Читать книгу "Дама пик - Алексис Лекей"

Потом развернула его, поцеловала в губы, в шею и опустилась на колени. Быстро сдернула ему брюки и трусы, сжала начавший подниматься член, решительно нащупала правый пах и воткнула в вену иглу своего маленького шприца.

Он инстинктивно оттолкнул ее, но лекарство уже начало действовать. Он попытался закричать, но слова замерли на губах. Он споткнулся, стараясь удержаться на ногах, и уцепился за подвесную полку. Полка свалилась на них, и она едва успела пригнуться под градом посыпавшихся консервных банок. На полу жертва дрожала всем телом, полузакрыв глаза. Она натянула ему брюки, застегнула молнию и ремень. У нее оставалось всего несколько минут на то, чтобы привязать его, потому что действие пентотала было не только молниеносным, но и кратковременным.

Но все пошло не так, как она рассчитывала. В момент, когда она поднимала его на кровать, тело мужчины, находившегося в бессознательном состоянии, прошили конвульсии, и она его уронила. Фотограф упал на пол, она быстро перевернула его на живот, чтобы он не захлебнулся рвотой. Он неожиданно успокоился, и дыхание прервалось. Она приложила ухо к груди, слушая сердце. Через несколько секунд биение прекратилось. А ведь доза была идеально рассчитана и, возможно, даже маловата для его телосложения. Коллапс. Она выругалась. Можно все предусмотреть, кроме аллергии на барбитураты. Второй провал подряд. Судьба явно не на ее стороне.

Она тщательно обыскала маленькую квартиру. Грязное жилье холостяка, загроможденное некрасивыми и бесполезными предметами. Коллекция женских фигурок в белье на шаткой этажерке, журналы о мотоциклах, вытертые кожаные блузоны, сваленные на полу, кучки грязной одежды. Как можно жить в такой отвратительной обстановке? Только фотооборудование, сложенное в две большие сумки, избежало царящей повсюду грязи. Она нашла контракт с детективом в стопке никому не нужных бумаг. К двум мятым листкам скрепкой был прикреплен коричневый конверт. В нем – фотографии молодой блондинки со знакомым лицом, то ли актрисы, то ли телеведущей, и мужчины зрелого возраста, с хорошей осанкой – с ним она уже встречалась в компании Франсиса. Депутат или министр, возможно. Она забрала контракт и фотографии, чтобы уничтожить их. Опять пустой номер.

Она запомнила места, до которых могла дотронуться, и вытерла их грязной майкой из кучи белья, после чего вернула ее на место.

Ее охватило уныние. Не просто временная депрессия, которая проявлялась после каждого убийства, но неожиданно посетившее ее убеждение, что она никогда не добьется своей цели и избыток непросчитываемых факторов не позволит ей довести дело до конца. Лучше прямо сейчас все бросить. У нее есть деньги. Много денег на счетах, главным образом за пределами Франции. Но уехать – значит расстаться с Франсисом. Он не последует за ней, вся его жизнь здесь. Сама мысль об этом казалась невыносимой.

Вечер пятницы

Жаннетта чувствовала себя опустошенной. Она отвезла Зоэ к матери и оставила на ночь, чтобы немного отдохнуть.

Решила подольше полежать в горячей ванне и, возможно, уснуть в ней.

Совещание с Ландовски продолжалось около четырех часов. Комиссар хотела все знать, она интересовалась мельчайшими подробностями, уточняла все, что удалось накопать. Жаннетта ощущала себя чуть ли не подозреваемой на допросе.

Этим вечером она злилась на всех. На Оливье, который, вопреки всем своим заявлениям в стиле мачо, сразу же стал строить глазки новой начальнице, что было отвратительно. На Ландовски, которая ее раздражала. На полицейское начальство в целом. И в особенности на Мартена, который, как она считала, предал ее. С какой непринужденностью он вышел из дела! Словно оно ничего для него не значит. Словно поиски этого невидимого и порочного убийцы мало его интересуют. Будто вся та работа, которую они делали вместе, ему безразлична.

И в этом вся соль. Ей нравилось работать вместе с Мартеном, доказывать ему свою полезность, иногда опережать его, ловить его взгляд в минуты, когда она удивляла его своими достижениями. И в деле об убийстве Стефана Олье она никогда бы так далеко не продвинулась, если бы не мечтала заслужить восхищение Мартена.

До сих пор она себе в этом не признавалась. Дура ты, дура, прошептала она, бедная дура, ты, похоже, влюбляешься в своего шефа.

В дверь позвонили. Пришла небось соседка, жуткая зануда, которая вечно одалживала у нее то макароны, то соль, то молоко, будто сама не может сходить в супермаркет, до которого и двухсот метров не наберется.

Она решила не реагировать. Соседка позвонила снова.

– Блин, машина, – прошептала Жаннетта. – Она знает, что я дома.

Жаннетта поленилась поставить машину в гараж. И ко всему прочему, начала разговаривать сама с собой.

Смирившись, Жаннетта выбралась из ванны, накинула старый халат бывшего мужа и пошла открывать, оставляя мокрые следы на плиточном полу.

На пороге стоял Мартен.

Жаннетта разозлилась на себя. Обычно она красилась только слегка, но несчастная капля туши наверняка потекла по щекам, а лицо, должно быть, напоминает красивый блестящий красный панцирь краба, только что вынутого из кастрюли. Не говоря уж о том, как она выглядит в этом жутком халате, который следовало давным-давно выбросить… А когда она в последний раз брила ноги?

– Я могу войти? – поинтересовался Мартен.

Она отчаянно пыталась придумать уважительную причину, чтобы воспротивиться, но мозг бастовал.

– Мне жаль, что я тебя побеспокоил, – произнес он таким тоном, что сразу стало ясно: ничего ему не жаль, – но нам нужно поговорить.

– Если не возражаешь, я сначала оденусь.

Мартен небрежно кивнул, а Жаннетта тут же бросилась в ванную.

Протерла запотевшее зеркало и с трудом сдержала вопль. Все гораздо хуже, чем она себе представляла. Веки окантованы черным – дочка называла это ведьмиными глазами, – а за время, прошедшее с возвращения домой, на подбородке предательски выскочил прыщ. Блестящий пурпур щек постепенно бледнел, но из-за этого прыщ сиял еще нахальнее.

Она натянула трусики, джинсы и майку, проигнорировав лифчик (за ним нужно было идти через весь дом в спальню), быстренько проверила, не слишком ли торчат соски под тонкой тканью, и стерла потеки туши с век и щек.

Когда она вернулась в гостиную, Мартен стоял и задумчиво вертел в руках стеклянный куб с фотографиями Жаннетты, ее дочки и бывшего.

Жаннетта отобрала куб и поставила на место, на этажерку.

– Выпьешь что-нибудь? – предложила она.

– Нет, спасибо.

Он извлек из кармана пальто продолговатый пакет в подарочной упаковке:

– Твоей дочке.

Ярость тут же утихла. Подарок для малышки заставил Жаннетту сдаться.

– Это кукла, – уточнил Мартен.

– Спасибо. Зоэ нет. Передам, когда вернется.

– Ты никуда не собиралась, надеюсь?