Читать книгу "Читать не надо! - Дубравка Угрешич"

Для того чтобы реальное жизненное событие (скажем, дело Клинтона) стало темой массовой культуры, надо, чтобы оно доставляло удовольствие. Удовольствия могут быть разного рода: удовольствие доставляет извечная победа добра над злом, но может доставлять и само зло. Удовольствие доставляет как низвержение символов власти (как раз то, что сделали Моника Левински с Полой Джонс), так и их утверждение. Каждый слой должен суметь подвести под событие свой набор ценностей (американские женщины, афроамериканцы, республиканцы, демократы, традиционная Америка, белокожие люмпены Америки и т. д.). Возможность свободной и беспрепятственной причастности к событию также доставляет удовольствие, скажем, в шоу Джерри Спрингера, где смотрящие являются и наблюдателями, и участниками, и зрителями, и актерами, и наблюдающими, и объектами наблюдения.

Массовая культура — это еще и большой бизнес. Тщетно докапываться, сколько денег зарабатывают на событии продавцы сувениров и издатели, сама Моника Левински и журналисты, и комментаторы «дела Клинтона»; и тщетно морализировать по поводу гонораров, имеющих отношение к данному бизнесу. Всякий знает: шоу-бизнес — уникальный бизнес.

Завершающий этап трагического распада Югославии имеет все шансы стать темой массовой культуры. Граница между добром и злом наконец-то проведена: зло — сербы, добро — албанцы; зло — Милошевич, добро — Билл Клинтон, предлагавший пять миллионов долларов тому, кто доставит Милошевича пред очи Гаагского трибунала. Эпизод с войной в Косово поляризовал потребителей информации на тех, кто за бомбежку, и тех, кто против (темы популярной культуры не терпят раздвоения). Потребителя возбудили всевозможными видами удовольствия: восторгом от получения новейшей информации (Косово, албанцы, сербы) и живым участием в международных событиях; вспышкой сострадания к терроризируемым (косовским албанцам); гордым чувством защитника, животным страхом и ужасом (насилие, отрезанные головы, мертвые тела, девичьи скальпы); радостью участия в играх (видеоигры, бомбардировщики, солдатики) с применением мощного оружия (бомбы, с меткостью лазера превращающие дома в руины); удовлетворением от победы над старым, злобным миром (сербы, преступники, коммунисты и коммунистическая диктатура) и утверждением нового, доброго мира (демократия, новый мировой порядок, технология). Сам Билл Клинтон, используя риторику кинорецензий и книжной рекламы, так отозвался об этой войне: «Налицо все признаки крупной войны: застарелые недовольства, борьба с демократиями и в центре всего этого — сербский диктатор, после окончания „холодной войны“ начавший новые войны и подливший керосин в пламя этнической и религиозной розни».

Средства массовой информации, в особенности телевидение, превратили события в развлечение просто потому, что именно развлекательность, а не информация сделалась основной движущей силой средств массовой информации. В их подаче американские судебные процессы (О. Дж. Симпсон) и американская политическая жизнь (случай с Клинтоном) свелись к массовому увеселению. В самом деле, ну разве не смехотворно заявление, будто политическая жизнь достигла вершин демократии (может, вершин своих иллюзорных представлений о демократии?). Проходя сквозь фильтр всемогущих средств массовой информации, американская политическая жизнь превращается в сплошной карнавал. Каждый человек — желанный участник этого карнавала; представители всех слоев населения и всех национальностей.

Средства массовой информации определяют многое, в том числе и кастинг. Ординарная, не слишком умная сотрудница американского государственного аппарата Пола Джонс приобрела посредством телевидения и прессы имидж вульгарной героини, представительницы белокожих американских люмпенов (самых преданных потребителей телепродукции) и по иронии судьбы на какое-то время сделалась символом демократического бунта, бросающего вызов другому символу Америки — Белому Дому. Медиа подбирает подходящих профессионалов, телеадвокатов, журналистов, интеллектуалов, политтехнологов, общественных деятелей; всех, кто способен дать средствам массовой информации команду «фас!» в направлении того или иного события. Так, дело Клинтона породило большое количество комментаторов, представлявших его в разнообразных формах народного увеселения, превращая любой политический скандал в шоу типа «Судья Джуди», соревнование по рестлингу или порнофильм.

Трагический распад Югославии был щедро отражен в средствах массовой информации. Бывшую Югославию истоптали многочисленные армии журналистов, телерепортеров, кинорежиссеров, продюсеров, писателей, интеллектуалов, фотографов и просто любителей приключений, сделавшихся писателями, репортерами, журналистами и фотографами. Были потрачены мили кинопленки и тонны бумаги. Были произведены горы документальных свидетельств, фильмов, книг, фотографий. Даже сувениров (например, альбомчик «Ангелы из Сараево», где при помощи грубого монтажа детям с реальных фотографий были прилеплены крылышки). Реальная человеческая трагедия была теле-, кино- и фотообработана, повторена и пережевана бесчисленное количество раз устами потребителей и самих участников.

Мне кажется, интеллектуалов заклинило на осмыслении своих позиций, роли и участия в происходящем в тот самый момент, когда Homo sapiens благополучно эволюционировал в Homo scaenicus (Человека развлекающегося). Обращаясь к военной теме, интеллектуалы задавались извечными вопросами морали. Мораль — ключевое слово в военной риторике: и Билл Клинтон, и Слободан Милошевич, и жертвы, и солдаты — все только и твердили, что о морали. Даже военное вмешательство НАТО было подано в средствах массовой информации как некий нравственный урок.

Если интеллектуалы уже приняли на себя роль морального арбитра в средствах массовой информации, им следует хорошенько задуматься. Одним из возможных последствий подобного противостояния может стать для них полная профессионализация в этом качестве и обнародование их гонораров, полученных в должности моральных арбитров. Столько-то — за мнение по Косово, столько- то — за мнение по НАТО. Причастность интеллектуалов к политике стала бы в этом случае их новой функцией, платным медийным внедрением, но со старым как мир названием. Если такое произойдет, участие интеллектуалов уже не вызовет неловкости ни у них самих, ни у тех, кто покупает их услуги, ни у потребителей средств массовой информации. Следующим логическим, хоть и щекотливым, шагом стало бы оправдание тех сербских интеллектуалов, кто поддерживал войну, так как интеллектуалы — истинные и псевдо, хорошие и плохие — всего лишь при своем бизнесе, торгуют своими моральными убеждениями на рынке.

Одна американская тележурналистка, яростно ратовавшая за удаление Клинтона из власти, автор книги об импичменте, призналась: «Я, увы, не умею успешно себя продавать. Стою всего шесть тысяч долларов, тогда как кое-кто из моих коллег гребет до двадцати тысяч».

Итак, побочным продуктом массового вовлечения американских экспертов в «дело Клинтона» стал рост массовых высказываний по всей Америке. Журналистка, не умеющая себя продавать, имеет за высказывание всего-навсего шесть тысяч. И вряд ли ее выступление тянет на научный доклад, скорее это некое участие в открытой дискуссии по поводу «дела Клинтона», иными словами, в некоей болтовне, рассчитанной на пару часов.