Читать книгу "Алмазные горы. Души нижних миров - Юлия Карасева"

Догадавшись о важности сделки для путника, трактирщик решил не упускать свой шанс. Он покачал головой и показал два пальца, предполагая, что имеет дело с немым. Темноволосый протянул руку к поясу, и в этот момент сверкнула узкая полоска металла. Это был блеск стали, а не золота. Хозяин постоялого двора упустил свой шанс стоимостью в одну золотую монету, за неверный расчет он заплатил жизнью.

Деревенская лошадь была хоть и не резва, но вынослива. Магички, следуя обратно тем же путем, изучали следы погони и тем самым давали время преследователю сокращать расстояние между ними. Но Лим, так звали черного всадника, не привык жаловаться или просить снисхождения для себя. Он упомянул этот досадный инцидент с лошадью лишь затем, чтобы пояснить следующее:

– Это дало им приличную фору и возможность прочесть следы преследования. Сейчас они в Софьянграде, в доме с весьма хорошей защитой. Магических запоров там немерено, незаметно проникнуть не получится...

Мо Ши слушал его, закрыв глаза. В какой-то момент спокойствие сменилось яростью. Он смел фигуры с шахматной доски, опрокинув сервированный поднос, резко поднялся с подушек и подскочил к Лиму. Словно гора, возвышался Мо Ши над неудачливым гонцом. Его сверкающий гневом взгляд вперился в глаза Лима. Тот выдержал взгляд хозяина.

Мо Ши вдруг улыбнулся:

– Ну что ж, пусть так. Тем интереснее разыграется партия. Ты не должен упускать их из виду ни днем, ни ночью. Надеюсь, ты оставил наблюдать за домом достаточно соглядатаев?

Лим кивнул. Мо Ши продолжал:

– Отдохнешь пару часов и...

Дальше Мо Ши заговорил тихим шепотом. Лим утвердительно кивал.

– Смотри же, второго промаха я тебе не прощу, – заключил хозяин.

* * *

Тревожить Дарвингиля мне казалось не лучшей идеей. Молодожены и без меня найдут чем испортить идиллию медового месяца. Нерк занимался неотложными делами в Синтале. По всему выходило, что мне надо обратиться за советом, точнее за помощью, к Шторму. Но упрямство, обида и мой безбашенный характер не позволили мне сделать этот единственно верный шаг.

Я решила, что сама со всем справлюсь. Подумаешь, какой-то восточный деляга, вербующий старейшин! Предостережение отца мне казалось «козой-дерезой», которой пугают малолетних озорников во всех мирах. Но вот Юстиниана меня беспокоила по-настоящему. Временами она впадала в какой-то транс. А с того самого дня, когда Мо Ши убил Расту, сестра стала слышать по ночам собачий вой. В те ночи, когда я оставалась с ней, загадочный пес молчал, но я видела, как она беспокойно мечется во сне, как утомленно выглядит по утрам. В одно прохладное утро в мою комнату постучала совершенно расстроенная Юська. На ней буквально не было лица:

– Ты знаешь, мне кажется, страж Сати преследует меня. Во мне есть часть его крови, и страж хочет, чтобы я мыслями вызвала Сати из небытия. Он снится мне каждую ночь. И еще вот… – Юстиниана подняла ночную сорочку, открыв бок, расписанный жуткими шрамами. Если тогда Раста заврачевала их до приличного состояния, то теперь шрамы казались более свежими. Багровые борозды были похожи на раны от когтей чудовища, а по краям некоторых выступали бисерные капельки крови.

– Видишь, Хеля, он не отпускает меня.

Я снова вспомнила о реке Забвения, о которой однажды поведал мне Тимур. Он рассказывал, что есть такой источник, который позволяет не то чтобы родиться заново или все забыть, нет. Эта вода притупляет боль потерь, и все происходящее становится прошлым, которое было с кем-то другим. Вот что нужно Юське.

Тимура я нашла быстрее, чем на то рассчитывала.

Словно по мановению волшебной палочки я столкнулась с ним на улице, вернее, в лавке шорника. Я решила купить для Зары новую уздечку, зашла в известную мастерскую и уже собиралась сделать заказ, когда мое внимание привлекла одна уздечка – именно такая, какую я и хотела. Из темной кожи, с объемными металлическими ромбами, черными кистями и серповидной бляхой, изображающей полумесяц рожками вверх. Эти рожки при желании могли стать весьма серьезным оружием. Я уже потянула уздечку к себе, как услышала насмешливый голос:

– Не торопитесь, барышня, за ремешки хвататься. После меня.

Широкоплечий мужчина обернулся ко мне, и я с удивлением узнала в нем Тимура.

– Хеля? – Радости в его голосе я не услышала.

– Тимур! – Я потянулась к нему, не выпуская, однако, из рук заветную уздечку.

– Ты кобылу сначала привяжи, а потом будешь кидаться с объятиями.

– Какую кобылу? – удивилась я.

– Вот и я думаю, где кобыла? Уздечка сама не убежит, а ты ее из руки не отпускаешь.

– Да нет, – смутилась я, – просто она мне очень подходит.

– Тебе? Да ну! А не великовата будет? – с интересом разглядывал меня Тимур.

– Да не мне, а моей лошадке! – Я тоже улыбнулась. – Ты не представляешь, как я рада, что встретила тебя! Ты мне нужен.

– Знаешь, Хеля, последняя наша встреча не доставила мне никакого удовольствия. Ты появляешься, подсовываешь мне подружку, которая, в свою очередь, подкладывает мне приличную свинью.

– Какую свинью? – искренне удивилась я. – Свиньи с нами не было. Если после, то это уже не я.

– Кто «не я»? – строго спросил Тимур.

– Свинья! – задохнувшись, выпалила я. – То есть не я свинья, а свинья – это не я! То есть не моя работа.

Тимур от нашего разговора, похоже, начал получать некоторое неудовлетворение.

– Дайте девушке уздечку для ее свиньи, а то она заговариваться начинает, – со смехом сказал он лавочнику.

Тот почему-то обиделся.

– Эта уздечка – на милительскую кобылу, – с апломбом сказал паренек. – А для свиней мы не шьем.

– Видишь, Хеля, не хочет он тебе уздечку продавать. – Тимур уже откровенно покатывался со смеху. – Не для свиней, говорит!

– Я тебе сейчас хобот сломаю, если ты мне уздечку не завернешь, – рассвирепела я. – Ты что, баран, образную речь не понимаешь?

«Баран», оценив серьезность намерений, не стал выяснять, где у него хобот, и принялся поспешно заворачивать уздечку в восхитительный чехол темной кожи с такими же ромбами.

Я почти успокоилась, умилившись покупкой уздечки и чехла, который по размеру был чем-то средним между вещмешком и кисетом. Недоумок протянул покупку со словами:

– Пожалуйста, госпожа, для вашей свиньи. Семь монет.

Тимур тихонечко трясся, прикрыв рот широкой ладонью.

– Шести хватит! – категорично заявила я. Спорить на тему сельскохозяйственных животных уже надоело.

Парень хотел было возразить, но, встретив мой мечущий молнии взгляд, решил согласиться. Все равно в накладе не будет. Лесные карлы привозят такие за три монеты.

Тимур, видимо, не собирался забывать мне своего «чудесного спасения» и потому, едва мы оказались на улице, поспешил распрощаться весьма незатейливым способом: