Читать книгу "Меч на ладонях - Андрей Муравьев"

Бьертмар вздыхал и послушно кивал головой.

До порта оставались только улочка да переулочек, когда навстречу из темноты закоулка вышли шестеро бородачей. Хругви только радостно хмыкнул при взгляде на людей, загораживающих ему дорогу. Но тут сзади захрустел раскиданный мусор. Отрезая отход их пьяной компании, из подворотни появилось еще пятеро хмурых бородатых типов. Незнакомцы были одеты в нестираные холщовые обноски и разномастно вооружены. У большинства были короткие дубинки, у вожака, стоявшего впереди, блестел длинный кинжал, у других – короткие копья, а один даже поигрывал заряженным арбалетом. По сложению они тоже различались, как доски в заборе у нерадивого хозяина, – от хилых коротышек до толстых увальней. По сравнению с пришельцами из двадцатого века нападавшие казались заморышами, хотя и вооруженными.

– Ну, гости дорогие. Давайте-ка сюда ваши кошели да портки скидывайте. – Вожак ночных грабителей явно бравировал. Странную смесь немецкого и норвежского, на котором здесь принято было изъясняться, русичи, за исключением Сомохова, понимали с пятого на десятое, но в смысле сказанного трудно было ошибиться.

Хругви еще раз хмыкнул, а Бьертмар с открытой насмешкой разглядывал налетчиков. Даже с учетом того, что корабельная рать была пьяна в стельку, пятеро дружинников легко могли разметать десяток портовых крыс.

– А не пошарил бы ты, сморчок, по своим кошелям да не скинулся бы славным мирным мореходам на утренний кувшинчик? – Хругви взял переговоры в свои руки.

Впрочем, переговорами это назвать было трудно. Высказав предложение главарю грабителей, Сивый скользнул к нему и, легко отведя нацеленный в грудь кинжал, нанес вожаку бандитов удар кулаком в кадык.

Пока тот, сипя на мостках улицы, пробовал восстановить способность дышать, Хругви уже крошил черепа и конечности портовой швали. Он легко уклонился от арбалетной стрелы, перехватил в воздухе копье и, используя его как дубинку, гонял ночных «джентльменов удачи».

На другой стороне улочки орудовал посохом Бьертмар.

Горовой, в начале стычки потянувший было из кармана револьвер, вспомнил молодость и рванул в гущу боя. За ним с радостным воем: «Наших бьют!» – влетел Захар, чьи кулаки хоть и уступали пудовым лапищам подъесаула, зато летали с большей скоростью. Численное преимущество было компенсировано физическим превосходством и выучкой викингов, которых с двухлетнего возраста обучали драться с оружием и без. Кроме того, их еще и хорошо кормили всю жизнь, в отличие от субтильных отбросов Центральной Европы, в рационе которых и мясо-то было только по большим праздникам.

Через тридцать секунд все было кончено. Последние из нападавших, способные стоять на ногах, мелькая босыми пятками, разбежались, а на земле ползали и корчились, а где и кулем лежали семеро разбойников. Наподдав напоследок ногой по роже главаря, Хругви мечтательно закатил глаза и, отрыгнув, высказался:

– Ну и славное веселье нонче закатили!

После чего ночную тишь Любека разорвала удалая веселая песня о Сигурде, отымевшем дракона[66]. Предупреждения Онисия Навкратовича были забыты. Через секунду соло Хругви превратилось в дуэт – песню поддержал Бьертмар.

У скамеечников «Одноглазого Волка» ранения были из разряда пустяковых – ссадины да порез на руке у Захара, угодившего под копье.

Ввалившись на корабль под песню, «полочане», не вдаваясь в объяснения Малышеву, завалились спать.

Легенда о том, как портовая шваль спутала корабельную рать с купеческими приказчиками, еще долго гуляла по портам Варяжского моря, вызывая улыбки у слушателей.

…Ни «полочане», ни викинги не заметили, как всю схватку в проулке в тени за спинами нападавших простоял кряжистый бородач в полной кольчуге и с саксонской секирой[67]за спиной. Когда стало ясно, что ночные налетчики будут биты практически голыми руками, он усмехнулся и покинул место боя.

Через четверть часа бородач вошел в дверь захудалой харчевни, прошел мимо стойки на второй этаж и вошел в комнату, где его уже ждал, развалившись на скамье, тот самый плюгавый человечек, что вызвал такие опасения у Горового в «Бочке и Седле».

Вошедший окинул взглядом сидевшего мужичонку и выдавил из себя:

– Ты ошибся, Мисаил.

Сидящий поперхнулся вином и укоризненно ответил бородачу:

– Я же просил вас, господин Олаф, не называть меня Мисаилом. Мое имя – имя доброго христианина: Михаил.

Вошедший прошел мимо Мисаила-Михаила, грузно сел на скамью и залпом выпил остатки вина из стоявшего на столе кувшина.

– Мне насрать, как тебя сейчас называют. Хоть и Рафаил. Ты стал дуть на молоко. Я из-за тебя протаскался в полной броне полночи.

Мисаил пропустил оскорбления мимо ушей… Даже не удосужившись изобразить обиду.

– Ну и?

Олаф покрутил пустым кувшином, поднял его и вытряс себе в глотку еще пару капель.

– Что ну? Это обычные бродяги. Варяги. Бьются, как варяги, орут в бою, как варяги, даже песни потом вопят те же, что и парни из моего хирда. На колдунов похожи, как волк на корову. Никаких бесовских штучек – разметали шваль, что ты набрал по порту, одними кулаками, ругаясь при этом, как ругаются во фьорде, где я родился и вырос.

Сидящий Мисаил замахал руками и, картавя, начал возражать:

– Это и не значит ничего. Они из Хобурга, они высокие, бороды короткие, как будто брили на византийский манер, а что кулаками машут, так и угроза невелика была. Мастер Пионий приказал быть внимательными.

Олаф вздохнул:

– Дурак ты… Но, может, и прав насчет бород. По мне, так варяги – варяги и есть, а что бороды коротки – так не растут, может. Да и пятеро их, а не четверо, и по-нашему ругаться горазды.

Мисаил не унимался:

– Все равно – убить. Убить при первой возможности.

Олаф отмахнулся:

– Да что ты заладил: убить да убить. Иди и убей, раз такой смелый.

Секунду нурман покачал головой, потеребил бороду и продолжил:

– Говоришь, они до Хомбурга и на Магдебург пойдут по земле? – Олаф еще секунду подумал и стукнул кулаком о собственную раскрытую ладонь. – Что ж. Тут и узнаем.

Олаф повернулся с Мисаилу:

– Прибьешься к обозу. Пооботрешься, разведаешь. Если и вправду обычные викинги, то из Хомбурга – птицей сюда. Через десять дней хирд идем встречать на Руг и в Хобург. Надо выполнить приказ мастера и снести этот городок с лица Гардарики.

Мисаил сжался под тяжелым взглядом собеседника, но нашел силы пискнуть: