Читать книгу "Князь Олег - Василий Седугин"

Обе речи были встречены шумным одобрением. Тогда выступил Рюрик.

— Деда своего, Гостомысла, хорошо помню, — при полной тишине сказал он. — Большие усилия прилагал он для укрепления Новгородского княжества, жизни и здоровья не жалел, чтобы помочь своим братьям-славянам в борьбе против германцев. Четверо сыновей погибли в битвах с немцами, был казнен и мой отец, зять Гостомысла…

Рюрик сделал паузу, продолжал:

— Так вот намерен я выполнить завет моего деда и все силы положить на укрепление могущества государства нашего. Мыслю я, что без крепкой княжеской власти не поднять нам свою страну, не защитить против многочисленных врагов. Сяду на престол новгородский, обещаю добиваться тишины и покоя на нашей земле!

Когда пир вошел в свое русло, Олег подсел к купцу Велегосту и стал расспрашивать:

— Правда, что посадник умер?

— Да, год назад скончался Богумир.

— А внучка его, Ивица… в Ладоге живет?

— Ивица? Ивица вышла замуж за добытчика и уехала куда-то в Печорские леса. Сразу после смерти деда уехала.

У Олега оборвалось внутри. Будто померкло солнце, закончилась жизнь… Постепенно приходил в себя… Значит, где-то далеко, в необозримых лесных пространствах живет она теперь. Значит, он никогда ее не увидит. Разыскать Ивицу никому не под силу, даже самому новгородскому правителю. Как говорят, это все равно, что найти иголку в стоге сена.

Олег потерял интерес ко всему — и к пиру, и к Ладоге, и к Градарике. Он и стремился сюда только потому, что надеялся увидеть ее тоненькую фигурку, милое личико с огромными озорными глазами…

Он вышел на крыльцо терема, оперевшись о перила, стал глядеть в далекие синие лесные дали. Ивица, Ивица, где ты сейчас, куда улетела из родных мест, с кем проводишь время? Стал ли твоим мужем тот увалень-парень или выбрала кого-то другого? Явись хоть на минуту, чтобы я смог хоть краешком глаза взглянуть на тебя. Мелькни хоть на мгновенье, любовь моя, печаль моя, горе мое…

II

Рюрик не стал долго задерживаться в Ладоге. Уже на третий день, дав отдохнуть своим воинам, он двинулся к Новгороду.

— Вы вовремя явились, — говорил Рюрику купец Велегост, провожая норманнское войско на пристани. — Много мужиков-новгородцев ушло на промыслы в леса, немало уплыло с торговыми судами. Так что Вадим едва ли сможет набрать значительные силы. А если подойдет чудь, то и вовсе ему не устоять.

Выходя на берег возле Новгорода, Олег слышал, как безостановочно бухал вечевой барабан, его глухой, настойчивый звук далеко разносился под низкими, хмурыми облаками. Рюрик стал разворачивать подразделения, нацеливая на новгородскую крепость. Из леса выходила пестрая толпа чуди, неся с собой штурмовые лестницы.

— Выполнил-таки свое обещание Вергис, — удовлетворенно проговорил Рюрик. — А то несколько дней пришлось бы потратить на изготовление лестниц.

— Что, с ходу на приступ? — спросил Олег.

— Конечно. Пока противник не пришел в себя. Любимый способ действия викингов!

Рюрик отвел Олега на небольшой холм, указал на стену города:

— Бери пять сотен и вдоль берега зайди к детинцу со стороны реки.

Олег прикинул: стены высокие, да еще места мало для развертывания подразделения… Нет, затея неудачная у Рюрика. Так и сказал:

— Распылим силы и ничего не добьемся.

— Тебе из города помогут. Не теряй времени!

Викинги бегом направились к реке. Где по берегу, где по отмели достигли исходной позиции, начали приставлять штурмовые лестницы, полезли наверх. На них полетели стрелы, дротики, посыпались камни, полился кипяток. Но потом что-то изменилось. Наверху раздались непонятный шум, крики, звон мечей… А потом чуть ли не с небес послышался веселый голос:

— Забирайтесь без боязни! Мы им тут всем головы поотрывали!

Олег вслед за воинами влез на стену. Там его встретил залихватского вида парень. Прокричал восторженно:

— Ну, теперь не устоять Вадиму!

— А кто вы такие?

— Люди знатного купца Сваруна! Слышал о таком? Мы давно ждем Рюрика!

Викинги ворвались в крепость. Но там и делать-то было нечего. Новгородцы бросали оружие, говоря:

— Предательство! Предали нас… Чего зря сражаться…

К Олегу подбежал Рюрик, глаза его сполошно горели. Выкрикнул:

— Кончено! Город наш! Только Вадиму с небольшой группой удалось вырваться!

— Как ты его упустил?

— Силища у него невероятная! Прошел сквозь викингов, будто просеку прорубил в кустарнике! Но ничего, я его все равно достану!

На другой день Рюрик созвал вече. Олег внимательно наблюдал за подходившими мужчинами. Некоторые из них были хмурыми и недовольными, но многие откровенно радовались перемене власти, весело переговаривались, шутили, смеялись.

На помост вышли купец Сварун и Рюрик. Толпа in молчала, настороженно следя за каждым их движением. Вперед выступил Сварун. Откашлявшись, сказал уверенным голосом:

— Господа новгородцы! Пригласили мы на княжение законного правителя земли нашей, внука князя Гостомысла, Рюрика…

— А кто приглашал? — выкрикнул из толпы злой голос, но там тотчас забухали кулаки.

— Пригласили мы, новгородцы, — настойчиво повторил купец. — Он будет руководить нами, судить и рядить, карать и миловать. И он человек нам не чужой. Он из одного гнезда прародителя нашего Словена, от которого идет наше племя словенское. Вознесем благодарения и молитвы богам нашим, что со смертью Гостомысла не пресеклась линия княжеская со времен Словена и перед нами стоит достойный преемник — Рюрик!

Сварун замолчал, и тишина установилась такая, что слышно было, как на соседней улице кричали мальчишки. Наконец кто-то выкрикнул:

— Пусть Рюрик скажет что-нибудь!

Тогда вышел вперед Рюрик и заговорил басисто:

— Господа новгородцы! По обычаю народному имею я право на престол моего деда. Что обещаю народу новгородскому? Сохранять вольности в неприкосновенности и дедовские обычаи уважать и исполнять. В этом клянусь вам богом грозового неба и войны Хаммоном!..

— А у нас бог грозы и войны Перун! — выкрикнул кто-то насмешливо.

Рюрик поперхнулся, затих. У них на Лабе тогда Перуна иногда почему-то называли Хаммоном. И вот так некстати вылетело это имя…

Наступило тягостное молчание.

На выручку пришел Сварун.

— Рюрик родился и вырос среди славянского племени бодричей, куда Гостомысл выдал замуж свою дочь Умилу, — сказал он. — Там славяне называют бога громовика то Перуном, то Хаммоном. Но это одно и то же, не стоит обращать внимания!

— Не одно и то же! — упрямо настаивал тот же голос. — Не наш он человек, по всему видно — чужак явился!