Читать книгу "Небо с овчинку - Марина Серова"

Быстро встав, я накинула на себя халат и пошла задавать трепку мелкому пакостнику, местонахождение которого в квартире вычислить было совсем не сложно.

— Ну-с, как житье-бытье? — остановившись на пороге кухни, произнесла я.

Разгадывавший в тот момент японский кроссворд Константин от неожиданности резко дернулся и устремил на меня испуганный взгляд.

— Что, страшно? — подколола его я. — Правильно делаешь, что боишься, потому что я терпеть не могу, когда кто-то нарушает мои планы.

— Я тебя не понимаю, — снова уткнувшись носом в газету, отозвался мальчишка.

— Прекрасно ты все понимаешь. Зачем стрелку на будильнике перевел? — грозно спросила я.

— Ах, это… — равнодушно отозвался Костик. — Хотел тебе приятное сделать. Проснулся, смотрю — он, зараза, вот-вот зазвенеть должен. Ну, я и подумал: ты поздно вернулась, поспать подольше захочешь. Вот и перевел его.

— Ну ты и хитрая лиса, — не смогла не усмехнуться я в ответ. — Из всего выкрутиться умеешь. Только все равно тебе в школу пойти придется, так что давай одевайся.

Костик тяжело вздохнул и медленно поплелся в зал, понимая, что теперь-то уж ему не отвертеться. Я же поставила для себя джезву, а пока варился кофе, принесла из зала телефон, установила его рядом и принялась звонить на работу Ситенковой. Я посчитала, что уж кто-кто, а ее коллеги должны иметь представление о качестве зрения своей сотрудницы. Видели же, носит ли она очки, знают, жалуется ли на то, что плохо что-то видно.

Набрав номер фирмы, в которой работала Людмила, я очень быстро попала на тех, кто мне был нужен, — трубку сняла секретарша, и она соединила меня с отделом, который мне уже был знаком. Там к телефону, по всей видимости, подошла та самая толстушка, что оказалась наиболее общительной, и сразу спросила:

— Что желаете?

Я еще раз представилась, напомнила, что уже была у них, а лишь затем спросила:

— Скажите, насколько хорошим было зрение Людмилы Алексеевны Ситенковой?

— Зрение? А почему вы спрашиваете? — вопросом на вопрос ответила мне женщина.

Я слегка разозлилась от такого проявления тупости, но сумела справиться с собой и как ни в чем не бывало произнесла:

— Это необходимо для следствия. Так вы можете сказать, каково зрение Ситенковой?

— Могу, — теперь уже перешла к тому, что я и хотела услышать, собеседница. — Зрение у нее прекрасное, она никогда не жаловалась, легко читала тексты, напечатанные весьма мелким шрифтом.

— Но, может, она носит линзы? — немного разочаровавшись, сделала последнюю попытку услышать желаемое я.

— Нет, — прозвучал достаточно твердый ответ. — У нас линзы многие носят, так их нам какая-то фирма привозит иной раз прямо в офис. Она бы в таком случае их тоже покупала, — пояснила моя собеседница.

— Что ж, спасибо, — поблагодарила я женщину за помощь и сразу же отключилась. Надежды мои не оправдались.

Отодвинув телефон в сторону, я выключила газ и, сев с чашкой свежего кофе в руках на прежнее место, принялась размышлять.

Набор для контактных линз… Что он может значить? Для чего Людмила держала его на своем столике, если со зрением у нее все в полном порядке? Я сделала маленький глоток кофе и скользнула взглядом по обоям. Бледно-голубые цветы плавно сливались на них с нежно-розовым фоном. На минуту задержав на них взгляд, я моментально все поняла. Линзы нужны не потому, что у какой-то из сестер плохое зрение, а потому, что у них разный цвет глаз. Иначе быть просто не может. Как же я раньше об этом не подумала?

Впрочем, фотокарточки обеих девушек были настолько некачественными, что заметить различие было не так-то просто. Если бы не Костик, я бы, наверное, еще не скоро заподозрила подмену и так бы и относилась к делу с некоторым равнодушием. Ведь пропажа — это еще не труп. Но теперь все вроде бы вставало на свои места. Людмила — это совсем не Людмила, а ее сводная сестра Ольга, которая ради наследства отца решилась убрать свою собственную сестру и занять ее место. Она все тщательно продумала и замаскировалась. Перекрасила волосы, став из натуральной блондинки брюнеткой, при помощи контактных линз подправила и цвет глаз, сделала соответствующую стрижку… И попробуй теперь кто докажи, что она не Ситенкова. Она все сделала как надо, позабыла лишь одно: замести следы своей прежней жизни, вот концы и полезли.

Я удовлетворенно усмехнулась, чувствуя, что развязка близка — вскоре все станет на свои места и последует соответствующее наказание наглой особы за все ее выкрутасы. Этот вопрос я довольно часто решаю сама, но тут дело слишком уж сложное, и мне не хотелось брать его на свою совесть. Стало быть, его нужно передать в милицию, а потом и на рассмотрение суда.

Но я вовсе не собиралась сделать это прямо сейчас. Я никогда не передавала Кирьянову дела, не доведенные мной до конца. Предстояла еще кое-какая работа, а именно — поиск тела убитой Ситенковой. Пока нет тела, нет и убийства. Без него обвинение Туркиной будет не полным, и у нее появится возможность воспользоваться деньгами папеньки, которые она уже успела прибрать к рукам, — выйти под залог. А потом стоит ей нанять хороших адвокатов — и… Такого я допускать никак не намеревалась.

Понимая, что мне во что бы то ни стало нужно найти если и не труп Ситенковой, то хотя бы какие-то доказательства совершения убийства, я переключилась на обдумывание того, каким образом это можно сделать.

По всему выходило, что дом Ситенковой следует обыскать. Тем более что сейчас это сделать намного проще — Туркина ведь отдыхает в Туапсе. Ну и пусть себе отдыхает дальше.

Приняв решение, я стала собираться. Отыскала старые, но очень удобные джинсы и черную водолазочку со свободным воротом. Облачилась во все это, волосы собрала в хвост и обкрутила его вокруг головы, укрепив в таком положении шпильками. С макияжем особо возиться не стала, посчитав, что подкрашенные слегка реснички и губы — более чем достаточно, чтобы выглядеть естественно. Потом я обулась в мягкие кроссовочки, побросала в свою безразмерную сумочку все, что может пригодиться при обыске, и, заперев квартиру, спустилась во двор.

В лучах утреннего солнца моя «девяточка» казалась невероятно пыльной, но сейчас заниматься ее марафетом мне было совершенно некогда, а потому пришлось оставить уход за ней на потом. Сев в машину, я быстренько завела ее и направилась в поселок Солнечный. Путь туда был довольно длинным, но укоротить его не имелось никакой возможности — поселку проложили лишь одну-единственную нормальную трассу, все же остальные дороги представляли собой прокатанные автомобилистами подъезды к собственным гаражам. Вероятно, по ним и можно было сократить путь, но я это сделать не решилась. К тому же спешить особенно мне было некуда, и я легко переносила все трудности пути, создаваемые мелкими пробками.

Спустя примерно сорок минут с того момента, как я завела машину, передо мной показались знакомые дома, обдуваемые всеми ветрами, а за ними особняк Ситенковой. Я остановилась прямо возле него, на всякий случай несколько раз просигналила и, лишь убедившись, что его новой хозяйке не приспичило неожиданно вернуться домой, стала обдумывать, как попасть за ворота. Впрочем, особо гадать тут не приходилось. Высота ворот и забора была не настолько большой, чтобы я не смогла их преодолеть. Главная проблема состояла в другом — в том, чтобы при этом остаться незамеченной.