Читать книгу "Гонки на черепахах - Станислав Бах"

– Рота – это только я, а вот ружья у меня нет, – ответил старшине Максим. На третьем месяце службы на учебных стрельбах выяснилось, что его пистолет гораздо чаще дает осечки, чем стреляет, а потому был сдан в ремонт и уже неделю не возвращался.

– Салага! – старшина треснул кулаком по столу, – попробовал бы кто-нибудь у меня забрать оружие!

Настольная лампа испуганно моргнула, вспыхнула и погасла совсем.

Максим пожал плечами.

– Выводи бронетехнику! – скомандовал старшина.

– Так на ней… на нем наряд уехал, – ответил Максим.

Вообще, машин в отделении было три, но одна находилась в состоянии коматозного безнадежного ремонта, а вторую недавно разбил новый водитель, получивший права в армии и впервые в жизни оказавшийся в машине один, без офицера на правом сиденье.

– Макс, подежурь за меня, сил больше нету тут сидеть, – уже миролюбиво попросил десантник. – А вдруг кто и вправду залез, так я хоть оттянусь.

– Нет. Тебя уволят. Дежурный должен сидеть в дежурке.

Одному идти на склад было запрещено инструкцией, да и опасно, а вызывать группу захвата или спецназ можно было только в случае сопротивления. К тому же сигнализация регулярно устраивала ложную тревогу. Оставалось ждать, пока не вернется наряд. Старшина снова захрапел.

Тем временем воры сидят, ждут. Проходит час, никого нет. Два часа. Все тихо.

Сержант снова вызывает своих по радио, но те в эфир не выходят.

Проходит три часа. Четыре. Милиция не едет. Пять часов – скоро утро, люди придут. Воры решают, что сигнализация не сработала, и вылезают из своих убежищ. Но с пустыми руками уходить глупо. Быстро кидают в рюкзаки, что под руку подвернулось, открывают дверь и выходят.

Уже под утро, перед самым концом смены Максим решил все-таки сходить на склад. Будить старшину он не стал, но на всякий случай нацарапал записку о своих планах. Через час вернулся наряд. Бойцы растолкали десантника, который, прочитав записку, тут же отправил их на помощь сержанту.

На земле возле входа на склад виднелись следы борьбы. Под ноги попался сломанный козырек милицейской фуражки. Изнутри раздавались странные голоса и крики. Милиционеры достали оружие. Водитель включил дальний свет. Один из бойцов ногой распахнул дверь, второй прыгнул в проход, сжимая пистолет двумя руками.

Связанные бельевой веревкой злоумышленники сидели на полу спинами друг к другу и воплями пытались заглушить голос вышагивающего вокруг них сержанта. Максим, с книгой в одной руке и стальной фомкой в другой, громко выкрикивал что-то невразумительное. Свежие синяки на лицах задержанных подтверждали, что ему удалось найти веские аргументы, дабы воры изменили свои планы на будущее.

Около часа назад сержант присел на стул. Схватка закончилась, оставалось ждать подмоги. На смену возбуждению пришла тупая боль в ушибленном колене, голова гудела, выросшая шишка еще пульсировала. Новую фуражку сломали, гады! Ладно, важнее, что голова выдержала. Хорошо, что он успел пригнуться, и удар железякой прошел вскользь. Навалилась усталость, и незаметно для себя он заснул.

Открыв глаза, он заметил активные попытки задержанных освободиться от пут, вскочил на ноги и быстро успокоил их. Не хотелось думать, что произошло, если б он проспал еще пару минут. Надо было себя чем-то занять. Он огляделся, заглянул в каморку кладовщика. Среди одинаковых желтоватых накладных мелькнул переплет какой-то потрепанной книжки с оторванной обложкой. Раскрыв книгу, он начал читать.

– Над седой равниной моря… – В памяти всплыли уроки литературы и ненавистный Максим Горький.

– …гордо реет буревестник… – взревел сержант, чтобы окончательно прогнать сон.

– …черной молнии подобный… – Декламируя, сержант угрожающе размахивал гвоздодером-фомкой, стерев при этом отпечатки пальцев злоумышленников с орудия преступления.

– …им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни… – Казавшаяся когда-то бесконечно длинной «Песнь о Буревестнике» быстро закончилась, и Максим начал сначала. На шестнадцатом прочтении задержанные начали постанывать.

Когда стаи туч запылали над бездной моря в двадцать восьмой раз, неблагодарные слушатели уже рыдали.

Через два месяца Максима вызвали в прокуратуру. Пожилой вежливый прокурор посетовал, что при задержании и на допросах было допущено множество процессуальных нарушений, что подозреваемые пошли в отказ, и теперь шансов посадить их практически нет. Но это было еще не все. Они под диктовку адвоката написали почти одинаковые заявления, в которых сообщили, что Максим, используя изощренным и противоестественным образом книгу писателя Горького, применял к ним пытки.

– Прежде чем начать проверку, я решил поговорить с вами неофициально, – добавил прокурор. – Просто расскажите, что там произошло на самом деле.

– Если я расскажу, вы мне не поверите и захотите проверить, – ответил сержант. – Давайте я сразу все покажу на ком-нибудь из них.

– Не в моих правилах идти на поводу у сержанта, – сказал прокурор. – Но вы меня заинтриговали.

Через неделю Максим снова входил в здание прокуратуры. В сидящем на стуле посередине кабинета молодом человеке он узнал одного из своих противников.

Прокурор с удивлением наблюдал, как в глазах самоуверенного юнца появилось явное недовольство, а затем, когда сержант достал из кармана небольшую книжку с оторванной обложкой, то уже и неподдельный страх.

Он кивнул головой Максиму, и сержант начал медленно, с выражением читать, держа раскрытую книгу перед собой, но глядя не в нее, а в глаза подозреваемому. В углу кабинета застрекотала пишущая машинка секретаря.

– Глупый пингвин робко прячет…

Три прочтения парень держался, но потом страх сменился ужасом и его губы задрожали.

– …тело жирное в утесах… – продолжал сержант.

Прокурор пока не видел ничего незаконного в его действиях.

– Чайки стонут перед бурей… – декламировал Максим, разведя руки в стороны и напоминая пикирующий самолет.

В этот момент к самому окну кабинета подлетела большая белая чайка, обычная для Питера городская птица. Взмахнув крыльями, она пронзительно закричала и ринулась куда-то вниз.

Тут нервы подозреваемого не выдержали.

– Замолчи! Хватит! Не надо больше!

Прокурор жестом остановил вошедшего в штопор Максима.

– Разве дверь склада была не заперта? – в наступившей тишине спросил прокурор сползающего со стула парня.

Тот открыл рот, но на полуслове остановился и взял себя в руки. Прокурор снова кивнул.

– …и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей! – громогласно объявил сержант.

– Заперта! Мы через форточку! Хватит!

– Где вы спрятались? – быстро спросил прокурор.