очень нравилось. Наша связь с Францией, с нашими родными не прерывалась. Власть монарха едва чувствовалась. Налоги в сумме 24 000 франков поступали очень медленно. Наполеон намекнул мне о том, что он не желает нажимать ни на кого из налогоплательщиков. Все остальные поступления не задерживались. Наше маленькое королевство руководилось с отеческой заботой. Мы жили в мягком умеренном климате, жили счастливо, довольные тем, что связали свою судьбу с судьбой Наполеона»65.

Убаюканный этой идиллической жизнью, бывший император готовил побег с некоторым безразличием. И он конечно же продолжил бы еще в течение многих месяцев диктовать свои мемуары, работать в саду и исследовать остров, если бы однажды, в феврале 1815 года, некая испытывавшая восхищение перед ним англичанка, леди Холланд, не прислала ему из Италии вместе с маленькими подарками кипу английских газет. Довольный этим, Наполеон принялся читать новости – и побледнел. В небольшой заметке, помещенной в углу страницы, он прочитал о том, что Венский конгресс, полагая, что «людоед» находится слишком близко к Европе, рассматривает возможность его депортации на остров Св. Елены.

Этой информации суждено было ускорить развитие событий. Наполеон немедленно принял решение до конца месяца сбежать с острова и попытаться произвести государственный переворот во Франции.

Таким образом, опять женщина – женщина влюбленная – зимой 1814 года стала орудием судьбы…66

Наполеон знал о том, что французы были недовольны Бурбонами, совершавшими раз за разом многие ошибки. Таким образом, он мог рассчитывать на поддержку части населения страны. Не теряя ни минуты, он начал втайне готовиться к отъезду, стараясь опередить решение членов Конгресса67.

16 февраля английский тюремщик императора полковник Кэмпбелл уехал во Флоренцию за своей любовницей, прекрасной Бартоли. Этот неожиданный случай был немедленно использован Наполеоном. В тот же вечер он приказал снова оснастить «Непостоянного» и два больших транспортных судна.