Читать книгу "Когда отступит тьма - Майкл Прескотт"

В его мысли ворвалось потрескивание рации, затем женский голос:

— Центральная? А-три.

Данверз связывалась с диспетчером, голос ее в портативной рации звучал слабо, прерывисто.

Коннор увеличил громкость, когда диспетчер подтвердил прием:

— Говорите, А-три.

— Кажется, я нашла ее. Не уверена. — Хотя слышимость была плохой, Коннор уловил дрожь волнения в голосе Данверз. — Кажется, нашла ту машину.

Данверз ехала мимо яблоневых садов и ферм по территории округа, удаляясь все больше и больше от Барроу.

Мили две она следовала за трактором, потом увидела в чьем-то дворе проржавевший жилой автофургон, но это были наиболее примечательные машины из встречавшихся ей по пути.

Белого «мерседеса» не было видно нигде.

Возможно, Эрика Стаффорд свернула на одну из боковых дорог, даже на какой-нибудь проселок, ведущий к теплицам и частным владениям, но Данверз не могла проверять каждый из них.

Поворачивать обратно ей не хотелось. Из сообщений по рации она знала, что и другие полицейские ничего не обнаружили. Свидетельство Чарли давало в лучшем случае слабую надежду, но это было уже что-то.

Она решила проехать еще милю по тридцать шестому шоссе. У поворота на бристольскую дорогу находился торговый центр; там можно было навести справки.

Рука ее коснулась под воротником на цепочке распятия. Она нащупала маленького серебряного Иисуса.

С этим распятием, которое носила во Вьетнаме мать, Вики не расставалась с детства. Оно помогало ей на сложных контрольных работах по математике, поддерживало на злосчастном школьном балу, когда кавалер переметнулся от нее к другой девушке и ей пришлось ехать домой с одной из парочек. Она вспомнила, как сидела молча на заднем сиденье, с горящим от унижения лицом, потирая пальцами в темноте крохотное распятие.

Она потерла его и мысленно взмолилась Богу, чтобы он дал ей найти Эрику Стаффорд живой.

Потому что миссис Стаффорд была одной из хороших. Такова была суть философии Вики Данверз, философии, к которой умудренные люди относились неодобрительно, над которой смеялся весь мир, видящий повсюду не хорошее и плохое, а лишь серые тени.

Существуют хорошие и плохие, порядочные люди и подонки. В этом для Вики и заключалась вся философия. Ей было непонятно, почему людям, более образованным, чем она, необходимо так усложнять все. Наверняка у них есть какие-то причины. Может, Вуделл сможет ей объяснить это когда-нибудь. Надо будет попросить его.

Она знала, что таких людей, как Эрика Стаффорд, должно быть больше. В комнате для инструктажа она сказала, что миссис Стаффорд была великодушна к ней, но это была не вся история. Всю…

«Пусть это будет нашим секретом», — сказала миссис Стаффорд и заговорщически прижала палец к губам.

Данверз разбила одну из ее скульптур.

Произошло это совершенно случайно. Несколько недель назад Вики подъехала к галерее, чтобы спросить миссис Стаффорд, не пострадала ли она от вандализма; в пятницу вечером в одной из соседних лавок разбили стекло. В «Спасительной благодати» обошлось без происшествий, и Вики не было необходимости оставаться, но она задержалась там, очарованная скульптурами. В их изящных, классических очертаниях она неожиданно увидела, чем люди восхищаются в искусстве, поняла, что искусство способно открыть окно в лучший мир.

Потом катастрофа. Обычно она не была неуклюжей, но еще не привыкла к форменному ремню со всем, что на него навешано, и, повернувшись слишком быстро, задела полицейской дубинкой пьедестал стеклянной статуэтки.

И заметила падение прозрачной фигурки, обладавшей таинственной, неправдоподобной, будто сновидение, красотой, за миг до того, как она разбилась.

После того ужасного школьного бала, с тех пор, как заперлась в своей комнате, чтобы не слышать родительских банальностей и неуклюжих сочувствий старшего брата, Данверз не плакала. Но разрыдалась, когда, наклонясь, тщетно силилась собрать осколки и сложить их воедино.

«Я возмещу убыток, — твердила она, — сколько бы ни стоила эта вещь».

Но миссис Стаффорд не требовала возмещения. Она подмела блестящие осколки и сказала, что никакой проблемы нет, притом совершенно искренне.

Их секрет. О нем никто не слышал. Должно быть, миссис Стаффорд списала убыток без единого слова.

Немалый убыток. К пьедесталу фигурки был приклеен ценник, и Данверз отважилась взглянуть на него, когда миссис Стаффорд высыпала осколки из совка в мусорный ящик.

Восемь тысяч долларов.

У Вики чуть не случился разрыв сердца, когда она увидела эту цифру. Целое состояние. А она, стажер, получает полторы тысячи в месяц… Чтобы выплатить такую сумму, потребуются годы. Годы еще более жесткой, суровой экономии, чем сейчас. Притом если ее не уволят, что вполне могло случиться, если миссис Стаффорд поднимет шум.

Она извинялась раз десять, голос ее прерывался. Но миссис Стаффорд махнула рукой, потом высказала странную мысль.

«Если б всякую грязь можно было б убрать так же просто, — заметила она с чем-то похожим на печаль в голосе, — мы все жили бы иной жизнью».

Данверз тогда была очень расстроена и не задумалась над этими словами, но теперь, задаваясь вопросом, жива ли миссис Стаффорд, подумала о них.

«Пожалуйста, Господи!..»

По сторонам дороги ферм уже не было видно, тянулся густой лес. До торгового центра оставалось всего полмили, и по-прежнему никакого признака…

Постой…

Вон там. Что это?

Данверз всего лишь миг видела справа, далеко в чаще голых деревьев металлический проблеск чего-то белого.

Она съехала на обочину и остановилась.

Оглянувшись, Вики уставилась в ту сторону, но под этим углом ей не было видно того, что только что промелькнуло.

Она вылезла из машины на пронизывающий холод. Побежала по обочине, отвернулась, когда мимо пронесся, хрустя гравием, большой дизельный грузовик.

В десяти ярдах от своей машины Вики снова увидела белое полускрытое деревьями пятно примерно в четверти мили от шоссе.

Будь на деревьях листва, она бы ничего не заметила. Машина — да, определенно машина — была и так едва видна, она бы совершенно исчезла в полутьме, если б клонящееся к закату солнце не светило прямо на нее.

«Мерседес» это? Вики не могла разобрать. Но машина была белой, возможно, седаном, и стояла там, где не должно было быть никаких машин.

Она потянулась к рации на поясе, потом вспомнила, что у радио в машине более сильный сигнал.

Сев снова на водительское сиденье, Данверз связалась с диспетчером.

— Центральная? А-три.

— Говорите, А-три.

— Кажется, я нашла ее. Не уверена. — Она слышала, как голос ее от волнения повышается. — Кажется, нашла ту машину.