Читать книгу "Калибан - Айзек Азимов"

Крэш устроился поудобнее в кресле перед экраном и велел одному из домашних роботов немного понизить температуру воздуха в комнате, а другому – принести чашку крепкого горячего чая. Он рассчитывал, что прохладный воздух и изрядная порция кофеина помогут не заснуть на середине лекции.

– Ну что, Дональд, начинай, наверное, – сказал Крэш.

Вспыхнул огромный экран, занимавший целиком одну из стен гостиной. Пленка начиналась с вида Большого лекционного зала делового центра. Крэш видел много передач, записанных в этом зале, и большей частью это были степенные, спокойные – если не унылые – действа. На первый взгляд казалось, что лекция Фреды Ливинг – не исключение. Лекционный зал был приспособлен, чтобы вместить около тысячи людей вместе с сопровождающими роботами, роботы сидели позади хозяев на низеньких скамеечках. Сейчас зал был заполнен только наполовину.

Зазвучал голос ведущего:

– …А теперь без лишних предисловий, позвольте мне представить одного из наших лучших ученых, ведущего специалиста по роботехнике. Леди и джентльмены, перед вами – доктор Фреда Ливинг! – Ведущий с улыбкой повернулся к Фреде, послышались аплодисменты.

Фреда Ливинг встала и пошла к лекторской кафедре. Аплодисменты превратились в настоящую овацию. Камера придвинулась ближе, и Альвар поразился, вспомнив, как выглядела Фреда до того, как попала в больницу. После ранения девушка стала такой бледной, худенькой, а из-за коротко остриженных волос на голове она казалась просто изможденной. На этой записи Фреда Ливинг немного волновалась перед выступлением, но все равно выглядела крепкой и здоровой, уверенной в себе. Лицо ее обрамляла копна густых темных волос. В общем – потрясающая, невероятно молодая женщина.

Фреда стала за кафедрой и оглядела зал. Лицо выдавало ее волнение.

Она кашлянула, прочищая горло, перелистнула свои заметки и начала:

– Благодарю вас, леди и джентльмены! Я хотела бы начать сегодняшнюю лекцию с вопроса, ответ на который на первый взгляд для всех вас вполне очевиден. И все же, смею вас уверить, уже тысячи лет удовлетворительного ответа на этот вопрос никто не нашел. Я даже не надеюсь, что сегодня мне удастся найти этот ускользающий ответ. Но я уверена, что давно пришло время хотя бы сформулировать этот вопрос.

Вот этот вопрос: «Что для нас роботы?»

Камера повернулась, скользнула по залу, показывая реакцию слушателей. Люди зашевелились, заерзали в креслах, начали перешептываться, удивленно переглядываться. Кое-где раздались смешки.

– Как я и предполагала, многие из нас даже не задумывались над этим вопросом. Это все равно что спрашивать, для чего нужно небо или планета, на которой мы живем, или какая польза из того, что мы дышим воздухом, не так ли? Как и все это, роботы стали для нас настолько неотъемлемой и естественной частью жизни, что мы не можем даже представить себе мира, в котором их нет. И мы привыкли считать – не совсем правомочно, на мой взгляд, – что мир просто так устроен. В нем есть небо, воздух, все остальное – и роботы, созданные для наших нужд. Но это не природа дала нам роботов. Мы сами себе их создали.

Не «для себя», а «себе» – отметил Крэш. Что еще за чертовщину говорила Ливинг на этой лекции? Шериф пожалел, что его там не было.

Тем временем Фреда на экране продолжала:

– Подсознательно мы считаем роботов не механизмами, не машинами, которые мы сами сделали, не даже мыслящими существами, с которыми мы делим этот мир, а чем-то вроде непременной части мира, частью нас самих, данной нам от природы такой, как она есть. Мы не в состоянии представить мир, в котором можно жить без роботов, точно так же, как наши друзья поселенцы уверены, что мир, в котором есть роботы, непригоден для людей.

Но не стану уклоняться от главного вопроса: что для нас роботы? Пытаясь найти на него ответ, нельзя забывать, что роботы вовсе не естественная часть мира вокруг нас! Они искусственные творения, точно такие же, как космический корабль, или кофеварка, или, скажем, геодезическая станция. Их создали мы – или наши предки – и приспособили самих роботов для создания новых. Таким образом, роботы – это инструменты, приспособления, которые люди создали для своих нужд. Это, скажем так, начало ответа. Но это еще далеко не все!

Потому что роботы – это мыслящие, разумные инструменты. И поэтому они – больше чем наши инструменты. Они – наши родственники, наши потомки!

Снова в зале поднялся шум, раздались возгласы – на этот раз полные удивления и возмущения.

– Простите, пожалуйста. Я, наверное, подобрала не самую лучшую формулировку, – сказала Фреда Ливинг. – Но, как бы то ни было, это правда. Роботы таковы, какими мы, люди, их создали. Они не могут без нас существовать. Но большинство из вас верят, что люди тоже не могут без них существовать! Однако это весьма опасное заблуждение.

В задних рядах, где расположилась группа Железноголовых, поднялся настоящий рев.

– Не правда ли, это здорово бьет по нервам?! – спросила Фреда, отбросив ненужную обходительность. – Мы не можем без них жить – но это не реальное положение вещей, это лишь наше убеждение! Мы утверждаем, что не можем жить без роботов – путая при этом саму жизнь с нашим образом жизни. Более того, пора взглянуть правде в глаза – на примере поселенцев мы видим, что люди действительно могут жить без роботов, и хорошо жить!

Зал зашумел, заволновался, поднялась целая буря возмущенных выкриков. Фреда подняла руку, призывая к тишине. Лицо ее было строгим и непреклонным. Наконец слушатели немного угомонились.

– Я не говорю, что мы и должны так жить. Я создаю роботов для жизни. Я верю в роботов. И я верю, что они еще не исчерпали всех своих возможностей. Они необходимы нашему обществу, обществу, у которого, на мой взгляд, множество замечательных достоинств.

Однако, друзья мои, наше общество замирает, застаивается, обращается в камень. Мы стали косными, мы не умеем гибко мыслить. Мы уверены, совершенно уверены, что наш образ жизни – единственно правильный и единственно возможный! Мы убеждаем себя, что просто не можем жить иначе, чем жили наши предки, и что наш мир – прекраснейший из миров, совершенный – такой, как он есть сейчас.

Но нельзя забывать, что жить – значит изменяться. Все живое меняется. Конец изменений означает начало смерти – и наш мир умирает! – Теперь в зале повисла гробовая тишина. – Все мы это чувствуем, хотя и не все с этим согласны. Экология планеты на краю гибели, но мы закрываем на это глаза, не желаем этого знать, не хотим и пальцем пошевелить, чтобы не допустить катастрофы! Мы не признаемся себе, что попали в беду.

Крэш вздохнул. Экология на грани катастрофы? Конечно, с климатом последнее время что-то не ладится, каждый об этом знает. Но он не стал бы описывать это в таких крайних выражениях. А может, это как раз то самое нежелание признаться даже самому себе, о котором она говорит? Альвар поежился в кресле и стал слушать дальше.

– Вместо этого мы заставляем роботов всячески баловать нас и нежить, потакать всем нашим желаниям, а тем временем наша собственная жизнестойкость все снижается и снижается! Надо же наконец хоть раз за последнюю тысячу лет нам, жителям Инферно, взять дело в свои руки, приняться за работу и спасти положение – спасти нашу планету! Да только куда проще уговорить себя, что и так все прекрасно, что роботы о нас позаботятся… Разве может случиться что-то такое, из-за чего стоит беспокоиться?