Читать книгу "Покинуть Париж и уцелеть - Алена Белозерская"

– Сафонов, прекрати! У меня вылет через три часа.

– Это не займет много времени, – внезапно перестал улыбаться Роман. – Может, завтра полетишь? А сегодня…

– Не могу, – с огорчением прошептала Полина. – Иначе подведу очень важного человека. Ну же, оденься и помоги мне найти ключ!

Поиски не принесли результатов, и спустя три часа она на такси подъехала к гостинице «Метрополь», а еще через десять минут вошла в изысканный полулюкс, который должен был стать ее домом на пять дней. Присела в кресло, позвонила братьям в Лондон и без объяснения причин попросила отпуск на неделю.

– Ты болеешь? – Алекс все-таки желал узнать, отчего сестра, которая редко говорила об отдыхе, вдруг решила так долго ничего не делать.

– Я здорова. Просто несколько дней назад… В общем, мы с Люком больше не муж и жена.

– Ясно. Собираешься нервы лечить? Куда летишь? – не унимался с вопросами Алекс, чем вызвал улыбку на губах у Полины.

– Через неделю расскажу, где была. Впрочем, обойдешься. Чао! – Она положила трубку, откровенно веселясь возмущению брата.

* * *

Полина оторопело продолжала смотреть на экран телефона. Несколько минут назад ей пришло сообщение с незнакомого номера, однако не стоило большого труда догадаться, от кого оно. «Знаю, где ты». Три простых слова, холодные и безличные. И все же они содержали в себе столько угрозы, что Полину буквально затрясло от страха. Получается, от Переса нигде невозможно скрыться. «Под стеклянным колпаком», – прошептала Полина, рухнула на огромную кровать, укрылась с головой одеялом и больше часа лежала без движения, только слушала, как глухо бьется ее сердце и иногда, в порыве особо сильной истерии, стучат зубы. Она вспомнила лицо Переса, его не знающий пощады взгляд, губы, обещающие убить, и тихо застонала в подушку, спрашивая себя, отчего ей было суждено попасть в подобную ситуацию. Виновницей происходящего виделась только Марина и никто больше. Несомненно, это она подставила Полину, подсунув какой-то ключ, из-за которого ее жизнь теперь висит на волоске. «Неужели убьет?» – мысли снова вернулись к Пересу. Полина принялась уговаривать себя не отчаиваться, что Перес не настолько кровожадный, как она нарисовала в своем воображении, а обстановка просто сложная, но нестрашная. Тут же она вспомнила разговор с Андреем Шемесом и его рассказ о том, какое отвращение он испытал, увидев обезображенную выстрелом голову Марины. Представив себя с такой же раной, Полина прикрыла рот рукой и сделала глубокий вздох, пытаясь сдержать рвотный позыв. «Убьет», – уже уверенно сказала она себе и метнулась в ванную комнату.

Ополоснув лицо холодной водой, Полина посмотрела в зеркало, отметив красные от нервной рвоты глаза, белые щеки и опухшие от удара губы. Намочив полотенце, она приложила его ко лбу и прошла в гостиную. Присела в кресло, откинув голову назад, и задумалась над первым шагом из многих последующих, которые нужно будет сделать, чтобы отыскать ключ. Она снова вспомнила о ноутбуке, который Марина оставила у нее незадолго до своей смерти, и решила еще раз просмотреть его содержимое. Вытащила флэшку из сумки, свой рабочий ноутбук и застыла перед экраном, боясь пропустить какую-нибудь подсказку. Полине начало казаться, что Марина не случайно забыла свой гаджет, однако после трех часов бесполезных поисков неизвестно чего рассвирепела и обругала подругу таким забористым матом, что сама устыдилась.

– Прости меня, пожалуйста! – жалобно проговорила она, глядя на фото на экране, с которого Марина смотрела на нее с озорной улыбкой, и, пожалуй, в двадцатый раз принялась рассматривать снимки.

Потом тщательно изучила папки с музыкой, опять вернулась к снимкам, словно чувствовала в них подсказку, но какую – не могла понять. Это были обычные фото, какие есть у каждого человека: дни рождения, веселые вечеринки, друзья-знакомые, забавные происшествия – все это отразилось в снимках, прилежно рассортированных по папкам и датам, соответствующим событиям и времени, когда они произошли. Самой большой была папка, посвященная Полине, она вмещала в себя более ста фотографий. Самой маленькой – подписанная словом «семья».

В ней лежали всего два фото, на одном Марина обнимала седую женщину, очень властную и колючую на вид. Это была Роза Оскаровна Маргулис – бабушка Марины. Вредная, стоит заметить, старушенция, обладавшая красивым низким голосом и блестящими синими глазами, не потерявшими свою яркость до самой смерти. Бабка в совершенстве владела тремя языками. А на испанском изъяснялась так, что сами аборигены Пиренейского полуострова не могли определить в ней иностранку и принимали за свою, благо, что смуглая кожа и черные волосы помогали ввести их в заблуждение. Работала Роза Оскаровна при первых лицах страны переводчиком и преподавала в одном из столичных вузов, правда, в каком, Марина никогда не говорила, но не потому, что скрывала, а оттого, что Полина никогда не спрашивала.

Роза Оскаровна одна воспитывала внучку с того момента, как девочке исполнилось четыре. Мама Марины погибла от рук любовника, задушившего ее на глазах у испуганного ребенка. Пьяный мужчина хотел убить и саму Маринку как опасного свидетеля, но в последний момент рука его дрогнула, он бросил орущую от страха девчонку в угол комнаты и сбежал. Нашли его быстро и так же скоро осудили. Потом на суде он плакал, убеждая всех, что не желал смерти женщине, которую любил. Но алкоголь лишил здравого рассудка, да и она, любимая, предала его, найдя себе другого. Поэтому он сделал все, чтобы она не досталась никому.

Обо всем этом Роза Оскаровна рассказала внучке, когда той исполнилось семнадцать. Раньше не хотела говорить, боясь разбудить уснувшие воспоминания. Действительно, Марина ничего не помнила о том страшном вечере, когда ее жизнь едва не оборвалась. Единственное, что осталось в памяти, – это черные волосы мамы, рассыпанные по подушке, ее огромные неподвижные глаза и застывшая в них любовь. Странно, но бабка не винила в смерти дочери ее любовника, наоборот, считала, что мать Марины спровоцировала его на подобное зверство.

– Горячая она была, – говорила Роза Оскаровна, выпуская плотные клубы сигарного дыма в потолок кухни, где разрешалось курить только ей и кухарке Агате, которая, как и хозяйка, дымила, будто старая цыганка, – много и с азартом. – Стервозная и лживая. Ты, Маринка, на нее похожа.

Помнится, тогда Марину оскорбляло подобное сравнение. Полина поддерживала обиду подруги, но втайне соглашалась со словами Розы Оскаровны. Марина была страстной и безудержной, очень отличающейся от сдержанной, аристократичной бабки. Следовательно, свой темперамент и жажду жизни она взяла от матери или же от отца, которого никогда не видела и о котором старая карга Роза Оскаровна наотрез отказывалась говорить. Сама Марина подозревала, что ее отцом являлся сосед бабки по подъезду.

В высотке на Котельнической набережной, построенной в сталинские времена, жили очень известные и высокопоставленные люди – военачальники, дипломаты и академики, эстрадные и оперные певцы, балерины и другие важные персоны. И среди жильцов высотки ходил слух, что отцом Марины был коллега Розы Оскаровны, который, к сожалению, не захотел жениться и признать ребенка. Говорили, что старуха подняла все свои связи, чтобы незадачливого папашу сослали куда-то в тайгу преподавать французский потомкам коренных народностей лесотундры. И все же Марина не верила этому, считая, что подобные слухи распространяет сама Роза Оскаровна, чтобы отвести подозрения от того, кто, как ей казалось, и был ее настоящим отцом. Риммин Валентин Павлович – именно он нежно обнимал Марину на фото, втором снимке из папки «семья».