Читать книгу "Приключения наследницы - Лариса Кондрашова"

Собирались мы тихо, стараясь производить как можно меньше шума, но не привлечь к себе внимания, увы, не удалось, потому что едва Аксинья помогла завязать мне ленту капора и я шагнула за порог своей комнаты, где меня должен был ждать Сашка, как почти нос к носу столкнулась с Зиминым, кстати, тоже полностью одетым.

– Как вы догадались... почему вы тоже...

Теперь при виде поручика у меня случилось косноязычие.

– Выходит, я уже немного вас знаю, – довольно ухмыльнулся тот. – Решили, значит, сами все сделать: и деньги отправить, и исправника вызвать?

– Решила, – твердо ответила я, – а кто мне может в этом помешать?

– Бог с вами, Анна Михайловна, я уж, во всяком случае, вам не враг. Надо же, помешать! Помочь! Разве не мой долг вам помогать? Да и с моими связями мы с вами управимся куда быстрее.

Мне ничего не оставалось, как смириться.

– Джимкину-то лошадь, стало быть, похищаете? – довольно осклабился Зимин, выходя со мной на крыльцо. – А он как, знает?

– Разве можно похищать, ставя о том в известность? – огрызнулась я.

– В жизни чего только не бывает.

Он поддержал меня под руку, усаживая в карету. И полез следом. Я успела заметить вопросительный взгляд Сашки, но в ответ лишь пожала плечами. Тот сел на козлы вместе со Ставром – жеребца привязали к карете, и он до здания уездной полиции должен был трусить сзади.

Я посылала с ним для Амвросия все пять тысяч, потому что деньги у меня теперь были.

Вчера поручик Зимин недолго медлил. Он отдал мне все найденные у Хелен деньги. Кроме английских. Их, как сказал поручик, тоже оказалось довольно много, но их он считал нужным сдать своему начальнику вместе с рапортом.

Вернулись ко мне и мамины украшения. Я некоторое время не могла сообразить, как дать нужную оценку находке Зимина. Откуда у Хелен Уэлшмир такие деньги?

– Скорее всего она была мошенницей. Пристраивалась к женщинам, которые почему-либо путешествовали без сопровождения, предлагала свою помощь, а потом...

– Убивала! – воскликнула я в порыве озарения.

– Возможно, и так, – кивнул Зимин, – но это только предположения.

– Предположения?! – возмутилась я. – Но моя мать выехала из дома здоровой женщиной, а через две недели мы получили извещение, что она умерла.

– Но вряд ли ее бы похоронили без освидетельствования врача, – задумчиво проговорил он.

– Врач приезжал, осматривал мать, пока она еще была жива, и вроде удивился странности ее болезни.

– Если эта Хелен побывала в Индии, то кое-что становится ясно, – пробормотал Зимин. – За исключением двух моментов: если англичанка ограбила вашу мать, то почему не исчезла с деньгами и драгоценностями, а постаралась вместе с вами приехать в имение, и второе – тот, кто убил ее, видимо, приехал в имение за тем же, и в какой-то момент сообщники не сошлись в своих планах. А возможно, Хелен стала ему угрожать... Пока остается только гадать.

Я молча слушала поручика, опять принимаясь за размышления вроде: не зря ли я приняла от него все найденные деньги? Я ведь не спросила у Амвросия, сколько денег взяла с собой в дорогу мама. А вдруг это не все деньги наши? Что же получается: я вроде как ограбила мертвую... Фу, какая глупость лезет в голову! Все равно легкость, с которой я получила эти деньги, да и то, как поручик мне их отдал, – все это лишило меня покоя.

– Не переживайте, княжна, – улыбнулся он, наверное, наблюдая за моими мучениями, – деньги идут к деньгам. Разве они для вас лишние?

– Не лишние, – согласилась я, – но всего лишь два дня назад я считала себя бесприданницей...

– Вы – и бесприданницей? – изумился он.

– Но вы же видели мой московский дом.

– Но я видел и ваше имение. Говорят, вам принадлежит тот чудесный лес, который можно наблюдать, выходя по утрам на крыльцо.

– Принадлежит, но не весь, – смутилась я.

– А сколько за вашим имением земли?

– Я все никак не займусь документами... Так что ответить на ваш вопрос смогу несколько позже... И вообще меня мучает осознание того, что эти деньги... Ну те, что вы мне дали, вполне могут мне не принадлежать...

– Увы, но разделить их по справедливости мне не представляется возможным, – фыркнул Зимин. – Придется вам принять на себя сей тяжкий крест.

– Я приеду в Петербург, узнаю у Амвросия, сколько денег было у матери, а остальное верну.

– Приятно осознавать, что такая красивая девушка, как вы, к тому же еще честна не в меру.

– Разве честность может быть чрезмерной? – удивилась я.

– Может, – нарочито печально кивнул он головой. – Как я узнал только что. Но все-таки будет лучше, если о деньгах вы никому не скажете. По крайней мере пока эта ваша дедовская история полностью не прояснится. Хорошо?

– Хорошо, – пожала я плечами.

В конце концов, для меня и в самом деле эти деньги вовсе не лишние. У меня еще столько дел! Главное, выполнить обещание, что я давала поручику и в его лице графу Зотову: отыскать документы, передать их Зимину и проститься с ним, возможно, навсегда. А потом уже, когда останусь одна – или с Кириллом, если он захочет мне помочь, – заняться делами имения. Но почему-то эти мысли навеяли на меня грусть.

Однако мы наконец приехали, и Зимин, первым выскочив из кареты, подал мне руку.

Как бы мне ни хотелось этого отрицать, но поручик и вправду оказался для меня человеком незаменимым. Это издалека виделось, что стоит мне только войти в присутствие, как я сразу разберусь, к кому обращаться и что говорить.

В Питере, чтобы собраться в дорогу, я ничего не делала. Всем занимался Амвросий. Он был свободным человеком – покойный батюшка еще лет двадцать назад дал ему вольную, но он так и не пожелал оставить своего места – и мог посещать всякие чиновные заведения без ограничений. Что он делал, куда ходил, я не интересовалась. Главное, паспорт у меня был, подорожная – также. Теперь я должна была сделать документы для Сашки, и, если бы не поручик, кто знает, как долго мне пришлось бы этим заниматься.

Сашку отправили в Петербург без промедления, а Зимин еще некоторое время заставил себя ждать. Когда, не выдержав, я пошла его искать, то увидела, что он сидит за столом в одном из кабинетов и пишет письмо.

– Отправлю фельдъегерской почтой, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – С оказией. Объясняю своему начальству, почему я вынужден задержаться.

Наконец поручик вышел на крыльцо, а вместе с ним к нам в карету сел невысокий толстый человек в черном вицмундире и пальто с бобровым воротником. На его массивном носу очки казались совсем маленькими, к тому же временами он посматривал поверх них, словно говоря: «Я вас и так насквозь вижу!»

– Мамонов Иван Георгиевич, – представился он мне, – капитан-исправник.