Читать книгу "Пещеры тысячи будд - Ясуси Иноуэ"

– Что ты делаешь? – ошеломленно пробормотал Синдэ.

– Сам не видишь? – рявкнул купец. – Здесь столько всего, что не увезти и на двух сотнях верблюдов!

Гуан продолжил просматривать содержимое сундуков, вскрытых погонщиками, и указывать, что выбросить, а что сложить в отдельную кучу. Наконец до него дошло, что Синдэ пристально наблюдает за ним, и его лицо посуровело.

– А ты почему здесь? Что с сокровищами?

– Надежно спрятаны в пещере. Я обо всем позаботился.

– Молодец. – Гуан кивнул и вновь занялся делом. Казалось, это никогда не кончится: сокровища династии Цао заполняли не только внутренний дворик и прилегающие галереи, но и другое крыло дворца.

Синдэ некоторое время следил за действиями мародеров. Выхватив из кучи отобранного добра огромный ковер редкостной красоты, накрывший почти весь двор, Гуан выругал подручных за то, что они складывают совершенно бесполезные вещи.

– А ну выбросите его! – рявкнул он.

Один из погонщиков вцепился в ковер. Намечалась перебранка. Синдэ молча повернулся к ним спиной и побрел к Яньхуэю, который сидел в полном одиночестве, склонившись на подлокотник кресла.

– Ваше высокопревосходительство! Битва может начаться в любую минуту. Пора в путь.

– Коли битве суждено начаться, не все ли равно, когда это произойдет? Я останусь здесь.

– Здесь нельзя оставаться! Вы должны сейчас же покинуть город!

– Это почему же, друг мой?

– Почему? – опешил Синдэ. – Потому что человек должен жить столько, сколько ему отмерено…

– Должен жить? – Яньхуэй повторил эти слова так, будто они показались ему очень странными. – Это вопрос не долга, а желания. Тот, кто хочет жить, не умрет. Если сам ты надеешься выжить, возьми. – Яньхуэй открыл ларец, стоявший у его ног, достал оттуда большой футляр – в таких хранились свитки – и протянул его Синдэ. – Я хочу, чтобы ты сберег ее.

– Ее?…

– Книгу. Это история семьи Цао.

– И что мне с ней делать?

– Что хочешь. Можешь прочесть ее, сжечь или выбросить.

– Если дело в этом, то я могу просто оставить ее здесь…

– Нет, только не здесь. Брат доверил мне семейную летопись на хранение, а я не собираюсь задерживаться в этом мире, поэтому перепоручаю заботы о дорогих его сердцу свитках тебе.

У Яньхуэя был такой вид, будто у него гора с плеч упала. А раздосадованному Синдэ ничего не оставалось, как только убраться восвояси. Вернувшись в свою каморку, он почувствовал полнейшее безразличие к своей судьбе и к участи Шачжоу, упал на ложе и мгновенно заснул.

Разбудил его гонец от Чжу Ванли. В небе сияло солнце. Яркие лучи, мирная тишина… Послание было коротким: «Сяньшунь погиб в бою». Синдэ ничего не удалось узнать от гонца, кроме того, что войско Чжу Ванли еще не принимало участия в битве.

Синдэ опять лег и задремал. Ему приснился сон. Он стоял на вершине исполинской скалы и глядел на заходящее солнце. Перед ним, словно бескрайнее море, раскинулась пустыня, вокруг вздымались и опадали дюны, похожие на волны. Взглянув вниз, Синдэ увидел крошечные, почти неразличимые глазом деревья. Он почувствовал чье-то присутствие. На него пристально смотрел Чжу Ванли. В лучах заката лицо полководца алело, будто залитое кровью, глаза сверкали багровым огнем.

Внезапно взгляд Чжу Ванли смягчился. Он шагнул навстречу Синдэ. «Дружище, у меня есть для тебя подарок! – пошарил рукой под своим нагрудником и сокрушенно вздохнул: – Эх, прости, потерял я ожерелье царевны, в бою обронил. Стало быть, дни мои сочтены. Не суждено мне добыть голову Юань-хао. Увы-увы…»

И только тут Синдэ заметил, что из груди полководца торчат несколько стрел, хотел их вытащить, но Чжу Ванли отшатнулся и сурово приказал: «Не трогай! Я всегда мечтал о такой смерти. Смотри!» – Он выхватил меч и, взявшись обеими руками за лезвие, начал засовывать его себе в рот.

«Что вы делаете?!» – закричал Синдэ.

В то же мгновение тело Чжу Ванли взмыло в воздух, словно подхваченное порывом небесного ветра, а потом упало к подножию скалы.

Синдэ разбудил звук собственного голоса. Сердце учащенно билось, одежда взмокла от пота. Он не помнил слов, но был уверен, что кричал во сне: «Не надо! Ваше высокопревосходительство! Не надо!» В этот миг на улице раздался шум. Синдэ вскочил, выбежал за ворота храма. Мимо спешили ратники с охапками сухого горящего тростника, лязгало оружие, гремели доспехи. Синдэ помчался в штаб. У ворот метался воин с заячьей губой, выкрикивая команды.

– Что происходит? – спросил Синдэ, пробившись к нему сквозь толпу суетившихся вокруг костров солдат.

Рубака широко раскрыл свой ужасный рот и ухмыльнулся:

– Мы поджигаем город!

– Где Чжу Ванли?

– Пал в бою! Сначала подпалим Шачжоу, а потом начнем отступление! – Охваченный боевой лихорадкой, воин в тот же миг забыл о Синдэ и принялся орать во всю глотку: – Разводите костры! Шачжоу не достанется врагу!

Синдэ подумал, что может еще увидеть битву, и поднялся на крепостную стену. Но оттуда было невозможно что-либо разглядеть. Равнина, над которой низко нависло кроваво-красное заходящее солнце, была пуста. Синдэ долго напряженно прислушивался и наконец различил отдаленный шум сражения – оно кипело где-то там, далеко за холмами. Оглянувшись, он увидел, что над городом поднимается дым.

Синдэ понял, что ему больше нечего делать в этом изменчивом мире. Он потерял Чжу Ванли и вместе с ним – смысл своей жизни. Если бы старый полководец уцелел в этой битве, как в бесконечной череде предыдущих, в которых они сражались бок о бок, он, Синдэ, пожил бы еще, до новой смертельной схватки с врагом, но, раз уж Чжу Ванли мертв, ему тоже не место среди живых.

Когда он спустился с крепостной стены, в городе уже вовсю полыхали пожары, оглушительно трещало, погибая в огне, дерево, иссушенное ветрами пустыни. Синдэ побрел к северным воротам и уселся на камень. Вокруг никого не было. Обезумевший воин с заячьей губой исчез, пропали из виду и остальные солдаты. Зато перед мысленным взором Синдэ отчетливо стоял образ полководца. Синдэ снова и снова видел, как Чжу Ванли, теперь уже не на скале, а на поле брани, вонзает меч себе в рот… Он сражался до последнего, его меч затупился, запас стрел иссяк, у него не осталось сил и другого выхода, кроме как покончить с собой… Да, старый воин мог погибнуть именно так, как в том сне…

Внезапно в лицо Синдэ повеял горячий ветер и вернул его к жизни. Это было жаркое дыхание пожара. По земле к северным воротам медленно подползали черные клубы дыма. И вдруг из-за этой плотной завесы, пошатываясь, вышел человек.

– Гуан! – воскликнул Синдэ и поднялся на ноги.

За спиной купца, в дыму, один за другим проступали силуэты верблюдов.

– Все пропало! – простонал Гуан. – Ну что за недоумки это устроили? Подлые вредители! Зачем поджигать город до прихода врага? Гнусные негодяи! – Он злобно уставился на Синдэ, словно тот собственноручно разводил костры. – Чего смотришь? У меня еще есть к тебе дело. Идем!