Читать книгу "Последний шанс - Марина Серова"

— Да ну тебя! — фыркнул Вовик. — Этот замок — оскорбление для профессионала.

— Какие ты, оказывается, слова знаешь! Сам придумал или слышал где? — Я зябко поежилась. От пребывания в холодных подвалах у меня опять начало саднить горло.

— Готово! Принимай работу.

— Уже все? Ну, ты даешь, молодец!

— А ты только заметила? — воодушевился Вовик. Препирались мы подобным образом, только пока не вошли внутрь. Посреди зала лежал труп охранника. Следов драки не было. Наверное, его пристрелили внезапно и кто-то знакомый. Парень даже оружия достать не успел. Пока мы шли до кабинета Макара, я успела заметить еще одного, того, с грибком на ногтях. Он тоже погиб от огнестрельной раны.

Смотреть на убитых было тяжело — даже своим врагам я никогда не желала смерти.

В Макаркином кабинете лежали двое незнакомых мне мужчин. Они были похожи, оба жгучие брюнеты с бородами, какие обычно носят старые боцманы в кино, оба в роговых очках и одеты одинаково. Сначала я даже подумала, что определить, который из них переодетый Макар, будет трудно. Потом один из них застонал. Мы с Вовиком бросились к раненому. Он с трудом открыл глаза. Карие глаза. У Макара, мне помнится, были голубые. Конечно, цвет легко изменить с помощью контактных линз. Человек не узнал нас, его губы шевельнулись, чтобы задать вопрос, но не раздалось ни звука.

— Если вам тяжело говорить, кивайте или глаза закрывайте. Вовик, иди вызывай «Скорую». Вы Константин Михайлович Маркин?

Раненый кивнул.

— Макар собирался вас убить и уехать по вашим документам в Израиль? Я вижу, он уже успел принять ваш облик. Ему оставалось только переодеть вас и…

Я замолчала. Людей, хорошо знавших Константина Михайловича, трудно было бы ввести в заблуждение, даже если бы Макар его переодел, побрил и нацепил на него крест, перстень или какую-нибудь другую свою побрякушку. Но Макар, видимо, рассчитывал на то, что те, кто придет на опознание, вряд ли станут пристально изучать труп, введенные в заблуждение чисто внешними приметами.

— Да, — еле слышно прошептал Константин Михайлович.

— Кто перестрелял остальных, Максим?

— Да. Он думал, что Макар убил меня. Сказал ему, что подумают — была обычная бандитская разборка.

— Ага, Макар якобы всех пришил, а вы его. Если не ошибаюсь, рядом с вами лежит та пушка, из которой порешили самого Макара?

Константин Михайлович устало прикрыл глаза.

— Макар с Максом нашпиговали статую взрывчаткой, так? Для этого им и понадобился полый гипсовый памятник, а не монолитный из гранита. Завтра на открытии она должна была рвануть, да? — заторопилась я, испугавшись, что последний свидетель сейчас потеряет сознание. — Неужели коллекцию икон нельзя было украсть без шума, без лишних человеческих жертв?

— Вы видели, сколько там охраны? — с трудом проговорил Константин Михайлович. — Все бросились бы на площадь. Посмотреть, что случилось. Завтра на открытие приезжает много политиков. Взрыв списали бы на террористов.

— Пособник в самом музее был?

— Нет. — Константин Михайлович перевел дыхание.

— Значит, если я правильно понимаю, люди Макара должны были присутствовать на выставке в качестве зрителей. После начала паники они бы приступили к работе. Недалеко от черного входа их ждала бы «Газель» или какая-то другая машина, так? — рассуждала я.

— Максим сам собирался быть там. Считал, так надежнее, — поправил меня раненый.

— Романтик с большой дороги! — фыркнула я. — Острых ощущений ему в жизни не хватает. Так, с Максимом все ясно, хотел пощекотать нервы, потратить лишние средства, пополнить свою тайную музейную комнатку новыми экспонатами. А Макару-то с кражи какая выгода? Его самолет завтра улетел бы до открытия памятника.

— Макар всем должен. Ввязался в это дело из-за денег. В обмен на помощь Максим обещал погасить все его долги. Максим вообще финансировал всю затею, а Макар решил сэкономить. Я слышал, как они ругались. Макар прикарманил деньги за взрывчатые вещества, распродал имущество и перевел все средства на счет в швейцарском банке.

— Ясно. То-то он так переполошился, когда я начала крутиться рядом с кафе.

Константин Михайлович слегка кивнул.

— Ему надо было только дотянуть до воскресенья, поэтому сразу уничтожить вас не решился, а потом Максим не давал.

Конец фразы я еле расслышала. Раненому становилось хуже.

— Держитесь, Константин Михайлович. Вам еще в суде надо будет показания дать.

— Есть стимул жить, — усмехнулся бледными губами Константин Михайлович.

Возникла пауза, и стало слышно, как режущие слух звуки милицейских машин сливаются с сигналками «Скорой помощи». Ожидание подходило к концу.

Глава 12

Отзвучали официальные речи мэра города и министра культуры области.

Произнесено приветственное слово президента соседней республики. Выступил кто-то из многочисленной родни Образцова: «Я никогда не знал своего знаменитого предка, но в нашей семье всегда ходила такая история…» Помянули покойного Кубасова. И вот настал торжественный момент. С памятника под туш оркестра сдернули покров.

— Я думал, статуя будет большая, в полный рост, — сказал стоявший недалеко от меня мужчина своей спутнице.

Ничего-то он не понимает в высоком искусстве. Я с гордостью посмотрела на гранитного Образцова, ощущая себя причастной к его сотворению. В конце концов, именно моя «лимонка» превратила его в бюст. Эх, а сколько надо было привлечь людей, чтобы за ночь вывезти его с Макаркиной дачи и водрузить на постамент!

Я повернулась и медленно побрела к художественному музею, где была назначена встреча с Мальковым и Сошкиным, размышляя по дороге над тем, что сегодня могла осуществиться мечта любителей Образцова — его имя прогремело бы на всю страну. Я лишила его последнего шанса попасть в историю России.

Хотя Максима арестовали еще вчера, охрана музея была увеличена вдвое. И недаром. Азартные спорщики запаздывали, и я тем временем прошлась по выставке.

Экскурсовод что-то монотонно втолковывала посетителям. До меня долетали лишь отдельные слова «пятнадцатый век», «школа Феофана Грека». В иконах я мало смыслю, но оклады некоторых, как выходило из объяснений экскурсовода, даже не самых ценных, были украшены таким количеством драгоценного металла и камней, что сами изображения за ними терялись.

— Здравствуйте! — сказала я, завидя подходящих моих клиентов. Андрей сегодня поднял меня ни свет ни заря, чтобы сообщить время смерти несчастного бомжика с веником. — Ну, теперь, кажется, все прояснилось: было совершено убийство.

— Мы уже знаем, — улыбнулся то ли Мальков, то ли Сошкин, различать их я так и не научилась. Второй протянул мне деньги.